“Всё тайное всегда становится явным.” (с)*
Несколько замечаний по поводу Панамского досье.
1. Не надо обольщаться, это – не про нас. Это вообще про всех. И сколько бы многоуважаемые “конспирологи” не били в набат, что это “заговор-заговор-заговор”, это – не так. Досье пришло целиком и в нём полномасштабный “Ноев ковчег” пользователей из больше чем полусотни юрисдикций. Да, мы там тоже есть. Среди прочих.
2. Раскрытая информация – это информация одной фирмы из одного оффшора. Оффшоров же в мире больше дюжины и в каждом из них – сотни таких фирм. Так что миру показали лишь, скажем так, одну серию из всех сезонов “Войны Престолов”.
3. Почему это про коррупцию, а не просто про оффшоры? Да просто по тому, что Конвенция ООН о борьбе с оргпреступностью и отмывание преступных доходов 2000 года (Россия её тоже подписала и ратифицировала) и соответствующие требования органа, отвечающего за её исполнение (FATF) однозначно определяет, что любые движения средств “политических должностных лиц” (Politicaly Exposed Persons) и аффилиированных с ними лиц (родители, дети, независимо от возраста, супруги, бабушеи, дедушки, братья-сёстры и бизнес-партнёры) должны проверяться на “коррупционную” составляющую. Ибо, у “политического должностного лица” не должно по определению быть движения средств, которые бы не фигурировали в его официально декларации о доходах и имуществе. А всё иное должно быть проверено. Обратите внимание: не сразу отнято, а проверено. Но, похоже, этого не происходило вообще нигде и никак. Требования к PEPs тут: http://www.fatf-gafi.org/…/fatf…/documents/peps-r12-r22.html
4. Что со всем этим можно сделать с нашей точки зрения в короткой перспективе: всего лишь выполнить Брисбенские договорённости о создании публичных реестров бенефициарных собственников оффшорных компаний (G20 High Level Principles on Beneficial Ownership Transparency). Россия их, кстати, тоже подписала. А первыми реестр запустят в Великобиритании. Довольно скоро, между прочим.
https://www.ag.gov.au/…/G20High-LevelPrinciplesOnBeneficial…
5. То, о чём мы давно говорили, начинает происходить:
а) В случаях с Grand Corruption практически никогда невозможно поймать сам акт коррупции (хорошо прячутся, работают с высококвалифицированными юристами и тд), но деньги (proceeds of illicit enrichment) всегда, всегда-всегда-всегда оставляют следы на пути к легальному ими обладанию. Поэтому борьба с общемировой Grand Corruption – это должна быть совместная борьба антикоррупционных и антиотмывочных институтов. Иначе никак.
б) Государства сами не справляются. А многие – и не хотят и не планируют справляться. Поэтому в центр борьбы выходят гражданские институты – расследовательские журналисты, центры исследования отмывания и коррупции и т.д. И они на ходу учатся работать сообща. Кстати, это и есть часть той самой “ценностной мировой революции”, о которой я всем уже уши прожужжала. Вот так она, собственно и выглядит в прикладном смысле.
в) Открытые данные и глобализация информационных потоков в совокупности с выше упомянутым мировым ценностным переломом делает неизбежным то, что я вынесла в заголовок. Да, не быстро. Да, сложно. Да, с кучей потерь и падений. Но (опять, сорри, самоцитирование): “нет исторических прецедентов бесконечных коррупционных режимов”. И в совокупности с имеющимися сейчас возможностями глобальных независимых расследований это даёт нам надежду на шанс.
Вот как-то так.
* – Любимая фраза моей бабушки Софии Денисовны. Я на ней выросла.
