Страшная страница советской истории может повториться.
Коронакризис беспощадно опустошает российскую казну. Резервную кубышку ФНБ уже тоже распечатали. В начале года государство взвалило на себя невиданные ранее социальные обязательства, завернув «подарок» в переписанную Конституцию. Обещания придется выполнять (ведь голосование по поправкам впереди), а бюджет трещит по швам. Где деньги брать? Есть три варианта: включить печатный станок, взять кредит на внешнем рынке или занять у собственных граждан с помощью народных облигаций. Власти, кажется, определились с выбором. Они пойдут по проторенной российской историей дорожкой и навяжут покупку государственных ценных бумаг. Подготовка уже началась. Советский лозунг «Ни одного трудящегося без займа!», похоже, обретет новый смысл.
Поясню, взять займ на внешнем рынке Россия не может: санкции никто не отменял. Начать денежную эмиссию – тоже. Напечатанные деньги быстро утекут за рубеж, а если они таки дойдут до народа, то обернутся страшной инфляцией: предложение не будет успевать за спросом.
Остается третий вариант – занимать у собственных граждан. Казалось бы, что с нас взять, трясущихся в период эпидемии за каждую копейку? Но государство уверено, что деньги есть. И знает как заставить ими поделиться. Прозвенело уже несколько тревожных звоночков.
В середине апреля Алексей Кудрин обмолвился, что на депозитах россиян лежит 30 трлн рублей, которые в условиях кризиса можно использовать для помощи экономикие. Слова Кудрина народ истолковал по-своему: россияне рванули в банки забирать вклады. Сразу же появились объяснения: мол, депозиты никто изымать не будет, речь идет о потенциальных займах на внутреннем рынке. Раз у россиян есть деньги для вкладов, значит, есть деньги и для покупки ОФЗ (облигаций федерального займа) – как альтернативы депозитам.
Методичная подготовка к изыманию триллионов началась еще до заявления Кудрина. Помните, в каком недоумении страна дослушала первое обращение Путина к населению в связи с коронавирусом? Под шумок эпидемии нам объявили о введении нового налога на доходы по вкладам и ценным бумагам свыше 1 млн, что прозвучало крайне неуместно в контексте оглашения мер поддержки бизнесу и людям в период пандемии. Теперь все встало на свои места. Да к тому же ЦБ упорно снижает ключевую ставку, заставляя тем самым и банки уменьшать процент по депозитам. Нас как будто гипнотизируют: «откажитесь от вкладов, мы предложим кое-что получше».
С другим «врагом» гособлигаций – акциями компаний и другими инструментами фондового рынка – государство тоже развернуло борьбу. С 1 мая вступил в силу драконовский закон об ужесточении контроля ЦБ над инвесторами, которых подозревают в использовании инсайдерской информации. Теперь регулятор получит доступ к документам, рабочим компьютерам и файлам участников рынка. Поводом для проверки может стать выгодная покупка или продажа акций из портфеля: а вдруг «птичка на хвосте принесла» инсайд? На развитых фондовых рынках, например, в США, за использование инсайдов грозит тюрьма. Правда, там отловом ушлых дельцов занимаются специальные органы, а не регулятор, который стоит особняков над всеми ветвями власти и должен оставаться независимым. В России же Центробанк отвечает и за банки, и за МФО, и за страхователей, и за брокеров, а также за инфляцию и поддержание курса рубля. Власть над всеми финансовыми инструментами сосредоточена в одном месте. Какая уж тут независимость!
Инвесторов загнали в ловушку. ЦБ для них станет еще и «полицейским». Вот что говорят сами участники рынка. «Расширение полномочий предоставляет ЦБ РФ еще больше властных функций. Теперь станут проверять всех, кто хоть как-то коснулся рынка ценных бумаг, даже новичков, а на профессиональных игроков появится больше инструментов давления», – рассказал венчурный предприниматель Алексей Буянов.
«Зачем вам все эти проверки, нервы, налоги, а вдруг вклады изымут? Покупайте ОФЗ!», – вот что нам внушают с начала кризиса. Не исключено, что дело дойдет и до прямой агитации. Так уже было. В Советском Союзе массовые внутренние займы у населения были любимым источником пополнения государственного бюджета. Только добровольно их мало кто покупал. Лишних денег у крестьян и простых рабочих не было. Облигации навязывались при выдаче зарплаты, в магазинах, в ЗАГСах. В 1930-х годах их стали распространять принудительно. Сельсоветы готовили планы взыскания денежных сумм по дворам. Несогласных клеймили позором. В 1950-х выяснилось, что государство задолжало гражданам огромную сумму. Никита Хрущев объявил, что погасят облигации через 20 лет. Эти события отразились в народном фольклоре: «У народа в долг он брал,/ Но обратно не отдал./ И сказал: «Вы потерпите,/ Облигации храните».
Национальные бумаги народу навязывали и в войну, Первую и Вторую мировую. Правительства капиталистических стран получали средства на ведение войны, взывая к патриотизму и привлекая причастностью к будущей победе.
Мы и сейчас как будто на войне: все парализовано, улицы пусты, страшно за жизнь. И есть большая вероятность, что когда все это закончится, восстанавливать разрушенную экономику власти будут за счет наших денег, привлеченных с помощью «народных» ОФЗ. Вот только россиянам не до патриотизма. Помогать государству, которое откупилось от разорившегося бизнеса и обнищавшего населения жалкими подачками, как-то не хочется. Но спросят ли нас?