110 лет назад, 5 сентября 1905 года, закончилась русско-японская война. Петербург заключил с Токио Портсмутский мир, и был он не из тех, какие подписывают победители.
Уроки давней войны актуальны и сегодня: увлечение “расширением пределов” вместо внутреннего развития до добра не доводит, а внешний конфликт укрепляет власть, только если он быстрый и бескровный.
Война началась 9 февраля 1904 года с внезапной атаки японского флота на российскую эскадру в Порт-Артуре. Но шли к ней обе стороны.
Русский Drang nach Osten
Россия вступила в XX век с огромными достижениями и не меньшими проблемами.
Бурно росла промышленность, велось колоссальное железнодорожное строительство, золотой рубль теснил франк, марку и доллар. Одновременно империя оставалась единственной в мире крупной страной без парламента и свободной прессы.
Мирового уровня наука и культура – и три четверти неграмотных.
Нарастали противоречия и между двором и бюрократией, и буржуазией и интеллигенцией, требовавшими политического представительства, и между европейски образованным классом и массой мужиков, мысливших понятиями времен пугачевского бунта.
По словам Петра Столыпина, для великого будущего России требовались 20 лет мира, постепенных реформ и созидательной работы.
Николай II в начале царствования посоветовал подданным “оставить бессмысленные мечтания” о либерализации, а впоследствии сказал, как отрезал: “Я никогда не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа”. Зато во внешней политике являлся еще большим империалистом, чем его предки.
Екатерина II была одержима “южным проектом”, Александр II – идеей панславизма. Николай II затеял третий грандиозный проект – “Большую азиатскую программу”, поскольку международная обстановка положила естественные пределы экспансии в западном и южном направлениях.
Как вспоминал Сергей Витте, царь мечтал как минимум о создании “Желтороссии” в Маньчжурии, как максимум – о принятии титулов богдыхана китайского и микадо японского.
По размерам территории Россия и без того уступала только Британской империи. Даже русский Дальний Восток был слабо населен, экономически не развит, и, по воспоминаниям участника строительства Транссиба, инженера и писателя Николая Гарина-Михайловского, управлялся из рук вон плохо.
Китай и Корея были отделены от сердца России тысячами километров, не имели с ней никакой исторической связи и принадлежали к иной цивилизации.
Впрочем, японцев можно было с тем же основанием спросить, что они там забыли.
Война была чисто империалистической, в ней не имелось правых и виноватых. Два хищника сцепились из-за добычи, которая, по мнению обоих, плохо лежала. Только Россия в этом раскладе выглядела огромным неповоротливым динозавром, да еще пораженным тяжкой болезнью.
Предпосылки
В ходе молниеносной войны 1895 года Япония отняла у Китая стратегически важный Ляодунский полуостров и заставила Пекин отказаться от старых сюзеренных прав на Корейское королевство.
Россия, Франция и Германия, предъявив ультиматум, вынудили Токио уйти с Ляодуна. В Японии возмечтали о реванше.
За заступничество Петербург получил у дряхлеющей Цинской империи право арендовать незамерзающие порты Порт-Артур (Люйшунь) и Дальний (Дайрен) и проложить через Маньчжурию Китайско-Восточную железную дорогу, позволявшую спрямить путь от Читы до Владивостока и Порт-Артура.
В 1900 году, в ходе совместного с европейскими державами подавления восстания ихэтуаней, направленного против Цинской династии и иностранного присутствия в Китае, Россия ввела войска в Маньчжурию, и, несмотря на данное Пекину обещание вывести их к октябрю 1903 года, уходить не намеревалась.
В 1901 году японский спецпредставитель маркиз Ито привез в Петербург конфиденциальное предложение о разделе сфер влияния: России Маньчжурию, Японии Корею. Николаю II этого показалось мало.
В том же году “Российское лесопромышленное товарищество” получило от корейского правительства концессию на добычу леса в бассейне реки Ялу.
Дальнейшие действия Петербурга сегодня назвали бы “гибридной войной”. Под видом лесорубов в Корею перебросили переодетых офицеров и солдат, строились военные объекты, причем секрет был шит белыми нитками.
Борьба “направлений”
При дворе шла извечная российская борьба “направлений”. “Партию прогресса” возглавлял министр финансов Сергей Витте, “партию реакции” министр внутренних дел Вячеслав Плеве.
Помимо Витте, против игры с огнем в Корее выступали министр иностранных дел Владимир Ламсдорф и военный министр Алексей Куропаткин.
Казалось бы, таких сил было достаточно, чтобы предотвратить войну. Но в самодержавной стране аппаратный вес чиновника определялся не официальной должностью, а желанием царя его слушать.
В результате возобладало мнение Плеве, которого внешняя политика вовсе не касалась. Его слова, что “для предотвращения революции нужна маленькая победоносная война”, соответствовали настроению Николая II.
К тому же император недолюбливал Японию из-за давнего инцидента. В 1891 году, когда 23-летний цесаревич совершал ознакомительное кругосветное турне, его безо всякого повода ударил мечом по голове фанатичный самурай-полицейский Цуда Сандзо, выступавший против любых контактов с иностранцами.
Николай терпел Витте как человека, умевшего содержать в порядке экономику и на выгодных условиях одалживать деньги на Западе, но подозревал в намерении ограничить самодержавие и даже сделаться первым президентом России.
В августе 1903 года Витте был удален на почетную, но ничего не решавшую должность председателя Комитета министров, лишившись даже права регулярного доклада государю.
Главными советниками царя по японским и корейским делам стали второстепенные лица: бывший кавалергард и чиновник при генерал-губернаторе Восточной Сибири Александр Безобразов, контр-адмирал Алексей Абаза, консул в Маньчжурии и Корее Николай Матюнин и приятель Абазы отставной полковник Владимир Вонлярлярский, импонировавшие Николаю воинственным настроением.
В переписке и дневниках они именовали Витте, Ламсдорфа и Куропаткина “паршивым треугольником”, те их “безобразовской кликой”.
В июне 1903 года “безобразовцы” пролоббировали учреждение на Дальнем Востоке наместничества (наместник, помимо обычных полномочий генерал-губернатора, обладал правом сношений с сопредельными государствами в обход МИДа) и назначение на этот пост своего ставленника адмирала Евгения Алексеева.
После этого уже никто не мешал сторонникам войны делать то, что они считали нужным.
“Вставание с колен”
Япония тоже на всех парах двигалась к конфликту.
В 1901 году умеренного премьера Хиробуми Ито сменил “ястреб” Тадо Кацура.
Изолировавшись в конце XVI века от мира и законсервировав феодализм, сегунская Япония мнила себя пупом земли, а европейцев “желтоволосыми варварами”.
Столкнувшись с драматическим цивилизационным отставанием, сжав зубы, она пошла на выучку к Западу, лелея мечту при первой возможности поквитаться с кем-нибудь за “унижение”.
К началу XX века страна располагала первоклассными армией и флотом и заручилась поддержкой Британии.
Шапкозакидательство
В декабре 1903 года российский генштаб, суммировав данные разведки, доложил императору, что Япония полностью готова и может нанести удар в любой момент.
Тайный совет и кабинет министров Японии приняли решение о войне 4 февраля 1904 года. 6 февраля Токио разорвал с Петербургом дипломатические отношения. Но и после этого российское командование не приняло никаких превентивных мер.
При дворе превалировало мнение, что Россия начнет войну, когда пожелает, и одержит верх легко и быстро. Нам ли, победившим Наполеона, опасаться каких-то “макак”?
Как в 1941 году, все понимали, что дело идет к войне, но японское нападение на Порт-Артур стало полной неожиданностью.
В результате торпедной атаки восьми японских миноносцев были выведены из строя лучшие броненосцы Тихоокеанской эскадры “Цесаревич” и “Ретвизан” и крейсер “Паллада”.
Гибель “Варяга”
В тот же день шесть японских крейсеров и восемь миноносцев подошли к корейскому порту Чемульпо, где находились российский крейсер “Варяг” и канонерская лодка “Кореец” и потребовали сдачи, пригрозив в противном случае обстрелять гавань.
Капитаны находившихся в порту кораблей нейтральных стран заявили командиру “Варяга” Всеволоду Рудневу, что не желают испытывать в чужом пиру похмелье, и потребовали от него либо уйти в море и принять бой, либо капитулировать.
По мнению независимых историков и вопреки известной песне, в дальнейших действиях Руднева не было ничего особенно геройского, тем более, разумного.
Он вывел свои корабли на внешний рейд и после 50-минутной перестрелки с многократно превосходящим противником, не причинившей японцам ущерба, приказал открыть на “Варяге” кингстоны, а “Кореец” взорвать.
33 российских моряка погибли исключительно ради “чести флага” и сохранения лица. Остальные на кораблях третьих стран вернулись на родину, где им устроили торжественную встречу. Николай II лично вручил каждому именные часы, а Руднева произвел в контр-адмиралы.
Японцы, заинтересованные представить случившееся как грандиозную победу, одержанную ими в тяжелом бою, после войны наградили Руднева орденом Восходящего Солнца.
Малоповрежденный “Варяг” они подняли и включили в состав своего флота.
Шимоза и рис
Население России составляло 141 миллион, Японии 46 миллионов человек, численность вооруженных сил мирного времени соответственно 1,1 миллиона и 180 тысяч, после мобилизации 4,54 миллиона и 850 тысяч человек.
Технический уровень армий и флотов был примерно одинаковым: в чем-то небольшое преимущество имелось у русских, в чем-то у японцев.
В России чуть ли единственной причиной успехов неприятеля выставляли использование им для начинки артиллерийских снарядов мелинита (по-японски “шимозы”).
Мелинит действительно обладал большей взрывной силой, чем применявшийся в российской артиллерии пироксилин, зато японцы страдали от взрывов снарядов в стволах собственных орудий едва ли не сильнее, чем от огня неприятеля.
Выдвигалась и вовсе анекдотическая версия: дескать, японцы питаются рисом, который крепит желудок, а русские солдаты слишком часто отлучаются из окопов до ветру.
Слабым местом России была удаленность театра боевых действий и низкая пропускная способность Транссиба (3-4 поезда в сутки в каждую сторону). Численность войск, готовых немедленно вступить в бой, не превышала 60 тысяч человек, а переброска из центральной части страны одного армейского корпуса (30 тысяч человек) занимала месяц.
Ход войны
На первых порах боевые действия велись с переменным успехом.
В апреле 1904 года японские войска вторглись в Маньчжурию и на Ляодунский полуостров и блокировали Порт-Артур с суши.
31 марта российский броненосец “Петропавловск”, на борту которого находились командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Степан Макаров и знаменитый художник-баталист Василий Верещагин, налетел сразу на три мины и затонул в течение двух минут.
В то же время все попытки японского флота прорваться к Владивостоку были успешно отбиты.
Крупные сухопутные сражения под Ляояном и на реке Шахэ (август и октябрь 1904 года) завершились практически вничью с тяжелыми потерями для обеих сторон.
20 декабря, после гибели командующего генерала Романа Кондратенко, пал Порт-Артур, большинство защитников которого к тому времени были ранены или страдали цингой. Японцы получили возможность перебросить в Маньчжурию 3-ю армию генерала Марэсукэ Ноги.
Внутренний кризис
Начало войны, как обычно и бывает в подобных случаях, вызвало в России патриотический подъем. В городах состоялись уличные манифестации. Студенты Петербургского университета прошли к Зимнему дворцу с пением “Боже, царя храни!”. Собравшиеся 8 марта на совещание в Москве земцы-конституционалисты постановили временно прекратить провозглашения политических требований.
Однако вскоре все изменилось.
28 июля эсер Егор Сазонов бросил бомбу в карету министра внутренних дел Плеве. На освободившееся место был назначен слывший либералом князь Святополк-Мирский, заговоривший о доверии между властью и обществом и пообещавший разрешить проведение в конце года всероссийского съезда представителей земств, в котором видели прообраз будущего парламента.
Однако затем Николай II передумал и съезд запретил.
Святополк-Мирский, вынужденный нарушить публично данное им слово, попросился в отставку. Царь велел ему продолжать исполнять свои обязанности, но министр уже был охвачен чемоданным настроением и фактически ничем не руководил.
В декабре по стране прокатилась “банкетная кампания”: представители общественности собирались под разными предлогами в ресторанах, клеймили правительство, неспособное ни освободить страну, ни выиграть войну, и пили за свободу и конституцию.
Затем грянуло “Кровавое воскресенье”.
Студенты принялись отправлять микадо телеграммы с поздравлениями по случаю побед японского оружия, а простые люди запели на мотив гимна: “Боже, царя возьми! Нам он не нужен, в лоб японцами контужен!”.
В России началась революция.
По имеющимся данным, резидент японской разведки в Европе полковник Акаси потратил миллион рублей на субсидии русским радикалам и борцам за независимость Польши и Кавказа.
Мукден
На этом фоне в феврале-марте 1905 года “на сопках Маньчжурии” разыгралась битва под Мукденом, до начала Первой мировой войны являвшаяся крупнейшим по числу участников сухопутным сражением в истории.
Первыми в наступление перешли японцы.
Российские командующие действовали не согласованно, отдавали противоречивые распоряжения, не знали, где свои части, а где противник, и обвиняли друг друга. Измотанные солдаты совершали бессмысленные многокилометровые марши под ледяным ветром, кляня генералов с немецкими фамилиями.
По ошибке вместо стратегически важной деревни Сандепу захватили с большими потерями никому не нужную деревню Баотайцзы.
Главнокомандующий Куропаткин приказывал то решительно атаковать, то “не увлекаться”.
В армии, как и во всем обществе, царил глубокий разлад, отлакированный под верноподданный патриотизм, прикрытый армейской выправкой и показной храбростьюАнджей Иконников-Галицкий, историк
24 февраля в войсках пронесся слух об окружении. Началось длившееся десять дней беспорядочное бегство.
Советские учебники объясняли поражение бездарностью Куропаткина. Некоторые современные авторы подозревают его в том, что он сознательно вел дело к провалу, дабы его политический союзник Витте мог вернуться к власти в роли спасителя отечества.
Цусима
Финальную точку в войне поставила морская битва в Цусимском проливе 27-28 мая 1905 года – самое тяжелое в истории поражение русского флота.
С начала войны было ясно, что для создания превосходства на море нужно перебросить в Тихий океан корабли
Из-за споров между адмиралами, технической неготовности кораблей и вялотекущих переговоров с Аргентиной о покупке нескольких крейсеров, чего в конечном итоге сделать не удалось, формирование эскадры шло ни шатко, ни валко. Флот во главе с вице-адмиралом Зиновием Рожественским покинул Либаву только 2 октября 1904 года.
Начало похода омрачилось “гулльским инцидентом”: 22 октября в темноте и тумане по ошибке обстреляли английские рыболовные суда, приняв их за добравшиеся до Северного моря японские миноносцы. Пострадавшим выплатили компенсацию.
Суэцкий канал оказался слишком мелководным для броненосцев. Двинулись дальним маршрутом вокруг мыса Доброй Надежды. Матросы изнемогали от жары в чреве стальных гигантов, моральный дух падал.
Британцы отказали эскадре в бункеровке в своих колониях. Пришлось заходить во французские владения, а уголь покупать у немцев.
Около месяца ремонтировались на Мадагаскаре, потом ждали в Камрани второй отряд кораблей под командой контр-адмирала Николая Небогатова.
Местные газеты сообщали о революции в России и о падении Порт-Артура, сделавшем поход практически бессмысленным. По идее, эскадру следовало вернуть, но Петербургу было не до нее.
Рожественский воспринял Небогатова как соглядатая и конкурента и полностью сосредоточил управление в своих руках, запретив командирам кораблей выполнять какие-либо указания, кроме собственных.
Это, наряду с нелепой случайностью, и сыграло роковую роль. Когда эскадра встретилась в Цусимском проливе с флотом адмирала Хэйхатиро Того и завязался бой, один из первых японских снарядов угодил в мостик флагманского броненосца “Князь Суворов”. Корабль затонул, Рожественского в бессознательном состоянии перенесли на эсминец “Бедовый”.
Небогатов принял командование лишь через три с половиной часа. Эскадра потеряла управление, начался расстрел. Капитанам осталось пытаться спастись поодиночке.
До Владивостока добрались лишь три малых корабля. Еще несколько, в том числе ставший впоследствии знаменитым крейсер “Аврора”, укрылись в нейтральных портах.
Из восьми броненосцев затонули шесть, сдались два. Всего были потоплены 20 российских кораблей и пять захвачены. Из 14334 русских моряков погибли 5015 человек, 6106 попали в плен, в том числе Рожественский и Небогатов.
Потери японцев составили три миноносца, 116 убитых и 538 раненых.
Последним аккордом войны стала высадка 15-й японской дивизии на Сахалин. Четырнадцати тысячам японцев противостояли шесть тысяч русских, в основном каторжников и ссыльных, записавшихся в армию ради досрочного освобождения и вскоре сдавшихся.
“В русской армии, как и во всей России, никто не хотел побеждать. А японцы хотели. Вот и победили”, – подвел итог современный российский историк Анджей Иконников-Галицкий.
По имеющимся данным, Россия потеряла 31630 человек убитыми, 16684 умершими от ран и болезней и 1643 скончавшимися в плену, Япония – 47387 человек убитыми и 38617 умершими. В плену побывали 71272 русских и 1622 японца.
В русско-японской войне впервые массово применялись пулеметы, скорострельная артиллерия, минометы, ручные гранаты, радиотелеграф, прожекторы, проволочные заграждения, морские мины и торпеды.
Штык в землю!
После Цусимы Николай II созвал совещание. Великий князь Николай Николаевич, считавшийся главным военным авторитетом в семье Романовых, доложил: для удовлетворительного завершения войны потребуются еще год боев и миллиард рублей. К тому времени расходы уже превысили два миллиарда.
Положение Токио, несмотря на одержанные победы, тоже было не радужным. Сказывалась разница материальных потенциалов двух стран.
В ходе мобилизации Япония поставила под ружье 1,8% населения, практически исчерпав резервы, а Россия лишь 0,5%. Внешний долг Японии за время войны увеличился в четыре раза, приведя ее на грань финансового краха, а у России всего на треть.
Пропускная способность Транссиба была доведена до 12 составов в сутки. Численность российских войск в Маньчжурии достигла полумиллиона человек против 300 тысяч японских. Количество пулеметов увеличилось с 36 до 374.
Однако революция и тягостное впечатление от Цусимы породили настроение кончать войну немедленно.
Посредничество предложил президент США Теодор Рузвельт.
В трудную минуту Николай II призвал Витте.
“Граф Полу-Сахалинский”
В ходе переговоров, продолжавшихся в Портсмуте с 9 августа по 5 сентября, тому удалось отклонить большую часть японских притязаний (выплата контрибуции в 1,2 миллиарда йен, потеря всего Сахалина, демилитаризация Владивостока). Уступки ограничились отказом от аренды Порт-Артура, признанием Кореи сферой влияния Японии и передачей южного Сахалина, к тому времени и так захваченного японцами.
В Токио подписание Портсмутского мира вызвало демонстрации протеста.
Сторонники Витте утверждали и утверждают, что он совершил дипломатический подвиг. Противники, в основном из антилиберального лагеря, доказывают, что он “сдал” слишком много, и чуть ли не получил за это от японцев взятку.
Когда за успешное завершение переговоров Витте был возведен в графское достоинство, недоброжелатели прозвали его “графом Полусахалинским”.
В США российский представитель проявил себя умелым пиарщиком: держался открыто, охотно разговаривал с журналистами. По контрасту с надменными и замкнутыми японскими сановниками это изменило американское общественное мнение, изначально настроенное против России, главным образом, по причине государственного антисемитизма. Теодор Рузвельт в ходе переговоров солидаризировался с российской позицией по большинству вопросов.
В Петербурге это было использовано против Витте: царю нашептывали, что он ждет победы революции и учится быть демократическим политиком.
По пути домой через Европу Витте принял и обласкал кайзер Вильгельм. И это обернули не в его пользу: мол, немцы заигрывают с будущим российским лидером.
Впереди у Витте были короткое премьерство, принятие исторического манифеста 17 октября и новая опала, продлившаяся до самой смерти.
Настоящий самурай
Необычна судьба одного из главных участников войны с японской стороны, генерала Марэсукэ Ноги.
За взятие Порт-Артура и успешные действия под Мукденом он был награжден высшим орденом и пожалован в графы, однако считал потери своих войск чрезмерными, винил в этом себя, а, главное, был удручен гибелью в бою единственного сына.
Генерал и его жена решили совершить двойное самоубийство.
Как подобает верному вассалу, Нога сообщил об этом императору. Тот запретил ему думать об уходе из жизни и назначил воспитателем наследника Хирохито.
Семь лет Нога добросовестно исполнял возложенные на него обязанности, пожертвовал большую часть состояния на благотворительность и основал в Японии скаутское движение.
В 1912 году император Мэйдзи умер. Нога счел себя свободным от обещания и исполнил давнее намерение.
Перед смертью он и его жена позвали в дом фотографа. На последнем снимке супруги выглядят умиротворенными и счастливыми.
В честь Марэсукэ Ноги возведен синтоистский храм.
Артем Кречетников
Источник: bbc.com
