Нападение школьника на учительницу и одноклассников в Башкирии в очередной раз заставляет задаться вопросом: что делать, чтобы предотвратить подобные случаи? Что заставило тихого с виду подростка схватиться за нож? И чья в этом вина?
На эти вопросы попытался ответить психолог Олег Шевченко.
фото: соцсети
Выяснилось, что 17-летний парень учился в коррекционным классе и, по словам, других школьников, часто подвергался насмешкам. Кроме того, он считал себя последователем «Колумбайна» – интернет-сообщества, образованного вокруг темы массового убийства в американской школе. По утверждению одной из девочек, парень якобы писал, что «ненавидит общество»: «Был крик о помощи, но все отвернулись. В школе меня два года гнобили»… «Я хочу увидеть крики, слезы, страх, чтобы они кричали о пощаде. Во мне столько ненависти, что я уже не могу остановиться. И буду решать кому умирать, а кому жить».
«Жертва моббинга (травля, преследования в школе) — один из наиболее вероятных будущих агрессоров, – говорит Олег Шевченко. – Он может выражаться в форме оскорбительных замечаний, физического насилия или игнорирования. Жертвы чаще всего одиноки, а те, кто издевается, держатся группой.
Ребенок (и особенно подросток) может никак не проявлять свое отношение к развернувшейся вокруг него травле — а просто однажды схватиться за нож (топор, травмат или любое другое оружие). Если у жертвы имеются нарушения в психике (как в башкирской драме), то вероятность срыва увеличивается в разы. При любых, даже малейших проявления моббинга педагоги просто обязаны бить тревогу! Методики существуют разные: сюда входят беседы с жертвой и преследователями, (причем делать это надо с каждым поодиночке, чтобы исключить поддержку группы), с родителями как как той, так и другой стороны. Если травля не прекращается, применяются меры в отношении преследователей — они должны быть неприятны и обязательно индивидуальны для каждого (запрет на проход в те или иные зоны в школе, запрет на участие в интересных мероприятиях и пр.). Для жертвы нужно создать условия, при которых ребенок мог бы позитивно проявить себя.
Это большая, сложная, кропотливая работа, но она крайне необходима. Однако в школах ею практически никогда не занимаются — психологов сократили, учителя загружены донельзя. В результате мы имеем необычайный всплеск школьной травли в последние годы.
Другой важный момент — это все тот же пресловутый «эффект Вертера», о котором неоднократно говорилось специалистами. Слыша и читая о подобных случаях насилия в других школах, дети невольно заражаются этой мыслью. Поэтому характерно, что нападавший был приверженцем «Колумбайна». Думаю, так же не случайно в данном случае имел место поджог школы — это связано с трагедией в «Зимней вишне», о которой подросток наверняка постоянно слышал все последние дни.
Конечно, невозможно скрыть или даже ограничить такую информацию, но надо иметь ввиду — чем ее больше, тем больше будет схожих случаев».
Читайте материал: Напавший на школу Стерлитамака подросток плохо разговаривал, но слыл драчуном
