Как известно, для выражения и реализации интересов всего народа необходима особая форма государственного устройства, которую часто называют демократией. Однако сложность явления, обозначаемого этим понятием, привела к многообразию подходов при попытках его истолкования.
То содержание, которое нередко вкладывается в объем понятия «демократия», существует (пусть и с разной степенью проявления) с момента возникновения человеческого общества (в любую эпоху, в любой стране, при любой форме власти и при любом режиме). В Древней Руси существовала такая форма народовластия, как вечевой строй (в Великом Новгороде и Пскове), при котором избирались князья, посадники, тысяцкие. Были у нас и Земские cоборы как форма участия населения в осуществлении государственной власти.
Понятие «демократия» в различных публикациях (в РФ и за рубежом) нередко сопровождается такими определениями, как «античная» (то есть рабовладельческая) или «буржуазная», а иногда даже и «народная». Очевидно, в определенном смысле можно также утверждать о существовании «феодальной» и «пролетарской» демократии как политически оформленной власти соответствующего класса в лице государства со всеми его атрибутами (бюрократией, правом, налогами, силовыми структурами и др.).
Применяется в науке и термин «либеральная» демократия, который часто используется в противопоставление «тоталитарной», «нелиберальной», «фиктивной», «ограничивающей» демократии. В этом случае под либеральной демократией понимается такой метод осуществления взаимоотношений государственной власти и общества, когда интересы общества реализуются за счет приоритета интересов личности и общества над интересами государства.
Отдельные исследователи говорят даже о «самодержавной» демократии, характеризуя специфический характер российского государственного устройства в XXI веке. А другие аналитики считают возможным утверждать, что в нашей стране демократический процесс представляет собой не власть народа, а власть политиков, избираемых на основе периодических альтернативных выборов.
Но в России свыше половины опрошенных (54%, декабрь 2011 г.) придерживались мнения, что демократическая суть выборов, а тем самым и закрепленное в Конституции избирательное право извращены бюрократией и уничтожены. Не случайно, видимо, абсолютное большинство населения (от 60 до 75% в разных замерах) утратило интерес к политике, полагая, что у «обычных людей» нет средств и возможностей влиять на принятие решений властями, а потому они и заявляли, что не хотят отвечать за то, что происходит в стране, в городе или районе, где они живут.
Безразличие, апатия и аморализм стали едва ли не общепринятой формой отношения россиян к политике и ко всей сфере общественно значимых вопросов. При этом половина опрошенных отметила, что Российское государство выражает и защищает интересы прежде всего бюрократии и богатых.
В общественном сознании твердо укоренилось мнение, которое разделяют около 80% россиян: «демократические процедуры – это пустая видимость, а страной правят те, у кого больше богатства и власти». По данным В.В. Петухова, угрозу отхода от демократических завоеваний россияне видят прежде всего в колоссальном разрыве между богатством и бедностью (47,3%), в отсутствии равенства всех перед законом (36,5%) и в сращивании власти и капитала, высшей бюрократии и олигархов (31,1%).
Согласно результатам исследования академика РАН В.К. Горшкова, опубликованным в 2014 году, социальное неравенство становится препятствием дальнейшему развитию России, усугубляет поляризацию общества, порождает апатию и пассивность, подталкивает носителей радикальных умонастроений к нелегитимным формам протеста и политическому экстремизму. При этом происходит снижение толерантности к неравенствам среди населения при одновременном росте пессимизма относительно возможности создания в России справедливого общества и отсутствии каких-либо фиксируемых населением улучшений в последние годы. Не случайно, видимо, у России было в 2012 году 122-е место из 167 государств, упорядоченных по Индексу демократии.
В начале ХХI века становится всё более очевидным, что утверждающаяся в большинстве стран мира «электоральная» демократия в условиях нарастающего влияния административного и финансового ресурсов, массовых фальсификаций на выборах и ангажированности судебной системы не только не способна выполнять свои основные функции, но и усиливает стагнацию и деградацию главных сфер жизнедеятельности социума, а это, в конце концов, чревато серьезными социальными волнениями. Итоги исследования, проведенного социологами Левада-центра в декабре 2014 года, показали, что около четверти (24%) россиян считали возможными массовые выступления населения в защиту своих прав.
Нельзя не учитывать, что по уровню эффективности управления страной Россия находилась в 2014 году на 115-м месте с уровнем стабильности ниже среднего, то есть, экспертами был выявлен опасный уровень рисков на основе разработки Индекса хрупкости (несостоятельности) государств мира, где оценивалось более 100 показателей. Согласно данным исследования Всемирного банка Россия в 2014 году переживала экономический спад и кризис доверия.
Отдельные теоретики (В.Л. Иноземцев) для предотвращения политической дестабилизации и саморазрушения сложившейся в России системы предлагают даже обратиться к реализации «превентивной» формы демократии, связанной с определенными уступками действующей власти оппозиционным силам. Однако нам это представляется маловероятным в нынешней ситуации.
Представители российской властвующей «элиты» в стремлении придать хоть какую-то пристойность существующему режиму «ручного» регулирования основных сфер жизнедеятельности общества попытались реанимировать понятие «суверенная» демократия, предназначенное, скорее всего, для «внешнего» употребления с целью уклонения от усиливающихся попыток некоторых зарубежных «друзей» помешать российскому симбиозу бюрократии, бизнеса и криминала беспрепятственно наживаться на экспорте природных ресурсов, принадлежащих всему народу.
Нам представляется, что имеются немалые основания для того, чтобы вести речь и о «криминальной» демократии как инструменте, средстве, орудии создания в России условий, которые потребовались небольшой группе людей для извлечения неправедных доходов. Социологи утверждают, что в конце ХХ века в нашей стране возник неизвестный ранее правящий слой «клептократов» в лице высших эшелонов управленческой пирамиды на национальном и региональном уровнях. Эта новая форма коррупции была названа экспертами Всемирного банка «захватом государства».
В стране функционирует механизм, посредством которого крупный бизнес в целом и даже отдельные могущественные фирмы осуществляют скрытый от глаз общественности контроль за принимаемыми и реализуемыми всеми ветвями власти решениями в целях защиты «прихватизированной» собственности и извлечения баснословных нетрудовых доходов. (По мнению Международной организации по противодействию коррупции, в 2014 году наша страна являлась одной из самых коррумпированных в мире, занимая в рейтинг-листе 136-е место из 175).
Для России в ХХI веке особенно важно, чтобы любые масштабные решения, затрагивающие судьбы самых широких слоев народа, принимались только на основе учета, баланса интересов всех социальных групп нашего общества, что в последние годы практически почти не реализуется, поскольку интересы большинства граждан, с одной стороны, и интересы властных структур – с другой, в значительной степени не совпадают.
В связи с этим использование исторического опыта (как отечественного, так и зарубежного) и принципов народовластия как первичной формы публичной власти, возникшей еще в эпоху доклассовых сообществ, может стать надежным фундаментом для проведения эффективной, то есть в интересах всего народа, политики общества и государства на федеральном, региональном и муниципальном уровнях.
Однако следует отметить, что у большинства народа вследствие осмысления неблагоприятных результатов двадцатипятилетних преобразований происходит трансформация представлений о возможностях и средствах реализации подлинного народовластия в российских условиях.
В массовом сознании все более углубляется понимание того, что предпринимаемая попытка реанимации «диких», криминальных способов обмена товаров и услуг, прикрываемая официальной демагогией о необходимости дальнейшего углубления рыночных отношений, неизбежно ведет не только к социально-экономической обездоленности и духовной опустошенности индивидов, но и к политической угнетенности людей.
Это встречает всевозрастающее неприятие прозревающего народа, вызывает усиливающуюся тоску по утраченным социальным гарантиям в сфере управления и самоуправления граждан в дореформенный период.
Данный феномен связан не только (и не столько) со свойственной людям идеализацией прошлого или идеологическими привязанностями, а в значительной степени вызван реальным сужением значимых жизненных возможностей за годы так называемых «реформ», поскольку новые ограничители свободы для больших групп россиян оказались более сильными, чем прежние.
Об этом свидетельствует и тот факт, что в России зарплата составляет одну треть ВВП, а в США – две трети. Кроме того, российский труженик на один рубль зарплаты производит 4,6 рубля ВВП, а американский – только 1,7 доллара ВВП на доллар зарплаты, т.е. в 2,7 раза меньше, причем это происходит в условиях, когда фондовооруженность российского работника много хуже, чем среднего американского. Таким образом, результатом «реформ» стало вопиющее усиление эксплуатации труда. Однако вытесненный реальными тенденциями развития принцип «социальной справедливости» не был заменен другим таким же понятным и актуальным для народа лозунгом.
Провозглашенный же реформаторами переход к «рынку» и «демократии» не был, как показывают многочисленные социологические опросы общественного мнения, воспринят большинством населения, поскольку у многих людей понятие «рынок» ассоциировалось с хаосом, произволом, вседозволенностью, личной беззащитностью, что затрудняло их адаптацию к изменившейся социальной среде.
Призывы к «демократии» также не стали долговременной основой для общественной мобилизации и интеграции, ибо в действительности различные социальные группы вкладывают в это понятие разный смысл. Всё это, разумеется, стало мощным субъективным барьером для гуманистического преобразования общества и серьезно дискредитировало использование таких господствующих в официальной пропаганде и мало связанных с реальной действительностью терминов, как «демократия», «рынок», «правовое государство», «гражданское общество», «права человека», «свобода личности» и других.
Одним из таких понятий, которые допускают множественность истолкования и оценки и часто используются в целях обеспечения идеологического камуфлирования истинных целей и достигнутых результатов проводимой правящим классом реальной политики и является, по нашему мнению, термин «демократия». С помощью данного термина пытаются представить содержание происходящих в России изменений как переход от тоталитаризма к однозначно лучшему, чем прежде, состоянию общества (к гарантиям прав и свобод человека, политическому плюрализму и т.д.).
Между тем в современной науке довольно распространен скептический взгляд на демократию (не только «буржуазную», но и «реальную» и даже «идеальную»), поскольку, как считают, это понятие выполняет прежде всего функцию идеологической легитимации существующих систем власти и управления.
Несомненный порок «демократии» в ее современном варианте видится в том, что политическая эмансипация в ней не подкрепляется человеческой эмансипацией. Торжество формального буржуазного права на деле – в социально-экономическом положении рядовых граждан – оборачивается торжеством фактического неравенства и тотального угнетения людей, лишенных средств к существованию и каких-либо гарантий со стороны общества и государства.
Выход из сложившейся ситуации видится в переходе к такому положению, когда политическая власть с функцией обособления и господства трансформируется в функцию общественной самоорганизации и контроля и будет строиться на автоматизме действия всеобщих правовых гарантий, которые не станут использоваться как лицемерное прикрытие фактического бесправия и произвола денежного мешка, попирающего справедливость и человеческое достоинство.
Нельзя также не учитывать, что в условиях современного капитализма всё чаще формируется так называемая управляемая демократия (как особая разновидность политического режима, чья легитимность достигается с помощью манипулирования общественными настроениями), в условиях которой, с одной стороны, провозглашается авторитетность и ценность каждого индивидуального мнения, а с другой – увеличиваются возможности реальной регуляции общественных отношений в интересах экономически господствующего класса, в том числе и через управление общественным сознанием с помощью средств массовой информации.
Сегодня уже можно утверждать, что под термином «демократия» на самом деле понимается вовсе не народовластие, а совокупность общественно-политических структур и систем управления, сложившихся в странах «золотого миллиарда». Поскольку темпы исчерпания невозобновляемых ресурсов, разрушения природной среды и роста народонаселения приближаются к рискованной черте, возникает угроза не только глобальной междоусобицы вследствие нарушения баланса интересов богатых и бедных стран, но и гибели цивилизации из-за экологической или радиационной катастрофы.
В этих обстоятельствах неизбежно утрачивается тенденция устойчивого развития немногих преуспевающих государств, обостряется необходимость объединения усилий несправедливо обделенных регионов планеты с целью воздействия на правительства тех стран, которые пока не готовы к проведению разумной политики самоограничения материальных притязаний, расширенного применения ресурсосберегающих (упрощающих) технологий и выбора в качестве общественных приоритетов духовных потребностей, которые характеризуются отсутствием границ возвышения.
В связи с высказанным важно особо подчеркнуть, что внедряемая ныне в массовое сознание иллюзорная идеологема «устойчивое развитие» является на деле искусно замаскированной попыткой интеллектуальной «элиты», обслуживающей узкоэгоистические интересы меньшинства человечества, навязать всему мировому сообществу такой вариант практического решения действительно актуальных проблем современности, который позволит «демократическим» странам «золотого миллиарда» в перспективе не только сохранить, но и повысить уровень собственного благополучия за счет социально-экономической обездоленности, политической угнетенности и духовной опустошенности большинства населения земли.
Завершая рассмотрение различных определений сущности народовластия, отметим, что, по нашему мнению, демократия как категория науки обозначает качественную характеристику автономного пространственно-временного функционирования и развития исторически определенной организационной системы самоуправления (совокупности различных форм жизнеобеспечения), которая косвенно может выполнять политическую роль посредством распространения и утверждения объективно принудительных социальных стандартов, что предполагает совместную выработку, принятие и реализацию всем населением общих решений по проблемам, затрагивающим его интересы.
В связи с этим так важно, чтобы возрастающие технологические возможности методов науки управления были ориентированы на более полное использование человеческих ресурсов, которые являются важнейшим стратегическим фактором, способным определить перспективы развития России в будущем. Особую значимость для выхода нашей страны из системного кризиса приобретает не просто возрождение отечественного материального производства, а существенное, резкое повышение эффективности всей российской экономики посредством оптимального сочетания двух противоположностей – государственных и рыночных регуляторов.
По прогнозам экспертов, тенденция к снижению качества жизни населения (по Индексу процветания, то есть качества жизни, у РФ было в 2014 году 68-е место в мире, по данным Legatum Prosperity Index, а по уровню жизни Россия занимала, согласно докладу ООН, 57-е место в общем списке стран мира) может сохраниться или даже усилиться, если не будут предприняты эффективные меры для преодоления негативных атрибутов рыночного хозяйства (которые в короткий срок фактически «уполовинили» внутренний валовой продукт России, отодвинув ее на одно из последних мест в списке «весомых» стран, производящих не менее одного процента мирового ВВП) и усиления роли государственного регулирования экономики, не менее 40–50% которой, по оценкам компетентных специалистов, находится в «тени».
Как доказывают аналитики, исторические успехи нации на 80 % определяются не природными ресурсами, не экономическим базисом или технологиями, даже не талантом народа, а эффективностью управления. В связи с этим важно подчеркнуть, что прокламируемая правительством цель «реформ» – создать рынок и класс собственников (как опору власти) – на самом деле представляет лишь средство построения эффективной экономики, предназначенной, в конечном итоге, для повышения уровня и качества жизни всех граждан, а не только небольшой кучки нуворишей и их обслуги, так называемого «среднего класса», который в России не превышает, по западным меркам, трех процентов.
Большинство народа очень тревожит не только растущая концентрация собственности в руках тех немногих, «кому живется весело, вольготно на Руси» (на средства, добытые посредством организованного при содействии «властей предержащих» расхищения общенационального достояния, созданного тяжким трудом нескольких поколений нашего народа), но и резко усилившееся имущественное расслоение граждан.
Сегодня у нас две России. В одной, богатой, живет свыше ста долларовых миллиардеров и более 370 тысяч долларовых миллионеров, что вместе с их семьями и обслугой составляет примерно 15% ее населения, которое аккумулирует в своих руках 85% всех сбережений банковской системы, 57% денежных доходов, 92% доходов от собственности и 96% расходов на покупку валюты. По данным Счетной палаты, 0,2 % семей концентрируют около 70% национального богатства. В России бедной проживает 85% населения. Оно имеет лишь 8% доходов от собственности и 15% всех сбережений.
Огромная имущественная поляризация общества чревата взрывоопасным нарастанием протестного потенциала «униженных и оскорбленных» результатами реформ, то есть сохраняется и даже расширяется социально-экономическая база конфликта между населением и властью в России. Более того, как уже утверждают некоторые аналитики, процесс, развивающийся в современном российском обществе, – это социальная война криминально-компрадорской буржуазии и ее составной части – обуржуазившейся интеллигенции и чиновничества против своего народа. Не случайно, видимо, на протяжении последних десяти лет число граждан, намеренных «взять в руки оружие», остается стабильно высоким (15%), хотя значительная часть их политически пассивна.
Поэтому так актуален вопрос о выборе системы социальных показателей и индикаторов для оценки уровня действительного развития процесса самоуправления, то есть для определения качества народовластия.
В связи с этим целесообразно уточнить направленность и критерии тех изменений, которые происходят в начале ХХI века в экономической, социально-политической и социокультурной сферах российского общества. В общем плане процесс этих перемен характеризуется противоречивым сочетанием трех элементов: а) совокупностью базовых институтов (какими прежде всего являются власть и собственность), б) многообразием и зрелостью социальной структуры общества и в) человеческим потенциалом (широтой и надежностью реализации прав и свобод личности).
Всевозможные варианты сочетаний этих трех элементов способны значительно отличаться соотношением разных начал: стихийного или управляемого, правового или неправового, рыночного или планово-директивного, демократического или авторитарного и др. Расширение и углубление подлинного народовластия, реализация действительного самоуправления и совершенствование политической системы общества может создать благоприятные предпосылки для роста гуманистических начал во всех сферах жизнедеятельности социума.
Интегральным же критерием развития народовластия является то, насколько общество приблизится к такому качественному состоянию, когда свободное развитие каждого станет условием свободного развития всех, что связано с созданием обстоятельств, исключающих негативное влияние, которое оказывает господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей, на всестороннее, гармоничное развитие любой личности.
Группой ученых под руководством академика РАН Г.В. Осипова предпринимаются попытки разработать совокупность социальных показателей развития общества, которое исследуется как целостное образование. Несмотря на немалые сложности в выработке достоверной и надежной оценки состояния социума была предложена система предельно-критических показателей для определения пороговых значений социальной дезорганизации, что представляется полезным при проведении анализа современной ситуации в России и оценки последствий так называемых «реформ».
Вывод, который может быть сделан на основании изучения основных предельно-критических показателей развития российского общества за последние двадцать с лишним лет, неутешителен: какая бы сфера общественной жизнедеятельности не рассматривалась, практически по всем важнейшим параметрам она находится за критической чертой развития.
В рейтинге ООН по Индексу человеческого развития Россия в 2014 году находилась на 57 месте с такими основными показателями: средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении – 69,1 лет (151-е место в мире); валовой национальный доход на душу населения 12700 долларов США в год (77-е место в мире); средняя продолжительность получения образования – 11,7 лет (49-е место в мире).
Все эти показатели в определенной степени являются индикаторами успешности функционирования любой, в том числе и российской политической системы, то есть косвенными критериями качества народовластия, хотя было бы некорректным утверждать о существовании однозначной связи между ними и развитием активности граждан в процессе самоуправления социума. Очевидно, однако, что существующая политическая система не смогла в достаточной степени обеспечить реализацию всех человеческих прав и свобод, необходимых для многостороннего развития всех членов общества, участия их в процессе выработки, принятия и реализации решений по жизненно важным проблемам.
Однако представляет несомненный интерес то, что большинство граждан России позитивно относятся к демократии как идее, но 75% опрошенных не удовлетворены демократией как системой народовластия (это самый большой показатель среди всех центрально- и восточноевропейских обществ). И причина данного феномена может быть только одна: более половины респондентов не считают, что установившаяся в стране политическая система является подлинной демократией.
Россия отличается от европейских государств и США не только несравнимо низким уровнем жизни и крайне низкими показателями удовлетворенности жизнью в целом, но и весьма низким уровнем доверия парламенту и политическим партиям. Большинство народа России ныне убеждено, что углубляющаяся пропасть между богатыми и бедными отнюдь не компенсируется предоставлением последним права голосовать на выборах.
По данным международного исследования, проведенного в 2002 г., лишь четверо из десяти опрошенных в России признали необходимость наличия института выборов. По результатам опросов населения, проведенных социологами Левада-центра в 2007 году, только 9% респондентов полагали, что в России существуют честные выборы. Между тем на Западе большая часть граждан считает проведение свободных, состязательных и честных выборов важнейшей процедурой легитимизации власти.
Утверждение подлинного народовластия в России невозможно без возрождения самоуважения нации, укрепления доверия ко всем институтам власти и правовой системе. Важно подчеркнуть, что реализация подлинного народовластия в России связана с формированием такой самоорганизации социума, которая обеспечивает максимум личной свободы, ограничивая ее только правами и свободами других людей. А для этого необходимо становиться активными и ответственными гражданами, овладевающими умениями управления обществом, требовательными к органам государственной власти, способными осуществлять над нею эффективный повседневный контроль и своевременную замену некомпетентных, корыстных чиновников снизу доверху. Поэтому в современных условиях все большую актуальность приобретает вопрос о поиске и реализации эффективных форм институционализации ответственности власти перед народом.
Валерий Потапов
Источник: sovross.ru
