В 2017 году клиенты банков РФ получили 460 тыс. отказов в проведении банковских операций на общую сумму порядка 180 млрд рублей, сообщил глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным. При этом он назвал «рабочей» ситуацию с отказами банков в проведении операций клиентов, которые выглядят «сомнительным», пишет Finmarket.
По словам Ю.Чиханчина, в 2017 году почти в два с половиной раза сократилось число сомнительных операций. «Это очень важный момент, потому что все подозрительные операции, выходящие с территории России, становятся прозрачны, зеркальны для банков других стран. Соответственно, эта подозрительность очень серьезно сказывается», – отметил глава Росфинмониторинга. По его информации, у ведомства и ЦБ по банкам с отозванной лицензией данные по сомнительным операциям совпадают на 75-80%.
По данным Росфинмониторинга, в 2016 году российские банки отказали клиентам в проведении подозрительных операций на 450 млрд рублей.»Порядка 180 млрд рублей (в 2017 году) мы не пустили в теневой оборот. Я хотел бы обратить внимание: к нам поступило всего около тысячи заявлений о несогласии с тем, что не совсем, может быть, правомерно (их) отстранили от работы с банками», – отметил Юрий Чиханчин. Он подчеркнул, что вопрос прорабатывается совместно с главой ЦБ РФ Эльвирой Набиуллиной.
Ситуация с блокировкой операций банками сейчас переживает период становления, в течение которого действительно много проблем возникло у обычных порядочных граждан и компаний, ведущих абсолютно легальную деятельность, констатирует директор финансовых проектов CAF Group Валентин Островский. Излишнее усердие банков связано с нежеланием входить в противоречия с ЦБ, который развернул масштабную кампанию по маханию шашкой и отсечению голов. Есть мнение, что таким образом ЦБ пытается прикрыть собственные прошлые огрехи в контроле за действиями, как банков, так и других игроков бизнеса и сейчас карает всех кто под руку попадется.
Банковский персонал воспринимает буквально требования ЦБ по блокировке операций и последующему отказу в дальнейшем обслуживании клиентам, объясняет эксперт. ЦБ сформулировал список признаков подозрительной финансовой активности, но как водится в России, сделано это было очень формально, без соблюдения необходимого уровня детализации описаний признаков, одним словом, не профессионально. А учитывая опасения игроков финансового рынка попасть под «раздачу», банкиры решили не рисковать и покорно смерились с потерей клиентов блокируя операции и счета при малейшем подозрении, что эти операции могут хоть как то подпадать под рекомендации ЦБ, выбрав, таким образом, из двух зол, по их мнению, меньшее.
В итоге, указывает Валентин Островский, из-за непродуманных действий ЦБ опять страдают добропорядочные граждане и компании, хотя этого можно было избежать. Сотрудники центрального банка решили не вникать в особенности некоторых сфер бизнеса, для которых операции, попадающие сейчас под блокировку, являются нормальной практикой, а подождать когда возмущенные представители бизнеса сами принесут им на блюдечке все необходимые поправки, которые потом включат в скорректированные рекомендации ЦБ для банков. А пока ЦБ собирает обратную связь и готовит корректировки к нормативной документации, бизнес несет убытки, которые он не может компенсировать, так же как и сослаться на форс-мажор, так как действия банков под критерии форс-мажорности, как правило, не подпадают.
Говорят, что у каждого хирурга, пока он не достигнет совершенства в своем деле, есть свое «кладбище потерянных пациентов». Ну, так и нас есть все шансы, чтобы у Росфинмониторинга, ЦБ и банков с их совершенствующейся практикой контроля разрослось свое «кладбище потерянного бизнеса». Но кого из чиновников волнуют такие потери?
То, что в Росфинмониторинге назвали победой в сфере борьбы с теневым оборотом, по сути является огромной проблемой для субъектов МСБ, индивидуальных предпринимателей и рядовых клиентов банков (физлиц), указывает, в свою очередь, генеральный директор компании «Мани Фанни» Александр Шустов. И не совсем понятно, говорит он, по каким основаниям операции на 180 млрд рублей были фактически признаны незаконными, речь идет лишь о наличии признаков совершения сомнительных операций, а не об априори нарушающих закон действиях участников экономической деятельности.
В нашей стране презумпцию невиновности никто не отменял, однако правки, внесенные 115-ФЗ, давшие полномочия банкам не только блокировать сомнительные операции, но и вносить контрагентов в черные списки, по сути позволяют закрывать глаза на тот факт, что наличие признаков сомнительных операций не может автоматически приводить к по сути необратимым для бизнеса последствиям, выраженным в отказе от дальнейшего обслуживания, формированию недополоученной прибыли в результате блокирования транзакций и убыткам.
К сожалению, отмечает Шустов, господин Чиханчин не привел статистики относительно того, какая доля от почти 0,5 млн транзакций действительно совершалось с нарушением законодательства и совершалась с целью отмывания денежных средств, а какая была заблокирована просто в силу наличия неподтвердившихся подозрений со стороны кредитных организаций. Банк – это не суд и не орган исполнительной власти, у него нет никаких полномочий признавать клиента или его контрагентов преступниками, Беда в том, что получив закрепленные на законодательном уровне полномочия блокировать сомнительные транзакции, банки получили власть по своему усмотрению блокировать или не блокировать транзакции клиентов, вносить или не вносить их в черные списки.
По сути, на клиентов банков, чьи транзакции были признаны сомнительными, презумпция невиновности не распространяется – банк не обязан доказывать, что транзакция могла быть осуществлена в преступных целях или с нарушением закона, доказывать свою чистоту перед законом обязан клиент, что в правовом обществе, на мой взгляд – нонсенс. По факту, считает аналитик, сейчас все надежды только на ЦБ – очевидно, что необходимо проведение работы с банками с целью разъяснения, что приданный им законом механизм дает возможность блокировать транзакции клиентов и вносить их в черный список в исключительных случаях, то есть речь идет именно о возможности, а не необходимости блокировать все подряд.
Очевидно, констатирует Александр Шустов, что малый и средний бизнес страдает и будет страдать от действий банков, которые блокируют любые транзакции просто для того, чтобы отчитаться перед надзорными органами. Причем делают они это даже не из-за страха потери лицензий, поскольку в основном блокированием транзакций клиентов занимаются крупнейшие банки, котором это по понятным причинам не грозит. Если «правила игры» в ближайшее время установлены не будут, то в конечном счете будет стимулироваться возврат к наличному расчету между контрагентами, бизнес будет только активнее уходить в тень, опасаясь действий со стороны банков.
