Эксперт — о том, почему руководству РФ стоит присоединить Южную Осетию
Русская планета
Секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба, известный кавказовед Яна Амелина является сторонницей воссоединения осетинского народа в составе Российской Федерации. Эта идея обсуждается давно, однако крайне редко находит аргументированное объяснение. О политических интригах и необходимости выработки стратегии развития Осетии Амелина рассказала в интервью РП.
— Недавно в свет вышла Ваша книга «Не едина и неделима. Осетия после Беслана и «августовской войны». Сразу вопрос: Северная и Южная Осетия должны объединиться в единую республику? Почему это так необходимо?
— Полагаю, что Республика Южная Осетия (РЮЮ) должна войти в состав России (естественно, после референдума, который легитимизирует это желание большинства осетинского народа) в качестве отдельного субъекта Федерации. Такой подход продиктован достаточно серьезными различиями в численности населения, территории, развитии народно-хозяйственного комплекса, наконец (что, пожалуй, наиболее важно), менталитете Севера и Юга Осетии. Впрочем, вопрос о форме воссоединения осетинского народа в составе России не столь существенен (и его тоже можно вынести на тот же референдум) по сравнению с принятием принципиального решения о вхождении в РФ.
Дело в том, что борьба югоосетинского народа против грузинской агрессии во всех ее формах и проявлениях все последние без малого 30 лет шла именно под лозунгом воссоединения осетинского народа в составе Российской Федерации. Именно это, с одной стороны, раз и навсегда решило бы вопрос национальной безопасности, а с другой — позволило бы в полной мере раскрыть и реализовать потенциал осетинского народа, в том числе в сфере сохранения и развития языка, культуры и традиций.
О «независимости» государства, численность населения которого составляет, по данным последней переписи, чуть более 50 тысяч человек, а бюджет полностью зависит от российской помощи, говорить объективно не приходится. Но никто никогда и не говорил. Все разговоры об этом, особенно усилившиеся в последние пять лет, начались лишь после признания РЮО со стороны России. В упомянутой книге приведено огромное количество подтверждающих это фактов и высказываний. Далеко не всем политикам и журналистам приятно об этом вспоминать, но из песни слова не выкинешь.
— Как воссоединение осетинского народа может произойти в реальности? Получается, Россия должна включить Южную Осетию в свой состав? Какие существуют варианты в головах экспертов и политиков?
— Если начать с конца, то хочу «успокоить» всех противников воссоединения Осетии в составе российского государства: сейчас всерьез об этом никто не думает. Как, впрочем, и о том, что, подменяя глобальные цели объединения народа и окончательного решения вопроса национальной безопасности референдумом об изменении названия Республики Южная Осетия, осетины упускают очередной исторический шанс, как ранее упустили «крымский прецедент».
Возможно, этот шанс был последним: история и движущие ей надисторические силы таких ошибок могут и не простить. Однако югоосетинский политикум, не говоря уже о социуме, беспокоится отнюдь не об этом, а о решении сиюминутных вопросов и удовлетворении шкурных интересов.
При этом и на Севере, и на Юге некоторые — и таких становится все больше — кажется, всерьез уверены, что дополнение названия «Республика Южная Осетия» довеском «Государство Алания» (видимо, по аналогии с Государством Израиль, как бы карикатурно в данном случае не выглядела эта параллель) решит все стоящие перед югоосетинским государством (а то и всем осетинским народом) реальные проблемы.
Стоит назваться «Аланией» (а уж тем более, «Государством Алания»), и ближайшие соседи Северной и Южной Осетии забудут и думать о территориальных и прочих претензиях к РСО-А и РЮО, социально-экономическая сфера поднимется из глубокой депрессии, коррупция во всех сферах жизнедеятельности прекратится раз и навсегда, а национальная деградация сменится национальным возрождением.
Очевидно, однако, что одного «доименования» тут, мягко говоря, недостаточно. Требуется комплексная стратегия выхода из кризиса, в которой оказались Осетия и весь осетинский народ. Разумеется, не сам по себе и не в силу каких-то особенных «недостатков», а как неотъемлемая часть глобального общекавказского и общероссийского духовного, идеологического и общественно-политического пространства, сталкивающаяся с теми же вызовами, что и Россия в целом. Значит, и преодолеть их можно только всем вместе.
Печально, что ни о какой стратегии национального возрождения — опять же, в отличие от ближайших соседей — в Осетии речь не идет. Наверное, во Владикавказе и Цхинвале попросту выше этого. Что ж, посмотрим, как «доименование» в Аланию и обращение к великому наследию предков поможет в решении насущных проблем Южной Осетии. Мой прогноз: никак не поможет, хотя буду только рада, если он не оправдается. Будем верить в чудеса.
— Здесь прозвучала критика в адрес югоосетинских властей. Не могли бы Вы ее обосновать?
— Удивляет пассивность политических и общественных сил республики. Сторонников воссоединения в составе РФ в РЮО по-прежнему большинство (окончательный ответ на этот вопрос дал бы соответствующий референдум), но партия с говорящим названием «Единая Осетия», лидер которой Анатолий Бибилов, помимо прочего, возглавляет парламент Южной Осетии, к сожалению, не делает ничего, чтобы оправдать чаяния избирателей, в 2014 году давших ей большинство в парламенте. Вместо «Пяти шагов в Россию» – под таким лозунгом «ЕО» шла на выборы — за прошедшие с парламентских выборов без малого три года сделаны «ни два, ни полтора».
Впрочем, какие претензии могут быть к Бибилову и его однопартийцам, если автор крылатой фразы «Нет Северной и Южной Осетии — есть единая Осетия», второй президент РЮО Эдуард Кокойты, на протяжении двух президентских сроков выступавший за воссоединение Осетии в составе РФ, в конце декабря 2016 года обратился к президенту и председателю парламента РЮО с призывом пересмотреть совместное заявление о поддержке решения политсовета при президенте о целесообразности проведения референдума по вопросу о вхождении республики в состав Российской Федерации в 2017 году.
На мой взгляд, плебисцит с такой повесткой дня — не более чем лишняя трата финансовых средств. В результате президент Южной Осетии Леонид Тибилов назначил дату референдума о переименовании на 9 апреля 2017 года, в один день с выборами главы государства. Будет решаться вопрос о возрождении исконного обозначения нашей национальности —«аланы» вместо существующего — «осетины». Что ж, получилось практически по-кокойтовски. Показательно, что в годы своего президентства Эдуард Кокойты этот вопрос почему-то не поднимал — по всей видимости, хорошо осознавая, что это далеко не главная проблема республики.
Беда, конечно, совсем не в «доименовании» — в конце концов, осетинам виднее, как им себя называть. Беда в том, что игру с названиями представляют в качестве непременного условия национального возрождения, тогда как это не является условием вообще.
Что мешает возрождать осетинский язык, развивать культуру, выходить хотя бы в региональные лидеры нынешней Республике Южная Осетия? Отсутствие «Алании» в названии? Или все-таки провинциальность, зашоренность и инертность большинства представителей ее правящих и экспертных кругов, на фоне которых здравые голоса просто не слышны? То же касается и Северной Осетии, в названии которой Алания как раз присутствует, причем еще с начала девяностых годов. Отчего же тогда республиканская пресса публикует материалы под названием «50 оттенков национальной деградации»?.. Так что ответ, к сожалению, очевиден.
— Перейдем к не менее, на мой взгляд, острому вопросу. Несложно догадаться, какую жесткую реакцию на Западе вызовет включение Южной Осетии в состав РФ. Мне кажется, Россия к этому сейчас абсолютно не готова.
— Если поведения наших западных партнеров ясно показывает, что никакой особой реакции это не вызовет, как не вызвала ее помощь Южной Осетии со стороны России в ходе грузинской агрессии 2008 года, а затем и признание ее Москвой. Ну, пошумели, покричали, в очередной раз покритиковали Россию и президента Путина за «имперские амбиции» — и «съели». Точно так же спокойно (я не иронизирую) восприняли на Западе и возвращение Крыма в состав РФ. Не знаю, кто больше пострадал от так называемых санкций — Россия или европейские государства, но в реальности никакого их влияния не ощущается. Запад абсолютно не готов к возвращению во времена «холодной войны» — и, слава Богу, нам этого тоже не нужно.
Никто, за исключением совсем уж зомбированного обывателя, в страшилку «российской агрессии» и «кровавого режима Путина» давно не верит. Насмотрелись и на «цивилизованную» Украину с Грузией — Россия на их фоне выглядит как-то поприличнее. Неслучайно большинство местных комментаторов под статьями в ведущих европейских и особенно американских СМИ, «разоблачающих» очередные «планы Путина», если не прямо поддерживают российскую политику, то рассуждают примерно следующим образом: русские отстаивают свои национальные интересы в зонах своего стратегического влияния, так же поступаем и мы, американцы — так что мы все делаем не так? «Нормальный парень этот Путин».
Опасения по поводу «реакции Запада», полагаю, следует оставить тем, кто сверяет свою жизнь по Вашингтону и Лондону. Россия должна показывать характер — в мире по-прежнему уважают только за это.
— Какое будущее ожидает грузино-осетинские отношения? Есть ли предпосылки для примирения двух народов и какую здесь роль должна сыграть Москва?
— Что бы не менялось в Грузии, да и в самой Осетии, суть грузино-осетинских противоречий остается прежней. Тбилиси считает РЮО своей неотъемлемой частью и твердит о необходимости «восстановления территориальной целостности» страны, тогда как Южная Осетия является независимым государством, которое если и намерено с кем-то воссоединяться, то отнюдь не с южным, а с северным соседом. И только это способно полностью исключить возможность повторения силового сценария со стороны Грузии.
Примирение между странами и народами невозможно до тех пор, пока Тбилиси не принесет официальных извинений за пролитую кровь (не только осетин, но и российских миротворцев!), а вся Грузия — не пройдет денацификацию. Конечно, и это станет лишь первым камнем в фундаменте новых грузино-осетинских отношений, однако до его закладки еще очень далеко. Прямо скажем, пока никто в Тбилиси об этом даже не заикался.
Москва, в свою очередь, обязана в жесткой форме доносить до Тбилиси эти очевидные факты, не пытаясь подыгрывать грузинской стороне. Во-первых, правда в этом конфликте — однозначно на стороне осетин. Во-вторых, Грузия была и остается сателлитом США, реализующим в Закавказье интересы этого государства, прямо противоречащие российским, и ничто не говорит о предстоящем изменении курса.
В-третьих (по порядку, но не по значимости), повторю еще раз — в ходе грузино-осетинского конфликта и особенно грузинской агрессии 2008 года погибли и российские миротворцы. Такие вещи прощают лишь тогда, когда за них просят прощение — искренне и подкрепляя слова делами — но не забывают и после этого.
Так что Грузии и Южной Осетии суждено оставаться двумя независимыми государствами, по крайней мере, до тех пор, когда не будет принято решение о воссоединении Осетии в составе РФ. Во всяком случае, я продолжаю надеяться на то, что разум и историческая справедливость восторжествуют.
