Братья Даниил и Давид Либерманы и их сестры Мария и Анна — яркий пример глобальных предпринимателей: семья успела поработать на «Первый канал» и Snapchat, попробовала себя в Голливуде, создала венчурный фонд и собственный стартап
«Мы здесь единственные русские!» — кричит Даниил Либерман, перебивая брата Давида. Интервью журналу РБК они дают из Африки — прилетели из Лос-Анджелеса на свадьбу друзей в Марокко. Связь очень слабая: видеозвонок в Hangouts виснет после пары минут общения, разговор продолжается в Facebook Messenger, но и там проблемы. Завершается беседа по старинке, по телефону.
Имена братьев в российской ИТ-индустрии хорошо известны с начала 2000-х, а в последние годы все громче звучат и в Кремниевой долине: в июне большой материал Либерманам посвятила газета The New York Times. Даниил и Давид воспринимаются как единое целое: несмотря на разницу почти в два года (Даниилу сейчас 35, Давиду — 34), они учились в одном классе, синхронно окончили Академию им. Маймонида по специальности «математика и информатика» и «дальше всегда были вместе», формулирует старший брат. «У нас совсем-совсем одна жизнь на двоих», — написал он с общего с Давидом аккаунта в Facebook.
Однако братским тандемом присутствие семьи в бизнесе отнюдь не ограничивается: как выяснилось, почти во всех проектах Даниила и Давида поддерживают их старшие сестры — Мария и Анна (им 40 и 37 лет соответственно). Всего у их родителей, ученых Ефима Либермана и Светланы Мининой, шесть детей. А вместе со сводными братьями и сестрами Либерманов и вовсе девять — настоящий клан, всерьез мечтающий изменить мир к лучшему.
Сестринский аудит
Первые деньги Даниил и Давид заработали еще в школе — чинили компьютеры и создавали сайты. В 2001 году, когда им было 19 и 17 соответственно, братья написали бизнес-план компании — разработчика видеоигр. На воплощение идеи ушло около четырех лет, и в 2005-м Либерманы основали Sibilant Interactive.
С самого начала братья решили заняться сложным жанром многопользовательских ролевых онлайн-игр (MMORPG). В 2004 году на рынок вышел главный блокбастер этой категории — World of Warcraft (WoW), но перспективы модели еще не были так очевидны. «Мы считали, что подобные игры станут феноменом. Лидеры же рынка были убеждены, что речь [идет] о маленькой нишевой вещи — об этом, например, говорил основатель Electronic Arts Трип Хоукинс, которого мы цитировали в бизнес-плане», — вспоминает Давид.
Мария (слева) и Анна Либерман
(Фото: Елена Ростунова)
Российский «ответ» WoW получил название W.E.L.L. Online: разработчики в интервью смело заявляли о готовности конкурировать с глобальными MMORPG-лидерами. Либерманы сняли офис в центре Москвы в районе метро «Маяковская», вспоминает основатель портала об играх «Канобу» Гаджи Махтиев, который летом 2006 года устроился в Sibilant Interactive директором по маркетингу и пиару. «Мы с братьями быстро нашли общий язык и подружились», — говорит предприниматель.
Либерманы пытались привнести в игровую индустрию «новую культуру», вспоминает Махтиев: «У них не было жесткой вертикальной системы: мол, мы придумали игру, а вы ее делайте. Они призывали всех высказывать идеи и вместе их обсуждать». Братья легко делегировали принятие решений подчиненным и были «в хорошем смысле трудоголиками», продолжает Махтиев. Позднее, в 2007-м, именно с их подачи он назвал новый сайт «Канобу» — производное от названия игры «камень, ножницы, бумага». «Когда я услышал, сразу понял: вот оно!» — говорит Махтиев.
На первых порах Sibilant Interactive отчаянно не хватало рук, и братья уговорили присоединиться к стартапу Марию и Анну. С тех пор семейный дуэт превратился в квартет. Сестры Либерман до того никак не были связаны с миром геймдева: обе выбрали «полевые» специальности в МГУ — геологию (Мария) и биологию (Анна). «Представьте: девочки из бедной семьи, где еще четыре мальчика, которым светит армия, поступают в 1990-е без посторонней помощи. Наш выбор был ограничен теми [вузами], что брали просто умных», — с иронией рассказывает Анна.
К 2005 году она успела разочароваться в экологическом аудите, которым занималась после окончания университета: «В России никого не интересовала экология». В Sibilant Interactive Анна стала «приводить все операции в порядок». Документы были в ужасном хаосе: устав братья благополучно потеряли, договоры с художниками-фрилансерами не оформлялись. «Мы ввели самые строгие стандарты по работе с объектами авторских прав из всех компаний, которые тогда, да и позже, работали на рынке», — утверждает Анна.
Сестра Мария пришла в Sibilant Interactive в 2006 году, когда «нащупала потолок в некоммерческом секторе»: она управляла небольшим благотворительным фондом — Международным исследовательским центром российского и восточноевропейского еврейства. «К идеям братьев я тогда относилась скептически, но прониклась их отношением к играм. Хотя в детстве глубоко презирала это увлечение», — признается она. Мария занялась контентом: братья рассматривали игры как некую проекцию общества, в котором происходят самые разные процессы. «И мы могли в игре, вместе с коммьюнити, моделировать эти процессы», — объясняет она. Мария позвала работать над сквозным сюжетом профессиональных сценаристов — команду английского театрального режиссера Стива Мармиона. В Sibilant Interactive вообще работала необычайно талантливая команда, говорит Анна: «Например, производством руководил Женя Ленский, гениальный разработчик, но убежденный пессимист, что хорошо компенсировало гипероптимистичных братьев».
Несмотря на все амбиции и усилия, W.E.L.L. Online не запустилась: в 2008 году проект пришлось закрыть из-за кризиса. «В среднем на разработку игры уходит три—пять лет — это марафонская дистанция, а не спринт. У нас у всех не хватало опыта это понять. Такие игры в тот момент в России никто не делал», — говорит Махтиев. Дефицит опыта спустя почти десять лет обернулся для Либерманов судебным процессом.
Токсичные отношения
Об источниках финансирования Sibilant Interactive Либерманы говорят туманно. У семьи таких средств не было: «Родители — ученые, как и все их окружение. Ну, еще писатели и художники». Так что деньги молодые предприниматели отправились добывать у «знакомых знакомых» в Лондон. По словам братьев, это были «выходцы из России, которые стояли у истоков создания интернета [в стране]».
Фото: Noah Booshu для РБК
Выделить средства в итоге согласился всего один из собеседников Либерманов — Георгий (Егор) Шуппе, бывший зять Бориса Березовского и сооснователь одного из первых российских интернет-провайдеров «Ситилайн». Шуппе передал журналу РБК через адвокатов, что в настоящий момент судится с братьями, и отказался от более подробных комментариев. Источник, близкий к инвестору, уточнил, что в общей сложности тот выделил Либерманам более $10 млн.
Тяжба Шуппе с Даниилом и Давидом тянется в окружном суде Северного округа Калифорнии с прошлого года. Согласно материалам дела, с апреля 2005 по февраль 2009 года инвестор выделял Либерманам деньги напрямую и через аффилированные структуры. В 2010-м братья якобы юридически обязались вернуть более $9 млн, выделенных Шуппе «для инвестиций в компании — разработчики компьютерных игр», до 1 мая 2017 года. Как следует из документов, в 2012 году в еще одном соглашении стороны договорились о погашении «личного кредита», на тот момент объемом чуть более $400 тыс., до конца августа 2016-го.
Однако Либерманы не вернули ни основную сумму долга, ни проценты, на которые начислялись 10% годовых, констатирует истец. По версии Шуппе, вместо расчетов с ним братья продолжали создавать новые предприятия и привлекать новые инвестиции, на которые обеспечивали и самих себя. Так, по его словам, в 2014-м ответчики якобы заявили, что не успевают погасить задолженность в срок, хотя сервис Coub, в создании которого они поучаствовали, «отлично работает».
Либерманы подтвердили, что судятся с Шуппе, но воздержались от подробностей: «Сейчас мы не можем комментировать этот суд, чтобы не заставлять нервничать наших адвокатов». Они отметили, что рассмотрение предыдущего иска суд прекратил, но разбирательство продолжается. Братья пообещали в будущем рассказать обо всем «максимально открыто, что поможет многим молодым предпринимателям в России избежать таких же токсичных отношений [с инвесторами]».
Либерманы предусмотрительно диверсифицировали источники инвестиций: вскоре после заключения договора с Шуппе они встретили еще одного предпринимателя, который предложил в управление $25 млн. «Чтобы они вкладывали в интернет, как считали нужным», — вспоминает Мария. Она не называет имени предпринимателя, но уточняет, что сама «операционно возглавила проект». «Мы выделили «Канобу» в отдельный бизнес и начали покупать игровые сайты — OGL.ru, GamesLife.ru, WorldGames.ru», — добавила Мария.
«Канобу» привлек около $1,5 млн инвестиций от фонда Kite Ventures Эдуарда Шендеровича, рассказал Махтиев журналу РБК. «Мы познакомились с Гаджи через Либерманов. Он искал финансирование на развитие «Канобу», и мы договорились об условиях, на которых Kite войдет в компанию», — сообщил РБК Шендерович. Он отметил, что Либерманам «не давал ни копейки».
Шендеровича с Шуппе в 2008 году познакомил издатель Демьян Кудрявцев. Шуппе и рассказал основателю Kite Ventures о братьях. «Он сказал, что Либерманы — его талантливые знакомые, которым он дал денег на создание игры и с которыми обсуждает создание фонда», — вспоминает Шендерович. По его словам, «Канобу» вышел из инкубатора Либерманов «Ревиалити» (Либерманы эту информацию опровергают). Создавать с братьями фонд Шендерович не захотел: «Они не знали английского языка, и у них не было никакого инвестиционного опыта». «Шуппе был к ним крайне благосклонен, всячески их защищал, относился почти как к своим детям», — говорит инвестор.
В тот же период братья активно знакомились и договаривались о сотрудничестве со всеми, «кто делал выдающиеся вещи на рынке». Так, среди их партнеров оказались создатель Dirty.ru и Leprosorium.ru Йован Савичевич, команда Lookatme (из которой позднее вышли сооснователи Coub Антон и Игорь Гладкобородовы), основательница «Дарбери» Елена Масолова и другие молодые бизнес-таланты.
Для самостоятельных инвестиций в проекты Либерманы основали венчурный фонд Brothers Ventures. «Это стало просто оформлением нашей деятельности», — говорит Давид. Вместе с Анной он до сих пор активно занимается «эдвайзингом и ангельскими инвестициями». «Когда мы стали получать прибыль от компаний, нам было не очень интересно покупать квартиры, хотелось поддержать каких-то предпринимателей», — объясняет младший брат. В совокупности за 13 лет Brothers Ventures вложил в стартапы около $2 млн. Крупнейшей сделкой стала инвестиция в Coub. В видеосервис Либерманы совместно с фондом Phenomen Ventures вложили $1 млн.
Этот опыт помог семье «структурировать бизнес» для следующего большого проекта — с «Первым каналом».
Злой Эрнст
«Когда мы начали заниматься играми, поняли, что нас интересует прежде всего высококачественная графика», — рассказывает Даниил. В Sibilant Interactive было много сильных художников, и братья решили: «Наши знания и умения управлять этими людьми можно применить для создания кино и сериалов».
Даниил Либерман
(Фото: Noah Booshu для РБК)
Они обсуждали идеи с самыми разными людьми, и в какой-то момент разговоры дошли до гендиректора «Первого канала» Константина Эрнста. «Ему про нас рассказала наша близкая подруга [актриса театра и кино] Ингеборга Дапкунайте. Мы не занимаемся целенаправленным нетворкингом, связи появляются в результате общения на тему наших идей», — рассказывает Даниил. Дапкунайте через пресс-секретаря передала журналу РБК, что с Либерманами познакомилась в Лондоне, но подробности знакомства вспомнить затруднилась. Получить комментарий Эрнста и «Первого канала» журналу РБК не удалось.
По версии Либерманов, могущественный телеменеджер в итоге сам позвонил им и рассказал об идее сделать анимационную передачу «Мульт личности» по мотивам событий прошедшей недели, а персонажами этого альманаха должны были стать политики, общественные деятели и деятели культуры. В России на тот момент почти не было анимационных студий, вспоминают братья. «Одна серия анимационного сериала создавалась в среднем за шесть—девять месяцев, а Константин Львович хотел [выпускать серию] за неделю. Ему все отвечали, что это невозможно, либо показывали качество, которое не удовлетворяло», — говорит Давид. В интервью The New York Times Либерманы признавались, что в детстве страстно увлекались продукцией Disney — «Красавицей и чудовищем», «Королем Львом» и другими картинами. «Россия иногда подталкивает к меланхолии. А мы всегда старались привнести краски в реальность вокруг нас», — вспоминал Даниил о годах в родительском доме.
Под новый проект семья зарегистрировала компанию «Пространство идей», собрала команду, выпустила пилот с «танцующей [телеведущей и политиком Ксенией] Собчак» и отдала его Эрнсту, после чего тот пропал на несколько месяцев. «Решил, что раз эти молодые ребята так могут, значит, наверное, так могут все», — предполагают братья. «Он обратился практически ко всем производителям телевизионного или анимационного контента с предложением сделать проект. А те пришли к нам, и мы им отдали тот же пилот. Константин Львович позвонил нам злой и спросил, почему мы раздаем его пилот всем подряд», — со смехом вспоминает Даниил.
В 2009 году братья подписали годовой контракт с «Первым каналом» на $3,5 млн. На выходе получился сатирический мультфильм с 3D-моделями нарочито непропорциональных героев с огромными головами. Среди них — неожиданно для современного федерального эфира — оказался даже Владимир Путин.
«Если в Sibilant нас звали закрывать пробелы, то в этот раз братья понимали: им не нужно искать менеджеров на рынке для очередной задачи, которую никто еще не реализовывал. Надо просто уговорить сестер взять управление», — рассказывает Анна. Братья сосредоточились на инновациях и развитии бизнеса, Мария взяла на себя юридическое сопровождение и управление контентом, Анна возглавила ключевое направление — производство. Для этого она привлекла еще одного партнера — Дмитрия Азадова, автора «Дятлows», первого трехмерного мультсериала в России.
«Пространство идей» полностью придумывало каждый эпизод под ключ за исключением диалогов персонажей. Контент надо было готовить изматывающими темпами: «Мультфильм Pixar, который идет два часа, снимают четыре года 500 человек, у нас стояла задача снимать полчаса за неделю», — объясняет Давид. Эрнст поначалу относился к команде с большим подозрением, ведь никто на рынке еще не делал качественную анимацию в такие сроки, а Либерманы были новичками, не скрывает Анна. «Но общими усилиями мы запустили проект с нуля и через четыре месяца были в эфире», — добавляет она. По воспоминаниям братьев, штат компании в какие-то моменты разрастался до 150 сотрудников.
Быстро делать телевизионную анимацию Либерманам помогал опыт разработки видеоигр: они «переписывали» стандартный софт, меняли последовательность процессов и автоматизировали действия, которые другие специалисты выполняли вручную. «В Sibilant мы сидели за спиной у сотрудников и смотрели за каждым их действием. У нас никогда не было полностью автоматизированных процессов, но мы всегда искали в работе художников рутинные моменты, чтобы оптимизировать их», — раскрывает ноу-хау Даниил.
В 2010 году Анна Либерман и Дмитрий Азадов получили за «Мульт личности» премию ТЭФИ в номинации «Художник-постановщик телевизионной программы». Шоу выходило в эфире «Первого канала» до 2012 года, пик популярности пришелся на 2009–2010 годы, когда рейтинг программы достигал 7,7%, а доля — 19,7%. То есть почти пятая часть всех телезрителей от четырех лет и старше в момент показа «Мульта» переключалась на «Первый канал», что выше средних показателей канала за тот же период, следует из данных Mediascope.
Уже ближе к закрытию проекта Либерманы осознали, что в анимационном бизнесе «лучшего предложения в России не будет», поэтому решили переключиться на рынок стран Европы и США. «В мире анимация стоит $10–30 тыс. за минуту, мы продавали по $4 тыс.», — сетует Давид. Европа быстро отпала: там большинство анимационных проектов, как и в России, связано с государствами или корпорациями, что не устроило Либерманов. «Мы поняли, что, если хотим делать бизнес, нужно ехать в Голливуд», — заключили братья.
Консультанты Железного человека
С 2010-го Даниил и Давид старались проводить в Лос-Анджелесе так много времени, как позволял визовый и налоговый режимы — чуть меньше шести месяцев в году. Они летали туда-обратно каждые две недели: для голливудских партнеров это позволяло создавать эффект постоянного присутствия, объясняет Давид.
Давид Либерман
(Фото: Noah Booshu для РБК)
Визионерский подход братьев к бизнесу в большинстве случаев служил главным слагаемым их успехов в выстраивании полезных связей — собеседники не могли устоять перед философскими рассуждениями. «Люди, которые нам встречались в Штатах, загорались нашей идеей. Но так как они не знали, как помочь нам изменить мир, то помогали с анимационной студией», — смеется Даниил.
Своей главной идеей, или даже миссией, Либерманы называют стремление сделать мир и государства прозрачными. «Если государство будет прозрачным, то мир преодолеет коррупцию и придет к изобилию», — декларирует Даниил. Сестры разделяют этот подход. «Все, что делают братья и мы вместе с ними, подчинено их большой мечте об изобильном мире», — подтверждает Мария.
Чтобы донести эту истину до влиятельных деятелей «фабрики грез», семье пришлось немало потрудиться. «В Голливуде тебя должны все знать. Нужно знакомиться со всеми людьми. Чем ближе, тем лучше, потому что они смогут за тебя поручиться», — рассказывает Даниил. «Радикальное взаимодействие и открытость» дают результат, который другим людям может казаться «сверхъестественным», настаивают братья.
В их случае «сверхъестественный» результат — это создание сети знакомств из таких людей, как экс-гендиректор Sony Pictures Entertainment Майкл Линтон (с 2017-го — председатель совета директоров Snap), актер и продюсер Роберт Дауни-младший и комик-телеведущий Джон Стюарт. «Никто из них не прибегал к нам с предложением что-либо делать. Мы просто параллельно старались прорабатывать десятки вариантов того, как можно в Штатах запустить собственное шоу», — рассказывает Даниил. Ради этого им приходилось много помогать новым знакомым: например, в вопросах создания анимации братья консультировали продакшен-компанию Дауни-младшего, утверждают они.
Собственными проектами в Голливуде Либерманы в итоге так и не отметились. Они объясняют такой итог своей деятельности тем, что большую часть бизнеса в киноиндустрии никто не видит, а она устроена из так и не вышедших в прокат или эфир пилотов фильмов, сериалов и мультфильмов. Над этой «необходимой инфраструктурой» они и работали, заключают братья, не вдаваясь в детали проектов.
Голливуд, с их точки зрения, напоминает стартап-экосистему, в которой за год запускается около 6 тыс. софтверных компаний, из которых единицы становятся работающими бизнесами. «В какой-то момент все бросаются заниматься блокчейном, мобильным видео или фотками, но понять, что именно из этого сработает, невозможно», — проводят братья аналогию.
Попыткам пробиться в Голливуде они посвятили весь 2014 год, «хотя мыслями были уже в Кремниевой долине, решали, что делать дальше», подчеркивает Давид. Затем они придумали новый проект — достаточно амбициозный, чтобы служить воплощением их миссии в технологической столице мира.
Прозрачные деньги
«Откровенный» — пожалуй, самый точный перевод названия сервиса Либерманов Frank, с которым они в 2015 году перебрались в Долину и основали компанию Frank.Money. Проект действительно в точности отражает идеологию братьев — это виджет для визуализации всех доходов и расходов бизнеса или некоммерческой деятельности. То есть Frank делает прозрачными все транзакции компании или организации — уверенный шаг в сторону мира, о котором мечтает семья Либерманов.
Фото: Noah Booshu для РБК
«Мы думали, где правильнее начинать Frank — в Нью-Йорке или Долине. Даже думали о Тель-Авиве, хотя быстро поняли, что банковская монополия в Израиле не позволит сделать то, что мы хотели», — вспоминает Давид. Выбор в пользу Долины определил тот факт, что там изначально «большое внимание уделяется миссии» — это «драйвит» большинство известных фаундеров, объясняет младший брат.
В момент переезда как нельзя кстати пришелся и талант Либерманов к нетворкингу. «Это было эпическое время, когда из России [в Долину] приехали много людей, была большая волна», — рассказывает Даниил о периоде 2013–2015 годов. Эти люди не бежали от плохой жизни — за плечами большинства из них были успешные бизнесы на родине. Всех объединяло понимание того, что в России слишком часто случаются кризисы, строить проекты на долгую перспективу тяжело, констатируют Либерманы.
Помимо развития Frank они взяли на себя привычную роль социальных посредников: встречали новых переселенцев, рассказывали им, что нужно делать и куда идти в первую очередь. Каждый месяц братья устраивали «ивенты», на которых собирались более 100 человек: на них стартаперы знакомились, делились контактами, опытом взаимодействия с инвесторами и другими местными компаниями. «Мы все переживали одинаковый опыт переезда в незнакомую страну», — говорит Давид. Кажется, что иммигранты замкнуты и думают только о своих стартапах, но на самом деле они интересуются литературой, искусством, спортом и другими темами — в Долине «не может быть скучно», добавляет он.
Параллельно кипела работа над проектом Frank: в «начинку» приложения легла технология блокчейн. Разработчики научили сервис подключаться к банковскому счету и открывать публичный доступ к отчетам по денежным операциям. Целевая аудитория проекта в первую очередь не бизнес, а благотворительные некоммерческие организации и стартапы, запускающие краудфандинговые кампании — все те, для кого особенно важно и принципиально демонстрировать прозрачность финансовых потоков. Привлечением потенциальных клиентов занимается Анна, которая большую часть времени проводит в Сан-Франциско.
В 2015 году первоначальный дизайн Frank был готов. Даниил, Давид, Мария и Анна официально открыли компанию и перевели туда по $15–25 тыс. (позже они вкладывали в проект дополнительные средства). Также к проекту в статусе сооснователя присоединился еще один их младший брат — Гавриил. Чтобы на деле доказать свою эффективность, Frank.Money разместила виджет сервиса на собственном сайте: любой пользователь может изучить, как расходуется $1,3 млн инвестиций, привлеченных компанией у различных инвесторов.
Сейчас основные инвесторы Frank — сами Либерманы, в проект также вложились управляющий директор по вопросам частного акционерного капитала Фонда Сороса Алекс Фридлянд и Марина Давыдова, жена сооснователя фонда Gagarin Capital Николая Давыдова. Журналу РБК Давыдова сообщила, что в 2016 году вложила $75 тыс. (к слову, столько же вложил ее муж). «Поскольку я инвестирую на совсем ранней стадии, в первую очередь обращаю внимание на основателей и команду. Братьев Либерманов и их сестер я знаю давно, очень люблю и уважаю. Кроме того, проект правильный, нужный и социально значимый», — говорит Марина.
По состоянию на конец 2018-го Frank продолжает работать, но уделять развитию сервиса Либерманам удается лишь 20% своего времени. С 2016 года их основное место работы — компания Snap, разработчик самой популярной среди американских подростков социальной сети Snapchat.
Совет ламы, или В гостях у Шпигеля
«В ноябре прошлого года [сооснователь и гендиректор Snap] Эван Шпигель пригласил нас в Snap, чтобы построить нечто такое, что никто еще не делал до нас. Мы приняли вызов и вместе с партнерами по всем нашим безумным начинаниям Анной и Марией присоединились к Snapchat. Так что вам не показалось, мы все действительно переехали в Лос-Анджелес, хотя по-прежнему часто бываем в Долине», — в апреле 2017-го этот пост Либерманов в Facebook собрал почти 400 лайков, однако никаких подробностей с тех пор так и не последовало.
Со Шпигелем братьев познакомил звездный венчурный капиталист, соучредитель и бывший управляющий партнер фонда Insight Venture Partners Джерри Мердок — в его портфолио инвестиции на ранних стадиях в Twitter, Snat, Nest, Flipboard и другие известные проекты. История его знакомства с Либерманами звучит экзотически: о Данииле и Давиде инвестору во время деловой поездки в Индию в 2010 году рассказал тибетский лама Гьетрул Джигме Ринпоче. «Лама сказал, что я должен с ними встретиться, так как они очень умные люди, которые делают креативные вещи», — вспоминает Мердок в разговоре с журналом РБК. В тот момент Либерманы еще работали на «Первом канале»: на встрече они показали Мердоку «Мульт личности», и тот позитивно оценил качество анимации.
«Тот лама считает, что страсть и любовь — высшая форма интеллекта. Когда я встретил Либерманов, у них была эта страсть. Она сделала их исключительно умными», — подытоживает инвестор. С Анной и Марией Мердок познакомился позже. «Возможно, они даже умнее, чем Даниил и Давид», — считает он. В 2016 году Мердок пригласил братьев к себе домой на ланч с основателями сервиса для обмена геоданными Zenly, который Snap купила в 2017-м за $213 млн. Главным гостем мероприятия стал Шпигель — инвестор признается, что хотел показать «позитивный опыт сотрудничества с русскими» миллиардеру (в 2017 году Snap провела IPO и по состоянию на середину октября оценивается примерно в $10 млрд).
«На том ужине мы рассказывали про все свои идеи, а Джерри подталкивал нас говорить про анимацию», — вспоминает Даниил. «После ужина я сказал Эвану, что эти ребята — волшебники. Они, должно быть, родственники Бабы-яги, которая живет в лесу в избушке на курьих ножках», — шутит Мердок.
Шпигель и Либерманы обменялись телефонами, спустя некоторое время братья написали гендиректору Snap СМС: «Привет, это мы, дай знать, как захочешь встретиться». Шпигель ответил, что «прямо сейчас» занят, но через некоторое время прислал новое сообщение: «Как так получилось, что вы до сих пор не были у меня в гостях?» «Ты не приглашал», — ответили братья. «Так приезжайте ко мне завтра», — заключил собеседник.
«Это была неожиданная встреча топ-менеджеров Snapchat, которые должны были оценить нас», — вспоминает визит к Шпигелю Даниил. Сразу после встречи сооснователь Snap предложил братьям работу, но те отказались. «Работать на кого-либо не входило в наши планы, а Эван предлагал отвлечься еще на несколько лет и помочь ему с его компанией, которая, конечно, прекрасная и замечательная, но не меняет мир так, как хотели изменить его мы», — объясняет Даниил.
Шпигель оказался настойчив. Он сменил тактику и, выслушав детали Frank, сделал новое «невероятное» предложение. Либерманы выторговали себе более выгодные условия: речь уже не шла об отказе от собственного проекта, кроме того, глава Snap обещал помощь в расширении клиентской базы Frank за счет своих обширных связей в сфере благотворительности. Такие параметры сотрудничества устроили семью.
«Вчетвером мы развиваем Frank как продукт, на нем мы окончательно сформировались как команда с особым подходом — он в балансе технологий, производства и контента, при этом ни одна из составляющих не тянет одеяло на себя. Но оттачиваем этот подход мы в Snap: сначала на проекте 3D Bitmoji, а теперь на самом приложении Snapchat в [подразделении] Product Science», — рассказывает Анна.
Диалог детей
«Они уже делали это. Мы воспользовались великолепным шансом извлечь пользу из их креативного мышления и передать результат в руки наших пользователей», — комментировал приглашение Либерманов в Snap вице-президент компании Эйтан Пилипски в интервью The New York Times. Менеджер говорил об опыте работы семьи над «Мультом личности» — именно этот проект в первую очередь пригодился Даниилу, Давиду, Марии и Анне, когда они устроились в компанию Шпигеля.
$1,3 млн
составили инвестиции в «главный проект жизни» Либерманов — Frank.Money
Более чем в $10 млрд
оценивается стоимость компании Snap по данным на середину октября 2018 года
$3,5 млн
стоил контракт Либерманов с «Первым каналом» в 2009 году
В подчинение семье передали несколько десятков художников, сценаристов, дизайнеров визуальных эффектов, инженеров и других специалистов — все они должны были поставить на поток анимационный продакшен Snap. Команда должна была построить все технологии, необходимые для производства виртуальных аватаров внутри Snapchat, говорит Анна.
Анимация в приложении начиналась с масок — наложения на лицо пользователя разных визуальных эффектов, придающих ему необычные черты. С развитием технологий дополненной реальности (augmented reality, AR) — например, триумфом игры Pokemon Go и появлением очков Magic Leap — Snap решил включиться в гонку в этом сегменте. Первые опыты носили исключительно развлекательный характер: так, широкий резонанс в социальных сетях вызвала опция добавить на собственные фото и видео в Snapchat танцующий AR-хотдог.
С приходом Либерманов выпуск AR-элементов — персонализированных игровых аватаров 3D Bitmoji — встал на поток. Даниил взял на себя продуктовое руководство, Давид — технологическое, Анна отвечала за производство, Мария — за контент. За неделю команда придумывала до 15 сценариев роликов длительностью 15–20 секунд: например, 3D-аватар пользователя, по графике напоминающий героев «Мульта личности», мог прогуляться по горящим углям, дирижировать оркестром или позаниматься боевыми искусствами. Из них до 50% добирались до конечного пользователя, который уже мог делиться AR-«мультиками» со своими друзьями.
Для Либерманов проектный опыт создания нового направления в Snap с нуля уже в прошлом. «Мы построили большой отдел, из которого сейчас перешли в продуктовый отдел. Здесь мы работаем над всеми продуктами в компании», — говорит Даниил. О новых проектах Либерманы говорить категорически отказались: «В Snap все, что не выпущено, находится в секрете».
Переезд в Лос-Анджелес не выключил Либерманов из жизни русскоязычного коммьюнити Долины: перелет из одной точки в другую занимает всего час, и братья «легко» позволяют себе вечером улететь в Сан-Франциско. Но и в Лос-Анджелесе они построили вокруг себя своеобразную тусовку: в жилом комплексе, где Либерманы занимают три квартиры, еще в 11 квартирах поселились их «друзья». Это новое популярное движение, когда «ты живешь рядом с теми, чьи ценности разделяешь», объясняет Даниил.
Либерманы говорят, что уже работают над новым стартапом, рассказывать о котором пока отказываются. Одно известно точно: проект будет соответствовать семейной миссии о прозрачном и изобильном будущем. «Все дети, пока они еще дети, думают о том, каким прекрасным мог бы быть мир. Но не у всех есть собеседники, которые разделяют эти идеи, а не критикуют их. У нас в семье шестеро детей, поэтому такой диалог никогда не прекращался», — резюмирует Даниил секрет семейного успеха.
