"То тут, то там из почвы вырывались клубы пара, поднимавшиеся в спокойном воздухе курчавыми колоннами… Тишина нарушалась то резким свистом, то гудением какого-нибудь отверстия… Вот она, долина Тысячи Дымов! В.А. Обручев." Земля Санникова
Мог ли предполагать автор «Земли Санникова», что спустя годы на краю земли российской, на далеком полуострове Камчатка будет обнаружена Долина гейзеров по образу и подобию той, что описана в его научно-фантастическом романе? А случилось это в роковом для России 1941 году, когда в эти места была организована экспедиция, возглавляемая геологом Татьяной Ивановной Устиновой.
Дымящаяся земля! Десятки больших и малых горячих источников, выплескивающих из недр земли горячую воду!
Добраться до Долины гейзеров в короткий срок по-прежнему можно только на вертолете, хотя тропа, что протянулась по берегу Тихого океана от поселка Жупаново через реку Шумную, еще жива. Можно пройти к Долине и от Семячикского лимана к вулкану Узон, но и этот путь по перевалам и ущельям, с постоянными подъемами и спусками, переправами через ручьи и реки займет несколько дней.
По приезде на Камчатку я встретился с писателем Михаилом Яковлевичем Жилиным, которого хорошо знаю по журналу «Муравейник».
— Сначала Долина гейзеров, а потом все остальное, — заявил он с порога и все мои «но» о перипетиях погоды решительно пресек: — Ждите вылета. Погода должна наладиться!
И вот после мучительных дней ожидания мы наконец оказались на взлетной площадке. Стройный ряд вертолетов Ми–8. Наш борт крайний. Весь путь, следуя к вертолету, я думал, что туман вновь вернется и вылет отложат, — столь необычна и непредсказуема в этих краях погода. А всему виной воды Тихого океана, Охотского и Берингова морей, охвативших полуостров. Моя тревога по поводу отлета окончательно рассеялась, лишь когда наш вертолет взял курс на Кроноцкий заповедник.
В окошке иллюминатора замелькали извилистой лентой речка Авача и русла речушек, белыми жилами по многочисленным горным распадкам протянулись снежники. Вершины массивных вулканических конусов возвышались над кудлатыми грядами облачного моря.
Пока летели до Долины гейзеров, я старательно всматривался вниз, желая увидеть хоть один контур дороги. Иногда вроде бы и показывалась извилистая стежка, но, едва начавшись, обрывалась, теряясь в предгорном неудобстве.
Малый Семячик — голубая жемчужина в брутальной огранке.
Уже через полчаса я понял, что единственным транспортом, на который можно положиться в здешних местах, был вертолет. Дороги на Камчатке — непозволительная роскошь. Даже единственная на всем полуострове автомобильная трасса «Петропавловск-Камчатский — Усть-Камчатск» — это грунтовка. Оттого и живет полуостров на правах острова: сообщение с материком только по воздуху.
Молчаливые пики вулканов провожали наш винтокрылый борт, и лишь проснувшийся вулкан Карымская Сопка встретил нас огромным столбом черного дыма. Конус вулкана и его заснеженные склоны были усыпаны вулканическим пеплом. Михаил Жилин рассказал, что в середине 60-х годов XX века вулкан Карымская Сопка так разгорячился, что засыпал пеплом Петропавловск-Камчатский, чем крайне обеспокоил жителей города. Непредсказуемый вулкан! Вроде бы дремлет, но извержение может начаться в любую минуту. Облетев Карымскую Сопку, вертолет взял ориентир на Малый Семячик. Этот вулкан особенный. После того как он потух, в огромном кратере образовалось кислотное озеро, подобраться к которому непросто, так как мешают острые уступы кратерной воронки. С вертолета на озеро открывается невероятный вид: от голубого зеркала в глубине впадины-воронки глаз не оторвать…
Вертолет, перемахнув сопку Гейзерную, начал снижаться и вскоре сел на вершине каньона, откуда тропа вела прямо к заповедному кордону Долины гейзеров. Еще из окошка иллюминатора я увидел над Долиной клубящиеся белесые дымки. Было хорошо видно, как они поднимаются откуда-то из глубины ущелья, от самой реки…
У вертолета нас встретил инспектор кордона с охотничьим ружьем в руках.
— От меня не отходить. Следовать строго по деревянным настилам. Возможна встреча с медведем.
Усадьба кордона Кроноцкого заповедника расположилась в долине реки Гейзерной. Оползень, сошедший 3 июня 2007 года с левого склона и заполнивший долину ручья Водопадного, едва не снес кордон, но, к счастью, грязевой поток остановился в метре от дома. Все ожидали схода новых оползней, но обошлось.
Перекрыв реку Гейзерную, оползень в 2007 году добрался
до Первенца — гейзера, открытого первым Татьяной Устиновой и каюром Анисифором Павловичем Крупениным.
Настилы от самой взлетной площадки — вещь в заповеднике необходимая. Чем меньше шагов делает человек по заповедной земле, тем больше шансов сохранить для потомков первозданную красоту Долины гейзеров. От деревянных мостков есть и еще одна польза: они помогают группам не разбредаться.
Мы спускаемся к Долине среди зарослей борщевика, шиповника и ольхового стланика. Я изредка посматриваю на нависшее над противоположным ущельем плотное облако тумана. Оно неподвижно дремлет над чашей долины, и лишь его кайма слегка курится, налегая на вершину сопки. Успеем?
Пока идем, я примечаю, что кущи борщевика и кедрового стланика замяты, а в густых травяных зарослях пробиты широкие тропы. Явные следы присутствия медведя!
Даже спускаясь по настилам, мы понимали, насколько трудно попасть в Долину гейзеров. В одной из наших бесед Михаил Яковлевич Жилин обмолвился, что однажды они с писателем и журналистом Василием Михайловичем Песковым, не дождавшись вертолета, отважились идти от реки Шумной в Долину пешком. Их путь вылился в девяносто верст. Рискованное было дело! К счастью, все обошлось…
Наконец мы добрались до усадебного кордона. На главной постройке красовалась вывеска «Кроноцкий заповедник». По ступенькам осторожно спустились к основной части Долины, что пощадил оползень, и нашим глазам предстало дымящееся ущелье, осыпавшиеся склоны со скудной, сползающей к реке растительностью и… гейзеры. Большие и малые. Едва дымящиеся и те, через пар которых не видно дали. Едва мы подошли к смотровой площадке, как увидели огромных размеров медведя. До него было чуть больше полусот метров. Он находился на самом спуске к реке, совсем недалеко от пешеходного настила, и преграждал нам путь. Хозяин!
Идти на медведя было опасно, и мы, остановившись, ждали, когда он уступит нам дорогу. Наша вооруженная охрана попыталась отогнать косолапого «по-домашнему». На слова «Пошел, пошел отсюда!» зверь лишь приподнял голову и пристально взглянул на охранника, нарушившего его покой. Обычно от тяжелого, с поволокой взгляда медведя, сверлящего насквозь и в то же время отрешенного, у человека все внутри холодеет, а если человек без оружия, то зверь однозначно сильнее его и последнее слово остается за ним. Вот и наш медведь не спешил уходить. Лишь после выстрела в воздух он осел, однако тотчас поднялся на задние лапы, на несколько секунд замер, опустился на передние, повернулся к склону и стал отходить. Не спеша, оглядываясь на возмутителей спокойствия, косолапый поднялся на склон чуть выше, где росла огромная камчатская береза, и улегся среди цветущего разнотравья, подставив солнцу огромную бурую спину. Все время, пока мы были в Долине, медведь лежал, временами поднимая голову и посматривая в нашу строну.
Склоны, дымящиеся гейзерами, были умело раскрашены минеральными отложениями и водорослями в тех местах, где происходит выброс горячей воды, в разные цвета: желтый, оранжевый, коричневый, синий, зеленый, лиловый. На вершинах сопок, окаймлявших долину, еще лежал снег, а чуть ниже уже была зелень. Трава, сторонясь горячих источников, скатывалась вниз, и казалось, что весь склон усеян зелеными заплатками. Вот где зима встречается с летом!
Над долиной завис орлан. Сделав пару кругов над дальним отрогом хребта, над лабиринтом скал и ущелий, он скрылся с глаз так же внезапно, как и появился.
Гейзеры — это пульсирующие источники. Среди них встречаются маленькие, едва парящие, и огромные, с шумом выбрасывающие мощный столп горячей воды (Великан и Большой). Есть ревущие гейзеры, такие как Врата Ада, и курящиеся равномерным дымком, такие как гейзеры левого склона, названного Витражом. Есть пульсирующие, булькающие грязевые котлы и ровные круглые озерки, наполненные до краев горячей водой. Многих из них нарекла Татьяна Ивановна Устинова. «Так было удобнее работать», — объяснила она в своих воспоминаниях. Названия гейзеров действительно оправдывают их облик и норов: Двойной, Непостоянный, Жемчужный, Фонтан…
Мне довелось видеть, как извергается гейзер Большой. Казалось, ничто не предвещало мощного выброса, гейзер курился легким дымком. Но в считанные секунды все изменилось. В грифоне гейзера заклокотало, загудело, и раз за разом столп выброса горячей воды становился выше и выше. Брызги кипятка летели во все стороны. Около гейзера стало жарко. Выплеснутая вода потекла по склону в реку. Извержение продолжалось не более пяти минут и прекратилось неожиданно. Столп воды упал. Гейзер затих. Словно уснул. И так каждые сорок минут…
Мы вновь над долиной. Тревога за вылет позади. Облако тумана действительно стало накрывать Долину, но в иллюминаторе по правому борту еще было видно ущелье с поднимающимся из него дымком, желтые откосы склонов. Вертолет, выправив направление крутым виражом, взял обратный курс. До свидания, Долина гейзеров! Может быть, еще свидимся!
P.S. После нашего отлета с Камчатки мне сообщили, что пришло ненастье, которое затянулось на несколько дней. Борта в Долину гейзеров не отправляли, и все ожидавшие вылетов сетовали на свалившуюся непогодь. И тут мы поняли, как нам повезло.
Источник: ohotniki.ru
