Хороший коп не может эффективно общаться с множеством разных страт и групп общества сам – хорошим для всех не будешь. Зато можно для всех не быть плохим копом: надо только, чтобы для всех и каждого нашлось по нескольку плохих. В этом смысле заявление, которое мы обсуждаем, – это классическое заявление «плохого копа» для «креативного класса»
Показать полностью…
Это неблагодарное занятие – толковать чужие политические заявления, сделанные высоким должностным лицом, всегда ошибешься. Но, во-первых, все равно хочется. Во-вторых же, заявление обрастает массой косвенных фактов, прямо как (используем лексику, привычную автору заявления) убийство обрастает массой косвенных улик и вещественных доказательств (я уж не говорю – «ищите, кому это выгодно», это тоже должно работать).
Можно попробовать истолковать статью председателя СК РФ Александра Бастрыкина «О необходимости поставить заслон». В сущности, заявление состоит (в лучших традициях нашей цивилизации и в полном соответствии с каноном) из четырех частей – трех ритуальных формул и одной результирующей. Заклинание о США как враге всего мира, заклинание о России как Спасителе мира и заклинание о трудностях, порожденных единственно США и непосредственно для России, которые призваны не дать России процвести и спасти мир. Такое построение является классическим, не нами и не сегодня придуманным. Заклинания, как мы знаем, не могут меняться и не меняются, это часть культа, которая вводит слушателей в правильное психологическое состояние, а вот результирующая как раз в разных речах разная. Поэтому о заклинаниях говорить вообще бессмысленно. Поговорим о результирующей.
Результирующая у этого заявления на удивление простая: если отвлечься от потока предложений, которые невыполнимы или предельно абстрактны (все, что связано с «усилить», «углубить», «создать концепцию», «разработать идеологию» и прочее), то останется достаточно удивительный своей разношерстностью, с одной стороны, и узнаваемостью, с другой, список: резко цензурировать интернет; ограничить трансграничное движение капитала; ввести запрет на криптовалюты; ввести конфискацию имущества; расширить полномочия репрессивных органов; ужесточить порядок разрешения пересечения границы и миграции.
У всех этих предложений (помимо того, что они очевидно неэффективны в борьбе и с экстремизмом, и с оппозицией) есть одна общая черта: они (кроме частично первого, про интернет) фактически не касаются «простого народа». Зато они чувствительны для пяти процентов общества (профессионалов международного уровня, независимых бизнесменов, топ-менеджеров, специалистов современных, прорывных направлений), причем не просто чувствительны, а являются для них красной тряпкой, вызывая резкое отторжение и страх.
Возникает вопрос: если для народа изложенные идеи неинтересны в силу полного отсутствия пересечений с этим самым народом на бытовом уровне, если внедрения их в практику народ толком не почувствует и потому его поддержка для внедрения явно не требуется, зачем же так всерьез озвучивать эти предложения, как бы ища народной поддержки, – внедрили бы быстро и тихо, и все? Ну, положим, цензуру в интернете наш народ, три основных занятия которого в интернете: просмотр порно, скачивание с торрентов и сидение в соцсетях и на сайтах знакомств, – еще как почувствует, святое не трожь, но, скорее всего, именно цензуру именно в интернете никто и не будет вводить, предварительно не построив масштабную и вполне подконтрольную кому надо индустрию порнобизнеса и смежных отраслей, так сказать «импортозаместив». Но автор заявления – не какой-нибудь лоббист, да и заявлениями не лоббируют бизнес-интересы.
А и не надо народного одобрения – как бы отвечает нам автор и публикует его не в СМИ массового покрытия, не в «Известиях» или «КП», в которых можно было бы надеяться на внимание «народа», а в очень даже нишевом СМИ, которое именно на те самые пять процентов и рассчитано, которое только эти пять процентов и читают. То есть заявление это как раз для них и предназначено. Верит ли автор, что прочитанные полно и качественно три заклинания способны и у этих пяти процентов вызвать транс, благодаря которому именно эти читатели согласятся на предложения из результирующей части и поддержат их? Очень вряд ли – автор известен как умный и опытный человек, прошедший большую школу управления молодежью, а затем и вполне взрослыми людьми. Остается только предположить, что целью заявления было вызвать у этих пяти процентов реакцию как раз противоположную – страха и отторжения.
Ответ на вопрос, зачем вызывать такую реакцию, легко найти, если вернуться к вопросу, кто является автором заявления. Автор – не независимый политический деятель, не оппозиционер, не кандидат на выборную должность, в чей набор инструментов входит популяризация своих взглядов и периодическое бросание вызова обществу для получения PR. Автор – чиновник-тяжеловес, назначенец высочайшего ранга, облеченный безусловным доверием лица, его назначившего. Предполагать несогласованное выступление подобного рода было бы очень странно. Соответственно, можно предположить, что заявление сделано в интересах всей системы власти, олицетворяемой первым лицом государства. Но первое лицо государства не может быть заинтересовано в прямолинейном отвращении даже небольшой, но значимой части населения своей страны от своей политики! Из этого следует только один вывод: заявление согласовано, но несет в себе нечто принципиально отличное от того, что первое лицо государства готово представлять как свою политику.
Надо сказать, что схема «хороший коп, плохой коп» используется в России давно и активно. Когда плохих копов нет, их создают из ничего – лишь бы создатель на их фоне выглядел хорошим копом, ничего не меняя в своей политике. Российская политтехнология дошла даже до такого уровня, что, создав множество «плохих копов», она умудрилась продать их друг другу прямо в таком качестве: демократы в России теперь боятся прихода к власти коммунистов, а коммунисты – демократов; либералы – националистов, а националисты – либералов; силовики в правительстве – экономистов в правительстве, и наоборот; чиновники – Навального (и наоборот); патриоты – США (а США – не поверите – патриотов), а в центре этого вальса находится последний хороший коп, которого, как и задумано было в Америке (куда же нам без нее) лет сто назад, все любят только за то, что он – не плохой.
Хороший коп не может эффективно общаться с множеством разных страт и групп общества сам – хорошим для всех не будешь. Зато можно для всех не быть плохим копом: надо только, чтобы для всех и каждого нашлось по нескольку плохих. В этом смысле заявление, которое мы обсуждаем, – это классическое заявление «плохого копа» для «креативного класса». Реальный месседж заявления (перейдем на лексику тех, кому оно адресовано) прост: «не хотите дружить с хорошим копом, найдется коп похуже». Если заявление будет иметь правильно дозированный эффект, то хорошему копу даже не придется ничего делать, просто мнение «уж лучше он, чем они» перед выборами в Думу еще немного укрепится в пяти процентах населения. Ну а если лекарства окажется больше, чем надо, мы скоро услышим от «хорошего копа» что-то примиряющее, типа «ну мы вообще, конечно, не считаем, что нужно, знаете, вот так вот прямо это трактовать, так прямолинейно, что, конечно, все надо делать разумно, в соответствии с, знаете, обстоятельствами, мы вообще последовательно за свободу, против цензуры…» – и так далее. В этом смысле появление Заявления – знак очень хороший. Who barks – never bites, совсем не потому, что не имеет зубов или смелости: просто who bites – never barks, незачем, да и добычу спугнет. А that, who barks – он отлично знает, зачем это делает и почему именно это.
