Заморозка нефтяного производства обросла целым набором интриг, мифов и даже теорией заговора. Идея спекулятивна, плохо реализуема и неконтролируема, но возникла она именно потому, что все устали от низких нефтяных цен. А значит, рынок обрадуют даже самые скромные итоги переговоров России, Саудовской Аравии, Ирана и других стран-нефтепроизводителей.
В воскресенье в катарской Дохе лидеры мировой нефтедобычи обсудят вопрос о заморозке уровня производства. Это должно снизить или даже полностью убрать избыток предложения на мировом нефтяном рынке, который оценивается примерно в 1,5 млн баррелей в сутки. Несмотря на то что первые переговоры с участием России, Саудовской Аравии, Венесуэлы и Катара состоялись лишь два месяца назад, инициатива уже обросла собственными мифами, которые активно обсуждаются рынком.
Миф №1. «Американка гадит»
Президент Венесуэлы Николас Мадуро объяснил, что соглашение пытаются сорвать Соединенные Штаты, которые оказывают давление на ОПЕК и производителей, не входящих в картель. При этом главной целью Штатов, по словам Мадуро, является не допустить стабилизации цен на мировом рынке нефти.
«Вы даже не можете себе представить масштабы давления со стороны Вашингтона», — заявил венесуэльский президент в эфире телепрограммы «В контакте с Мадуро», добавив, что Штаты «одержимы» в отношении Венесуэлы, России и российского президента Владимира Путина.
США как раз было бы выгодно соглашение о заморозке, особенно учитывая, что сами Штаты в нем не участвуют. «Это поддержало бы цену на нефть, что, в свою очередь, положительно сказалось бы на американских проектах по добыче сланцевой нефти», — поясняет эксперт Фонда национальной энергетической безопасности политолог Игорь Юшко.
Более того, Штатам выгоден некоторый рост цен на нефть. Критической ценой для большинства сланцевых производителей Америки считается $40 за баррель. Такую цифру в конце января публиковало агентство Reuters со ссылкой на участников рынка. Оценки, впрочем, весьма разнятся. В прошлом году глава российского Минэнерго Александр Новак говорил о коридоре $50–60. В любом случае добыча сланцевой нефти в США постепенно снижается — если в прошлом году Штаты добывали 9,6 млн баррелей в день, то по итогам недели, завершившейся 8 апреля, производство составило 8,97 млн баррелей (данные минэнерго США). Происходит это из-за снижения числа буровых установок, которое, по последним данным нефтесервисного гиганта Baker Hughes, уже уменьшилось до минимального с 2009 года и составило 325 штук. Количество буровых сокращается именно из-за низких цен, так что Штатам выгодны рост или по меньшей мере стабилизация котировок, которые должны последовать за заморозкой добычи. Что касается заявления Мадуро, то оно, по словам Юшкова, является чисто политическим, причем ориентированным на «внутреннего потребителя».
Миф №2. «Все за одного»
Переговоры о заморозке с самого начала были весьма противоречивыми, однако вполне можно договориться двум или трем странам, без всеобщего участия. Так, Иран, сначала поддержавший идею, впоследствии заявил, что не будет фиксировать добычу, пока не выйдет на уровень 4 млн баррелей в сутки (для этого нужно нарастить производство примерно на 600 тыс. баррелей в день). Причем 2,25 млн баррелей предполагается направлять на экспорт. Ранее Саудовская Аравия заявляла, что не будет поддерживать заморозку, если на нее не согласятся все участники переговоров, и Иран — в первую очередь. Однако позднее, по неофициальным данным, России удалось убедить саудитов зафиксировать добычу без оглядки на Иран.
Поэтому достижение договоренности без участия Ирана вполне возможно (кстати, косвенно о том, что ИРИ отказалась от идеи заморозки, говорит тот факт, что иранский министр нефти может не принять участия в переговорах в Дохе).
Ранее Александр Новак неоднократно говорил, что и без участия ИРИ заморозка сбалансирует спрос и предложение на рынке нефти, так как инициативу поддержали страны, в совокупности обеспечивающие 73% мировой добычи.
Фактически речь идет о России и саудовцах. Правда остается одно но: если соглашение о заморозке будет достигнуто без Ирана, возникает риск обострения конкуренции за рыночные ниши, так как Иран уже предупредил, что намерен отвоевывать утерянные за время санкций доли рынка и готов демпинговать.
Миф №3. «Все под контролем»
На самом деле никакого контроля над производством нефти установить невозможно. Дать согласие легко, но будут ли производители в реальности сдерживать добычу? Россия и Венесуэла ранее говорили, что объемы добычи будут постоянно мониториться. Замминистра энергетики Российской Федерации Алексей Текслер даже утверждал, что контроль не составит труда, так как «рынок прозрачен и обман легко вскроется», а российское Министерство энергетики ежедневно мониторит уровень добычи в Российской Федерации с учетом соглашения о заморозке.
Однако до сих пор не решено, кто и как будет контролировать ситуацию в целом. При этом, как говорил на Красноярском форуме в конце февраля другой зам Новака Анатолий Яновский, какого-то юридически обязывающего документа по заморозке, скорее всего, не будет — договоренности носят добровольный характер.
Иными словами, в любой момент страна, которую ситуация с добычей не удовлетворяет, может начать ее наращивать. Особенно серьезные сомнения возникают, если посмотреть на саму ОПЕК, которая уже давно не соблюдает собственные квоты.
В январе 2016 года был установлен рекорд — при лимите 30 млн баррелей в день страны картеля в совокупности добывали 32,439 млн баррелей (данные из материалов ОПЕК). В марте добыча составляла 32,251 млн баррелей.
Миф №4. «Все бессмысленно»
Существует мнение, что даже если страны — производители нефти договорятся (без участия Ирана), заморозка добычи на рынок и цены никак не повлияет. Международное энергетическое агентство (МЭА) в конце марта назвало саму идею фиксации добычи бессмысленной, так как реально нарастить производство может только Саудовская Аравия.
«В большей степени это своего рода жест, который, предположительно, направлен на то, чтобы создать уверенность в том, что цены на нефть стабилизируются», — сказал тогда глава МЭА Нил Аткинсон.
Действительно, фундаментально баланс спроса и предложения может не измениться либо сместиться в сторону спроса, но лишь незначительно (особенно учитывая вышеуказанную позицию Ирана и риски несоблюдения договоренностей).
Однако помимо фундаментальных факторов на котировки влияют и спекулятивные. Именно ожидания встречи в Дохе стали фоновым драйвером для нефтяных цен, которые с момента первых переговоров о заморозке (16 февраля) выросли на 37%, с $32,28 до $44,3 за баррель (данные на четверг).
Более того, почти все на рынке уже устали от низких цен на топливо, причем как производители, так и потребители. Цены не радуют даже Европу, которая пытается разогнать экономический рост и хоть чуть-чуть подстегнуть инфляцию.
Sberbank CIB в своем обзоре прогнозирует, что в случае заключения соглашения без Ирана цена нефти составит около $45 за баррель, однако если ИРИ присоединится к заморозке, котировки вырастут уже до $50.
А вот если переговоры провалятся, нефть, по оценкам Sberbank CIB, может уйти к уровню $35 и даже ниже.
Bank of America Merill Lynch полагает, что и баланс спроса и предложения может весьма значительно измениться, если производители зафиксируют добычу. Агентство Bloomberg, цитируя прогноз Bank of America Merill Lynch, приводит цифру 0,5 млн баррелей в день — именно на столько сократится дисбаланс предложения и спроса. И это в ближайшей перспективе подтолкнет цены до уровня $50.
