Европейцы, как и Владимир Путин, никогда не простят Михаилу Горбачеву развал СССР. Раньше все было просто: каролингская Европа, окруженная “железным занавесом” и защищаемая НАТО, Восток, чахнущий под бременем коммунистической диктатуры, и отстающий в развитии Юг. Распад СССР подверг нас испытанию свободой, и мы с ним неважно справились, не сумев выработать общий цивилизационный проект, пишет корреспондент Le Monde Арно Лепармантье.
Европа спутала свои ценности и свою идентичность, решила бесконечно расширять свою территорию вплоть до того, что начала переговоры о вступлении в ЕС с Турцией. Такое бесконечное расширение, по мнению Валери Жискар д’Эстена, означало “конец Европейского союза”. Европа поверила, что достигла конца Истории, мирного пространства, где главенствует право, а тем временем планета после терактов 11 сентября вступила в эпоху нестабильности, когда на первый план вышла конкуренция стран многополярного мира. Европа спутала свободу торговли и единое экономическое пространство, в котором доля товарообмена между европейскими странами была сведена практически к нулю.
Крушение иллюзий вызвало шок, который едва не погубил Европу, продолжает корреспондент. Этот шок по-разному затронул разные страны Европы, и европейцы вместо того, чтобы объединиться, подумали, что лучше справятся с ним, держась порознь.
Первым ударом стал кризис евро. Европейская валюта держится только за счет поддержки Германии, но издание высказывает сомнения в том, что это будет долго продолжаться.
Вторым шоком стало возвращение войны, начавшееся с украинского кризиса. “Невозможно сплотиться перед лицом неосоветской угрозы. Владимир Путин изобрел новый тип конфликта, без вторжения и объявления войны. Жители Восточной Европы были настроены более воинственно, а жители Западной хотели жертвовать собой ради Киева не больше, чем умирать за Данциг, – пишет газета. – Окончательно разделила их война в Сирии, приведшая к наплыву мигрантов и крупным терактам. Оказавшись как никогда в опасности, европейцы стали умолять о поддержке своего вчерашнего врага, Путина, и предприняли “хождение в Каноссу” – Стамбул, прося о помощи турецкого президента Эрдогана. А так как кризис затронул всех в разной мере, все действуют вразнобой: Германия пытается предотвратить миграционный кризис, Франция – бороться с терроризмом, а Восточная Европа ничего не желает слышать обо всех этих порождениях западного мультикультурализма и неоколониализма, сокрушаясь лишь о том, что о российской угрозе забыли”.
Третий кризис оказался политическим: европейские лидеры столкнулись с ростом популизма и ответили на него по-разному. Германия – большей открытостью, Франция – большим национализмом и закрытостью. “Некоторые успокаивают себя тем, что государства-нации еще тяжелее больны, чем Европа. Безусловно. Но они не так хрупки”, – резюмирует автор.
Арно Лепармантье
Источник: abonnes.lemonde.fr
