Вспомнил на днях анекдот про блоху, которая родилась на бобике и всю жизнь считала себя патриоткой, но когда бобик сдох и начал пахнуть, всерьёз задумалась об эмиграции.
Философский такой анекдотец, релевантно отражающий роль и место патриотизма в современном мире.
Об этом месте и роли лучшие умы человечества начали задумываться уже давно. Последним прибежищем негодяев называл патриотизм английский критик эпохи Просвещения доктор Самуэль Джонсон. Его соотечественник, писатель Джордж Бернар Шоу, лауреат Нобелевской премии по литературе, и вовсе утверждал, что «патриотизм – разрушительная, психопатическая форма идиотизма». На это бы можно было махнуть рукой – мол, чего взять с этих нобелевских лауреатов, кроме налога! – но и классик русской литературы Лев Толстой, ни в каких нобелевских потугах не уличённый, патриотизм также не жаловал и называл его «чувством безнравственным».
При этом едва ли Льва Николаича можно обвинить в нелюбви к родному краю – та любовь, с которой он писал об этом крае, не каждому штатному патриоту присуща. Значит, под патриотизмом все эти – и многие другие – люди понимали нечто иное, нежели естественную человеческую любовь к родине. И были, похоже, недалеки от истины.
Всю прошлую неделю Байнет гудел над очередным эпикфейлом гаранта отечественной стабильности, который тот выдал, награждая орденом российского шоумена с белорусскими корнями Виктора Дробыша.
«Вы никогда не стыдились называть себя белорусом, в отличие от отдельных наших творцаў, даже лауреатов Нобелевской премии, которые еще не успели получить ее, выехали за пределы страны и постарались ушат грязи вылить на свою страну», – сказал гарант, смешав в одном пассаже похвалу колоссу продюсерской мысли и камень в огород Светланы Алексиевич. «Родину, свою землю, как и своих родителей, свою мать не выбирают, – философски добавил он. – Она такая, какая есть. И если ты плохо говоришь о родине, стыдишься ее, значит ты, прежде всего, плохой сын».
Нелепость такого подхода была отмечена многими комментаторами, искренне недоумевавшими, с каких это пор государственный чиновник (а именно на него, а не на «свою землю» было направлено острие критической мысли Алексиевич) тождественен родине и земле. Впрочем, приравняв себя любимого к целому Отечеству, прораб белорусского процветания Америку не открыл, а лишь обозначил свойство, присущее всем авторитарным режимам.
«Когда государству от тебя что-то нужно, оно называет себя родиной», – исчерпывающая формула взаимоотношений любой автократии с народными массами. Задурить массам голову сказками о мудром вожде и великом учителе, без которого и солнце не взойдёт и рожь не заколосится, в общем-то, несложно. Куда сложнее изо дня в день поддерживать в народе веру в эти сказки. Особенно когда под руководством «великого учителя» рожь колосится далеко не так пышно, как у соседей, обделённых покровительством «мудрого вождя». Ибо на поверку «мудрые вожди» обычно оказываются не такими уж и мудрецами. Вся «мудрость» их сводится к одному искусству – мёртвой хваткой удерживать власть. Поэтому для них так важно связать в сознании своих подданных искусственно созданный образ «вождя и учителя» с естественными патриотическими установками.
Патриотизм – эволюционно обусловленный комплекс, уходящий корнями в стайное чувство. Дело в том, что от природы homo sapiens приспособлен для обитания в родственных группах, у членов которых велика взаимная привязанность, и каждый из их готов идти на значительный риск во имя спасения сородичей. Человеческие стаи выживали и эволюционно выигрывали благодаря тому, что каждый готов был сражаться плечом к плечу с сородичами, идя порой на самопожертвование.
Со временем стаи разрослись до размеров государств, а стайное чувство стали называть красивым словом «патриотизм», от греческого πατρίς – отечество. В здоровых формах патриотические установки играют позитивную роль в жизни социума. Но там, где, подменяя собой образ Отечества, авторитарная власть завязывает их на себя, патриотизм приобретает карикатурно-уродливые – «психопатические» – формы, при которых реальные национальные интересы подменяются утилитарными интересами правящей верхушки. Разгул такого ультра-патриотизма мы наблюдаем сегодня в России. Патриотизм такого же толка пытаются навязать и белорусам.
Кстати, та самая фраза Льва Толстого в полной развёртке звучит так: «Патриотизм – чувство безнравственное потому, что, вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководящимся своим разумом, – всякий человек, под влиянием патриотизма, признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести». Как будто на нас глядя, сказал!
Впрочем, даже здоровые, не побитые психопатией патриотические установки в эпоху глобализации и высоких технологий претерпевают серьёзные метаморфозы. Патриотизм старого толка, основанный на привязанности к определённым географическим локациям, мало-помалу сходит на нет. В прежние времена человек и представить себе не мог иной «стаи», кроме государства. Ну, может, ещё сельскую общину или воинскую дружину, которые в итоге всё равно завязывались на державу. Сегодня же молодые люди с куда большей охотой будут защищать интересы своего клана в компьютерной игре, нежели границы некой абстрактной для них родины. Тенденция такова, что человечество всё ощутимее становится одной большой стаей, чьи интересы и принципы начинают совпадать в любой точке земного шара.
И так же, как путём удаленного доступа сегодня можно работать на иностранную корпорацию, сидя в каком-нибудь Дричине или Урюпинске, так и, живя в Беларуси, можно со спокойной душой чувствовать себя патриотом США или Англии, чьи идеалы человеческих прав и свобод импонируют больше, нежели аграрные заклинания экстравагантных гарантов. Эдакий патриотизм удалённого доступа, также оправданный эволюционно, поскольку для сохранения вида нужно выбирать здоровое место обитания, а не оставаться на дохлом бобике, какие бы патриотические фантомы тебя ни распирали.
Априорная мораль – мораль без объяснений, данная в виде абстракции – отжила своё и уступает место морали апостериорной, т.е. опирающейся на реальность и опыт. Да, родину, как и родителей не выбирают, но если те ведут себя по-свински, у человека всегда есть выбор, терпеть ли дальше их безобразия, или сказать «Good bye!» и начать жить отдельно. Многие так и поступают.
Как сообщило на днях статистическое ведомство ЕС, почти 80,5 тыс. белорусов получили в 2014 году вид на жительство в странах Евросоюза. Причём среди стран, не входящих в его состав, мы находимся в числе лидеров по этому показателю. Белорусы оказались даже более лёгкими на подъём, чем россияне, получившие всего около 74 тыс. разрешений. Учитывая корреляцию уехавших с общим населением стран – 146 млн. в России и 9 млн. в Беларуси – цифра впечатляющая. В Полоцке сегодня проживает около 85 тыс. человек. Т.е. за прошлый год мы лишились целого Полоцка – почти 1% населения. А ведь этим дело не ограничится, и по итогам 2015 года едва ли мы получим меньшие цифры.
При этом любопытно, что в графе «причины переезда» россияне чаще всего указывают «семейные обстоятельства», украинцы – «работа», а белорусы пишут «по другим причинам». Зная нюансы отечественной действительности, нетрудно догадаться, что это за «другие причины»: люди устали жить в стране, где власть, не умеющая адекватно отвечать на вызовы времени, все силы бросает на сохранение самой себя, не давая дороги более молодым и адекватным, давя на корню любые прогрессивные начала. Так что это ещё большой вопрос, кто на самом деле «плохой сын» родины – Алексиевич, критикующая режим, или сам режим, при котором родина ежегодно теряет 80 тыс. своих детей.
Дмитрий Растаев
Источник: belgazeta.by
