В новогоднюю ночь в старейшем немецком городе Кельн происходили невообразимые события. Как по своей сути, так и по реакции немецких властей и СМИ на данные события. Кельнский инцидент – это Рубикон миграционного кризиса в Германии и в ЕС. Триумфатор пока неизвестен, но точка невозврата уже пройдена.
В районе вокзала и собора г. Кельна поздним вечером 31 декабря собралась толпа численностью от 1 до 2 тысяч человек. Из лиц миграционной внешности. Собственно, уже на этой стадии немецкая полиция проявила халатную некомпетентность как минимум. Массовое и необычное скопление агрессивно настроенных людей в районе стратегически важных объектов обязано привлечь внимание служителей закона. С оперативной реакцией на возможное нарушение правопорядка, с единым управлением ситуацией, с направлением дополнительных патрулей в район вокзала и собора. Для мониторинга обстановки на месте, для демонстрации полицейских сил, для вмешательства на случай форс-мажорных обстоятельств.
К сожалению, городские власти вместо немецкой педантичности понадеялись на «авось». Что привело к крайне пагубным последствиям – криминальным и социальным, немедленным и отложенным.
Собравшаяся молодежь демонстрировала торжество ассимиляции, приветствуя наступление нового 2016 года. Распитием горячительных напитков и праздничными запусками петард в коренных обывателей дело не ограничилось. Начались нападения на женщин. На немецких женщин. Одиноких и со спутниками. Один мужчина не может защитить свою даму от атаки 10-15 человек. Его оттесняют к одной стене, дружески похлопывая по плечам и по лицу. Даму – в другом направлении, тактильно контактируя с ее телом. Весело смеясь оригинальной забаве и своей безнаказанности.
Грабежи, физическое насилие было массовым и страшным. Оно затронуло сотни человек в праздничную ночь. В родном городе и в собственной стране немки оказались бессильны перед нападением… лиц миграционной национальности. Еще масштабнее оказалось унижение. Физическое на холодной улице и моральное от трусости властей.
Четыре дня в немецкой прессе не было публикаций о кельнском инциденте.
Четыре дня наисвободнейшая и либеральная немецкая пресса, сотни телеканалов и газет, радиостанций, интернет-порталов и журналов обходили гробовым молчанием дикий новогодний разгул в Кельне.
Четыре дня 150 пострадавших немок – именно столько заявлений о об унизительном насилии поступило в кельнскую полицию – существовали в информационном вакууме.
Через четыре дня вышла статья в New York Times, для ознакомления заокеанской общественности с новыми европейскими реалиями. Вдруг какой турист из США надумает по Кельну прогуляться. Только после отмашки NYT сенсация получила право на освещение в медийном пространстве Германии.
В каком свете показали себя немецкие власти?
Мэр Кельна госпожа Рукер высказалась в духе «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»:
– Надлежит не приближаться к агрессивно настроенным мужчинам ближе, чем на расстояние вытянутой руки (но те сами приближаются куда ближе и на высокой скорости, убежать не успеешь).
– Стоит меньше улыбаться и контактировать с потенциально опасными незнакомыми прохожими (так те сами контактируют с опасными улыбками и агрессивным потенциалом).
– Немецким женщинам необходимо передвигаться по городу группами (видимо, чтобы насильники не бегали за каждой по отдельности).
– И пересмотреть отношение к гардеробу на предмет его легкомысленности (заблаговременно надеть хиджаб и радоваться новой маскировке, одним словом).
Впоследствии фрау Рукер извинилась за набор своих советов, но они отражают саму суть государственной политики Германии по отношению к миграционному кризису. Клубок проблем настойчиво запихивают под ковер, упорно наводя лоск на бугрящуюся поверхность.
Организуют массовый приток людей в Германию под лозунгом «Мы справимся!». Людей обездоленных и несчастных, но с кардинально отличающимся от европейского менталитетом и без полицейской проверки на благонадежность и адекватность.
Не удосуживаются объяснить собственным согражданам – а ради чего они должны «справляться» с новыми вызовами эпохи.
Ради чего должны расти налоги у работающих граждан Германии, почему урезаются социальные расходы и проекты.
Почему о беженцах надо говорить либо хорошо, либо помалкивать.
Почему допустимо игнорировать сотни (!) нападений и поджогов центров размещения мигрантов. Почему криминал внутри миграционных центров и преступные вылазки «новых европейцев» запрещено освещать в СМИ. Хотя каждый такой эпизод уникален для законопослушной и терпимой страны.
Почему Германия должна подстраиваться под своих новых жителей. Прибывших в европейский рай с нарушением закона и демонстративно нарушающих элементарные нормы приличия.
Почему процесс ассимиляции идет в никуда и за счет средств коренных граждан. Без учета их личного мнения и даже безопасности.
Почему унизительных нападений на представительниц слабого пола никто во властных структурах не предусмотрел и не предотвратил. И не надо говорить об уникальности инцидента – в Финляндии той же новогодней ночью местная полиция прекрасно утихомирила тысячную толпу из аналогичных персонажей.
Почему десятки других участников ЕС и главный звезднополосатый член НАТО беженцев не принимают вообще. Хотя деятельное участие в уничтожении целых стран Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки принимали именно изоляционисты – а Германия осторожно стояла в стороне.
«– Кто никого не трогает, тех больше всего и режут», как справедливо говорил фантастический персонаж вполне реалистичного произведения. Богами возомнили себя одни, а трудности расхлебывают другие.
Когда колючий клубок выкатился из-под толерантного ковра и поранил сотни кельнских фрау.
Когда скрыть вопиющую разнузданность новогоднего инцидента не удалось.
Когда в Германии с помощью социальных сетей (ох уж эти Social Networks!) началась организация отрядов самообороны.
Когда социальное возмущение достигло опасной черты в масштабе всей страны. Вместо кельнского мэра пришлось реагировать А. Меркель. Что предложила Германии фрау бундесканцлер?
Жесткую реакцию на уличное насилие. Выявление и наказание виновников беспорядков. Увеличение численности и полномочий полиции. Депортацию нарушителей спокойствия.
Но при этом:
Арестов и задержаний в Кельне нет.
Прямую связь между миграционным кризисом и кельнским насилием усматривать запрещено. Хотя 18 из 30 насильников – «свежие» мигранты.
Преспокойно избегающие контактов с полицией вопреки опознанию своих личностей!
Создавать отряды самообороны немцам запрещено.
Использовать для защиты оружие и даже газовые баллончики немцам запрещено.
Разрешено звать на помощь полицию и не провоцировать насильников.
Истерзанная противоречивыми приказами полиция быстро перестроиться не сможет, да и законных оснований для ужесточения ее действий пока нет.
У многих вандалов нет паспортов и высылать их из Германии юридически невозможно. Кстати, сама угроза депортации опровергает официальные мантры о непричастности мигрантов к уличным нападениям.
В январе 2015 года в парижском шествии против террора участвовал миллион человек, сотни медийных персон, десятки политических лидеров первого ранга. Под строжайшей охраной полиции и при поддержке всего мира.
В январе 2016 в демонстрации протеста после кельнского насилия участвовала 1.000 женщин без политиков и знаменитостей. Всего одна тысяча оскорбленных немок и несколько журналистов. Немецкая полиция разогнала собственных соотечественниц, используя водометы.
Почувствуйте разницу.
Власти Германии продолжают заметать клубок миграционных проблем под ковер мультикультурного общества. Если прекратить это занятие, то придется признать преступность разрушения Ливии, Афганистана, Ирака, Сирии – пусть и под патронажем США.
Придется признать собственную колоссальную ошибку 2015 года – свободный доступ сотен тысяч переселенцев из горячих точек планеты в мирную Германию.
Придется признать, что многие из беженцев принесли войну на подметках обуви и ненависть к европейской цивилизации в сердце.
Придется признать, что нет людей и ресурсов для купирования масштабных межэтнических и межкультурных конфликтов.
Европейские власти продолжают смотреть на кучу под ковром сквозь розовые очки. Пока оттуда не вылезет и вовсе ужасный монстр. В Германии он может быть как черного, так и коричневого цвета.
ДАША ГАСАНОВА
Источник: grtribune.ru
