Экономический кризис к началу нового года из умозрительной статистики перешел в категорию реального ухудшения жизни людей. И это — факт. Жить, увы, стало хуже. Никто не знает, что будет дальше, к каким испытаниям готовиться и как крепко затягивать пояса. Об этом говорят сейчас везде, в том числе и мои знакомые, люди разных профессий.
Они рады возвращению Крыма и сопереживают соотечественникам. Они не выискивают мелочей, чтобы лишний раз обвинить государство, поддерживают лозунги об импортозамещении. Но задают простой вопрос: когда же правильные слова дадут ожидаемый эффект? Люди готовы перетерпеть трудности, но опасаются, что уныние станет самой сутью их существования.
Я не экономист и не берусь категорично судить о правильности той или иной финансовой модели. Правительство предлагает одни варианты, академические круги и оппоненты власти — другие. Все авторы концепций имеют ученые степени, оперируют в своих прогнозах десятыми долями процентов, их графики и таблицы выглядят убедительно, а предлагаемые меры логичными.
Но когда начнется реальное возрождение, ощутимая поддержка своего производства, и люди почувствуют улучшение, а не ухудшение жизни?
В этой статье я хочу просто пересказать истории тех, кого знаю. Подчеркну: они не маргиналы, не отшельники, отвергшие обыденную суету, и даже не жители депрессивных моногородов. Это не пенсионеры и инвалиды, чье тяжкое положение и так известно. Герои этой заметки — люди образованные, обладающие первоклассными профессиональными навыками. Чтобы никого не обидеть обнародованием личных тревог, я изменил имена и фамилии. Но все истории — настоящие.
Начнем сразу с бизнесмена. Василий Матвийчук — владелец фирмы, которая продает одежду. У него в собственности семь магазинов в разных точках Москвы. Раньше покупал товар в Китае, но недавно решил на своем уровне воплотить идею импортозамещения и открыл в Подмосковье цех по пошиву. Дело вроде идет успешно: фабрика работает, магазины продают, недостатка в клиентах нет. Сказались образование (МГУ и Финансовый университет при правительстве) и внутренняя дисциплина, унаследованная от отца-офицера. «Жирует», — подумают некоторые. Реальность же иная. Общий доход семьи не более 100 тысяч рублей в месяц, что на всех хватает, но без всяких излишеств. Живет в съемной «двушке» на окраине столицы, в пятиэтажке без лифта. Вместе с ним жена и трое детей, которые спят на двухъярусных кроватях. «Думал об ипотеке, — рассказывает Василий, — но так и не смог скопить на первоначальный взнос. За съем квартиры постоянно надо платить. Если у человека есть свое жилье, то его можно считать миллионером. Я пытался машину новую купить посолиднее. Когда контракты подписываем, люди приезжают на „мерседесах“, а я на помятом в аварии „рено логан“. Но так и не смог скопить на приличную машину».
Встает Василий каждый день в семь утра, возвращается домой почти в полночь. Целый день — контракты, отчеты, договоры, разъезды, ни минуты покоя. Бизнес его по всем параметрам, казалось бы, процветает. Только максимум, что может позволить себе Василий, — раз в год с семьей съездить на юг к морю. «Когда я узнал, что таджик, который у меня на складе работает, пятерых детей имеет, уговорил жену на третьего. Счастье всё-таки в детях», — говорит успешный представитель малого бизнеса.
У другого жителя столицы Дмитрия Трубникова детей двое. И квартира своя. Окончил Институт культуры по библиотечному делу. Но с такой специальностью не разбогатеешь. А посему Дмитрий отучился в бизнес-школе и стал специалистом по логистике. До введения санкций в разговорах со знакомыми нахваливал существующие порядки. И в Турцию на курорт с семьей можно съездить, и машину в кредит взять. На работе Дмитрия ценили, показал себя хорошим специалистом. На производстве, на котором трудился, сумел оптимизировать склады и сэкономить для фирмы десятки миллионов рублей. И так бы черпал дальше Дмитрий сведения из книжек про то, как устроен современный менеджмент и как стать успешным, да наступил кризис. Начальник вызвал к себе в кабинет, похвалил навыки моего знакомого и предложил ему дальше трудиться, но с урезанием зарплаты на треть. «Не время кормить таких жирных котов», — с иронией пересказывает Дмитрий слова директора.
Соглашаться на сокращение зарплаты Дмитрий решил для себя неприемлемым. Уволился по собственному желанию и стал смотреть вакансии в интернете. Стал ходить на собеседования, терпел надменность узколобых «эйчаров». Собеседования проходил успешно, только вот зарплату ему предлагали не больше, чем хотел оставить прежний начальник. «Еще летом 2014-го было сложно на тысячу долларов найти помощника, и студенты не шли. Теперь тысячу долларов не предлагают даже начальникам отделов. Недавно ходил на собеседование с директором одной фирмы, хорошо так поговорили про технологические процессы и оптимизацию складов. Видно, что человек разбирается. И предложил мне работать у него, говорит, что таких, как я, специалистов мало. И назвал размер зарплаты: 35 тысяч. По нынешнему курсу это меньше 500 долларов. И это по знакомству большому такая вакансия нашлась. Я даже отказаться не смог, промямлил что-то, дескать, надо с женой посоветоваться».
Сегодня Дмитрий перебивается случайными заработками. Смотрит в интернете не только вакансии, но и для интереса резюме соискателей. Бывшие коммерческие директоры, сорокалетние мужики с опытом и высшим образованием, готовы трудиться обычными менеджерами за те самые 500 долларов. Дмитрий стал вегетарианцем. Ест геркулесовые кашки на воде, и позволить себе не может даже шоколад к чаю. «Что ж, переживем и это. По большому счету, бедными делают нас наши потребности. Можно какое-то время скудно жить. Но хотелось бы перспективу видеть», — говорит он.
Моя знакомая Елена Трунева живет в Смоленской области, в районном центре. Окончила консерваторию в Москве, но жизнь в столице дорогая, и потому вернулась в родные места. Работала несколько лет по специальности учителем в музыкальной школе. Перебивалась буквально с хлеба на воду с зарплатой в 5 тысяч рублей. «Сейчас цены растут немерено, ни на что не хватает, — говорит Елена. — А зарплату не повышают. По телевизору сообщили, что в целях экономии средств бюджетникам индексировать ничего не будут. Пришлось полгода назад устроиться в салон мобильной связи. Но зато зарплата совсем другая, теперь 15 тысяч получаю. Правда, и ее не хватает уже ни на что».
У Лены ребенок детсадовского возраста, муж по образованию инженер, но сейчас делает ремонты по квартирам, официально нигде не оформлен. Как хорошего мастера его знает весь городок, так что заработок приличный по местным меркам — до 40 тысяч. Но цены на всё московские. Если честно, то позволит себе могут только не голодать. Хотя соседи даже завидуют. И образованию супругов, и их доходам, да и вообще семейному счастью. «В нашем городе все друг друга знают. Про нас окружающие любят сочинять небылицы. Но я стараюсь не обращать внимания на пересуды. Я по воскресеньям хожу в нашу церковь. Батюшка сказал, что трудности при жизни зачтутся на том свете. Но хотелось бы и при этой жизни нормально жить. Главное, ребенок чтобы образование хорошее получил и работу нормальную нашел. Но что будет дальше, некому не ведомо… Нет ощущения, что впереди — подъем…».
Виктор Озерцов живет в Твери. Он не имеет высшего образования, но окончил техникум по специальности «ремонт и обслуживание подвижного состава». Работал несколько лет на железной дороге. Зарплата была 20 тысяч рублей. С недавних пор сократили до 14. «Думал жениться, на свадьбу денег нет. И самое плохое — не предвидится», — сетует он. Как хорошего знатока транспорта Виктора позвали преподавать в местный институт. «У меня почасовая оплата была, в месяц дополнительно выходило 6 тысяч. С нового года контракт закончился, а продлевать не стали. Сокращают преподавателей, говорят, что денег нет».
Расскажу еще про одну мою знакомую, Веру Ветрову. Ей 31 год, она живет в Санкт-Петербурге. В 23 окончила Политехнический университет. Крупные компании звали выпускницу к себе. Она не пошла, так как зарплата была мизерной. Стала работать в журналистике. Параллельно поступила в аспирантуру, защитила кандидатскую по социологии. Устроилась преподавать на кафедру, получала 12 тысяч. Три года назад вернулась опять в масс-медиа. «Просто надоело, что я, молодая женщина, не могу себе даже колготки новые купить. В газете платили прилично. Но начался кризис, и нашу редакцию разогнали. Теперь я фрилансер. Цены растут на всё, жить стало еще труднее, чем когда в институте преподавала. Можно, конечно, и на кафедру вернуться, но там зарплаты практически не выросли. Это только ноги протянуть», — говорит Вера.
Хуже всего то, что эти истории ординарны. Типичны. Продолжать можно до бесконечности.
И скучно, и грустно, что жить стали хуже, жить стали скучней.
Наверное, в любой стране несладко бабушке, оставшейся одной с тремя внуками. Да и не желающий работать вряд ли будет шиковать.
Но в России сегодня особая обида за трудоспособных и трудолюбивых.
Недавно министр Силуанов заявил, что нас может ждать новый 1998 год. Вероятно, он знает, о чем говорит. Но после 1998 года начался быстрый рост (благодаря приходу в правительство «хозяйственников»). А что ждать теперь — вопрос вопросов. Наши люди могут работать и работать много, готовы терпеть трудности.
Только кажется, что их жизни зависят не от навыков и желания трудиться, а пульсируют в резонансе с колебаниями цены на нефть. И пульс этот слабеет.
Сергей Шаргунов
Источник: svpressa.ru
