Заинтересована ли Варшава в исках к Украине по реституции.
19 октября стало известно, что польская организация «Реституция Кресов», занимающаяся восстановлением прав поляков на имущество, которое оказалось после Второй мировой войны на территории Украины, собрала уже 600 пакетов документов для обращения в суд. Как заявил глава учредительного комитета организации Конрад Ренкас, первые два иска в ближайшее время будут поданы в украинские суды — в Киеве и Луцке. Проверку и анализ проходят еще около 1,2 тысячи обращени. По словам Ренкаса, если украинские суды попытаются уклониться от исполнения закона, организация обратится в суды Страсбурга и США.
Потомки поляков, которых выселяли с 1939 года с земель в западных областях нынешней Белоруссии и Украины (в результате присоединения этих территорий к СССР), решили добиться компенсации за утраченную собственность вынужденных переселенцев. По расчетам польских активистов, в целом права на реституцию могут предъявить около 150 тысяч граждан, а общая сумма исков составит около 5 миллиардов долларов. О том, насколько серьезны эти требования и чем они грозят официальному Киеву, в интервью «Ленте.ру» рассказал полонист, доцент Высшей школы экономики Дмитрий Офицеров-Бельский.
Дмитрий Офицеров-Бельский Фото: архив Дмитрия Офицерова-Бельского
Каков потенциал реституционного вопроса? В прессе говорится о сотнях тысяч поляков, выселенных с Западной Украины. Эта цифра соответствует реальности?
Покинуло регион очень много людей. Но точных цифр вам никто не скажет — в довоенных переписях Второй Речи Посполитой количество поляков намеренно преувеличивали, а украинцев — преуменьшали. Тогда принадлежность к польской нации определяли просто: если ты католик — то поляк, а если греко-униат или православный — значит, украинец или белорус. И сейчас точное число переселенцев уже не подлежит восстановлению.
По разным данным, только с Львовщины было выселено от 110 до 140 тысяч человек. Кроме того, масштабное выселение было из Вильно и других районов. Данные польской эвакуационной комиссии не могут быть верны, как и советские данные. Например, с началом Второй мировой войны с территории Западной Украины немало поляков и евреев, где-то порядка 50 тысяч человек, бежало в Румынию и Венгрию, а потом они возвращались уже непосредственно в Польшу.
Были среди переселенцев и евреи, и даже украинцы. Сейчас в том же Вроцлаве немало людей, которые считают себя поляками, но при этом помнят, что их бабушки и дедушки были украинцами. В основном их переселяли в бывшие немецкие земли, где после выселения немцев просто стояли пустые города.
И все они могут требовать реституции?
Могут, но не будут.
В Польше есть разновидность электората, которую называют «мохеровые береты», — это такие старушки, которые по непонятным причинам голосуют за ультраправые силы и тому подобных. Они действительно могут подать какие-то заявки о возвращении собственности, однако эти люди в абсолютном меньшинстве. 600 заявок — это очень несерьезная цифра, если сравнить ее с тем количеством поляков, которые жили на территории Западной Украины, особенно на Львовщине.
Никто не спорит, что жители Польши эмоционально привязаны к Восточным Кресам (так в польской терминологии называются потерянные земли, — прим. «Ленты.ру»). Помню, я приехал в Варшаву лет десять тому назад в конце октября, в канун Дня Всех Святых, — а город как будто вымер. Кафе были закрыты, маленькие магазинчики не работали. А по телевидению показывали однотипные репортажи об огромных пробках из польских автомобилей, которые ехали на кладбища Львова, Вильнюса и других городов бывшей Восточной Польши. Полякам важны костелы, где крестили их бабушек и дедушек, университеты, где их учили (польская интеллигенция до сих пор помнит Львовский политехнический институт и Львовский университет, откуда вышло огромное количество польских интеллектуалов). Однако при всем при этом для них потерянные территории — это потерянные территории. Современная активная часть населения (люди до 35 лет) не считает Восточные Кресы своей родиной, за которую нужно бороться. Они мечтают о другом — выехать в Англию и Ирландию и найти там работу.
Любопытно. То есть требовать компенсации от Украины им попросту неинтересно?
Возможно, кто-то этого и хочет, однако они попросту не понимают, каким образом можно это сделать. Если бы появилась такая общественная организация, которая выработала бы механизм возврата, тогда население, возможно, и подтянулось. Однако до сих пор такой организации нет, ибо большинству населения тема неинтересна.
А как же организация «Реституция Кресов», которая занимается этим вопросом?
Акция организации «Реституция Кресов» Фото: powiernictwokresowe.pl
В Польше огромное количество организаций, которые занимаются разной общественной ерундой, и «Реституция Кресов» одна из них. Огромное количество активистов времен «Солидарности» по-прежнему испытывают непреодолимую тягу к гражданской активности и пытаются найти способ себя политически реализовать. У них даже нет возможности каких-либо законодательных инициатив — они не соберут достаточное количество подписей или голосов для того, чтобы войти в парламент.
Помощи от государства в этом деле тоже ожидать не стоит?
Нет. В Варшаве понимают, что требование возврата Восточной Польши вызовет обсуждение вопроса о западных территориях. О возможности реституции польские власти никогда всерьез не задумывались, а сейчас уже вполне определенно можно сказать, что «поезд ушел».
Если это и можно было сделать, то в начале 90-х годов, когда аналогичный процесс состоялся в Чехии и Прибалтике. Сейчас же польские требования станут прецедентом, которым теоретически могут воспользоваться немцы. Дело в том, что на территории Западной Польши жило огромное количество немцев, причем это были их территории на протяжении нескольких веков — тот же Вроцлав был Бреслау, Гданьск — Данцигом и так далее. Часть из них сбежала оттуда после появления советских войск — людям внушали, что «русские звери» всех убьют и изнасилуют. Других же выселили насильно — 13 сентября 1946 года власти подписали декрет об «отделении лиц немецкой национальности от польского народа», — причем делали это достаточно жесткими методами, разрешив им унести с собой лишь ручную поклажу.
Всего же регион покинуло около 3,5 миллиона немцев, и примерно полмиллиона погибло в процессе переселения. Поэтому теоретически основания требовать реституции у немцев тоже имеются, и в денежном выражении это могут быть гораздо большие суммы. Неслучайно после распада Организации Варшавского договора и объединения Германии в польской общественности имелись опасения, что пересмотр германских границ может продолжиться. А затем долгое время в Польше притормаживали закон о свободной продаже земли, полагая, что тогда западные соседи ринутся ее скупать.
В целом же своими нынешними границами поляки полностью довольны. Они же, по сути, променяли белорусские болота на немецкие города, отлично развитые в экономическом плане и с точки зрения инфраструктуры. И сейчас Западная Польша — кормилица страны, а отношения между Варшавой и Берлином достаточно теплые. Будить призраков прошлого никто не собирается.
Но какие-то цели в отношении этих территорий у польских властей имеются?
Польским властям в целом достаточно того, чтобы на утерянных территориях соблюдались права польских общин. Например, в Прибалтике. В том же Вильнюсе (бывшем польском Вильно) говорят в основном на русском и польском, а потом уже на литовском. В 90-е годы проживающие в Литве поляки подвергались серьезной дискриминации, и это очень било по их национальной гордости — литовцы меняли на свой лад польские фамилии в документах, противодействовали развитию образования на польском языке и так далее. Сейчас таких проблем стало меньше, они не так акцентируются — во многом по причине улучшения отношений Литвы и Польши на русофобской почве.
Тумский мост и костел Пресвятой Девы Марии на песке в Вроцлаве Фото: Владимир Песня / РИА Новости
Как поляки в целом относятся к Украине?
Их очень волновала судьба восточного соседа во время первого Майдана. Поляки, считающие свою страну первой демократией Европы, очень привязаны к этой теме и искренне стремятся к демократизации всех окружающих их стран. Они полагали, что после прихода Виктора Ющенко к власти демократия придет и на Украину. Однако к 2006-2007 годам запал прошел, и с тех пор особых симпатий к Украине они не испытывают (ряд опросов общественного мнения показывают, что до 88 процентов поляков относятся к украинцам либо негативно, либо равнодушно — прим. «Ленты.ру»). Для современных поляков украинцы — это коррупция, бесхозяйственность, лень.
Их не настораживает усиление украинского национализма?
В польском обществе эта тема, конечно, обсуждается. Поляки хорошо помнят Волынскую резню и к современному украинскому национализму симпатий не испытывают. И никогда не испытывали — достаточно вспомнить, сколько лет провел «национальный герой» части нынешней Украины Бандера в польских тюрьмах.
Но сейчас этот вопрос имеет иные, чем прежде, политические смыслы: считается, что украинский национализм является вполне допустимым путем для дерусификации Украины. В конце концов память об украинских террористах 1920-30-х годов и о геноциде поляков Западной Украины в период Второй мировой войны не настолько сильна в эмоциональном плане, чтобы помешать такой прагматичной политической логике.
Геворг Мирзаян
Источник: lenta.ru
