«Оборонсервис» канул в Лету, но дело его живет. Вернее, должно бы жить, но есть нюансы. Задачи по ремонту и обслуживанию вооружения и военной техники, которые были закреплены за оскандалившимся ведомством, по-прежнему требуют решения.
Об этом говорилось в Государственной думе на заседании Экспертного совета при Комитете по промышленности и развитию предприятий РЭП. Вопрос вышел за первоначально очерченные рамки, когда стало понятно: управление жизненным циклом поставляемой в войска продукции необходимо для всех предприятий ОПК, а не только радиоэлектронной промышленности.
Что происходит с танком, пушкой, электронной аппаратурой в процессе эксплуатации и по завершении ее срока? Кто и как должен отвечать за обслуживание, ремонт, утилизацию? Министерство обороны, например, уже в третий раз ставит задачу перехода к полному жизненному циклу в обслуживании техники и вооружения. Как сказал представитель Главного управления связи ВС РФ Евгений Кривошеин, в войсках остается немало электронной техники, произведенной еще в Советском Союзе. Теперь подошло время ее списывать и менять на более современную. Но кто это будет делать? Должны ли военнослужащие участвовать в ремонте техники, и если да, то до какого уровня сложности?
С танком по жизни Фото: radioskot.ru
Была высказана мысль, что ремонт некоторых не самых дорогостоящих образцов ВВТ вообще не нужен. На Западе уже есть примеры, когда техника обслуживается до определенных пределов, а потом просто утилизируется.
Есть претензии к Министерству обороны и у предприятий ОПК. Они, как выясняется, не всегда уверены в надежности контрактных отношений. Об этом, в частности, говорил заместитель генерального директора Уралвагонзавода Вячеслав Халитов. Например, штрафные санкции по танку Т-72Б3 за нарушение условий контракта составляют пять процентов от стоимости машины. Это, конечно, очень много, тем более что условия эксплуатации Т-72 и Т-90 разные. На заводе создана группа по разработке положения об управлении жизненным циклом ВВТ. Оказывается, на федеральном уровне нет таких документов, и этот будет первым, где создаются методология и понятийный аппарат, что в дальнейшем может лечь в основу правоустанавливающих документов.
«О полном жизненном цикле вообще говорить сложно, так как у некоторых образцов ВВТ, например танка, он составляет 40-50 лет, – рассуждает Халитов. – Поэтому надо ввести в оборот термин «послепродажное обслуживание».
Сейчас Уралвагонзавод принимает в состав корпорации ремзаводы из структур «Оборонсервиса». Пока многие из них оказались в подвешенном состоянии, а значит, и сервисное сопровождение техники застопорилось. Поэтому вопрос надо ставить шире и думать о создании региональных сервисных центров по обслуживанию ВВСТ.
Необходимо определиться с максимальными сроками контрактов полного жизненного цикла. Такая ситуация возникла при выполнении договора на сервисное обслуживание САУ 2С19М2. Деньги ушли на восстановительные работы, а на сервисное обслуживание не осталось. Другой, более свежий пример. Как сказал генеральный директор НПО «Квант» (Великий Новгород) Геннадий Капралов, в 2013 году предприятие поставило МО РФ первую партию мобильных комплексов радиоэлектронной борьбы «Красуха-4». Но военное ведомство почему-то не заказало ни одного ЗИП, что вызывает сомнения в грамотной эксплуатации.
Надо разбюрократить оформление контрактов, решать проблемы ценообразования. К примеру, попытки Уралвагонзавода конструктивно взаимодействовать с юридическим Департаментом МО РФ отклика не находят. А взаимные претензии и прения в судах только затрудняют качественное обслуживание ВВТ. Вывод прост: нормативно-правовая база не соответствует реалиям.
ОПК и МО РФ должны стать равноправными партнерами. Пока же, как признался директор Департамента управления жизненным циклом изделий Объединенной авиастроительной корпорации Константин Костромин, даже суть контрактов производственники и военные понимают совершенно по-разному.
Олег Валентинов
Источник: warfiles.ru