Страшное преступление няни из Узбекистана подняло острые вопросы миграционной политики.
В первый день весны москвичи несли цветы и детские игрушки к станции метро «Октябрьское поле» и к дому на улице Народного ополчения, где вчера разыгралась страшная трагедия. 38-летняя гражданка Узбекистана Гюльчехра Бобокулова, которая работала няней в семье с двумя детьми, дождалась ухода родителей и старшего ребенка, а затем убила 4-летнюю девочку, отрезала ей голову и подожгла квартиру. После этого она отправилась к станции метро и, выкрикивая «Аллах Акбар», размахивала своей страшной ношей, пока ее не задержала полиция.
В виду неадекватного поведения женщины ей была назначена судебно-психиатрическая экспертиза. Правоохранительные органы не исключают, что она находилась под воздействием наркотических веществ. Несмотря на явное сходство действий Бобокуловой с роликами запрещенной в России группировки ИГИЛ*, пока что в качестве основной причины преступления называют личные проблемы, в том числе измену мужа, которые привели к помешательству и преступлению. Позже родственники женщины из Узбекистана сообщили, что она страдала шизофренией, но при отъезде в России справки с собой не взяла.
Бобокулова уже дала признательные показания и поучаствовала в следственном эксперименте. Но следственные органы наверняка продолжат работу, ведь в январе женщина ездила в Узбекистан переоформлять паспорт. Как пишут некоторые СМИ, именно после этого с ней произошли перемены, она, якобы, начала читать какие-то сайты на узбекском языке, пренебрегать своими обязанностями. Нельзя исключать, что на родине Бобокулова подверглась идеологической обработке со стороны радикальных исламистов.
В любом случае, чудовищность этого преступления потрясает и вызывает не только общественное возмущение, но и дискуссию по целому ряду вопросов, в частности, по вопросу миграционной политики. У Бобокуловой, судя по информационным сообщениям, не было патента на работу в Российской Федерации, хотя миграционную карту она продлевала.
Такое резонансное дело может вызвать межэтнические трения, поэтому подходить к нему нужно очень тщательно. Тем не менее, федеральные СМИ решили о кошмарном случае просто не сообщать. Если канал LifeNews освещал трагедию во всех подробностях, то Первый канал, «Россия 1», «ТВ Центр», Пятый канал, как выяснил ряд электронных СМИ, дистанцировались от ЧП. Другие крупные каналы упомянули об этом вскользь. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков опроверг сообщения о том, что федеральные каналы получили рекомендацию не освещать это событие. Однако их информационную политику он одобрил, объяснив молчание «нежеланием показывать сумасшедших».
Но действительно ли это правильное решение? Большинство интернет-СМИ инцидент освещали очень подробно, есть и фото, и видео с места происшествия. Даже западные СМИ написали о трагедии, причем некоторые, как британский Independent, вышли с заголовками «Русскую женщину с головой ребенка возле московской станции метро задержала полиция». Конечно, федеральные каналы правильно сделали, что не стали показывать ужасающие кадры с завернутой в черное Бобокуловой.
Но какую-то информационную трактовку события они должны были дать. Ведь люди все равно узнают и будут говорить о таком страшном преступлении. А в случае игнорирования оно станет обрастать слухами, от чего будет только хуже. К слову, накануне трагедии на том же «Первом» вышел подробнейший сюжет об американце, который убил жену, соседку и двоих приемных детей из Казахстана. В этом случае «показывать сумасшедших», очевидно, было можно.
— Обычно наши центральные каналы дают информацию о кровавых ужасающих преступлениях, — говорит президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Поэтому мне представляется, что причина такой сдержанности — в опасениях относительно национального вопроса. Прецеденты террористической деятельности мигрантов из Средней Азии уже достаточно многочисленны. Например, это деятельность так называемой банды GTA. Тогда, кстати, тоже пытались всячески ретушировать исламистский след в этой группе, выдвигая на первый план бытовые версии.
В данном случае пытаются объяснить эту трагедию личностными и психологическими причинами. Они, безусловно, могут иметь место, но на мой взгляд, нисколько не противоречат интерпретации произошедшего, как демонстративного акта устрашения, который был продуман. А то, что в террористическую деятельность могут быть вовлечены сумасшедшие или люди, с помощью наркотиков или психотехник превращенные в марионеток, — это не новость.
Угрожающей особенностью текущего этапа развития терроризма является его кустарный характер. Это терроризм по принципу «сделай сам», когда одиночка или небольшая группа людей, пройдя пусть даже поверхностную индоктринацию, могу совершить демонстративные акты насилия, обрамленные политической или религиозной риторикой. В качестве примеров можно привести «интифаду ножей» в Палестине, беспорядочную стрельбу по посетителям в парижских кафе. То, что произошло вчера в Москве, тоже может рассматриваться в качестве примера такого «терроризма одиночек».
Естественно, следствие должно выработать углубленную версию произошедшего. И очевидно, что игнорировать это в СМИ — значит, прятать голову в песок. Современное общество не позволяет использовать такую тактику борьбы с террором, как тотальное замалчивание. Это просто не работает. Соответственно, тактика противодействия общества террору — это не замалчивание, а мобилизация.
Здесь полезен опыт Израиля, который может стать моделью и для Европы, и для России, если мы хотим обеспечить сопротивляемость к такого рода психологическим ударам. Он предполагает осведомленность о том, откуда исходит угроза и кто является потенциальным врагом. Замалчивание и ретуширование только вредит мобилизованности общества перед лицом террористической угрозы.
В данном случае мы имеем достаточно примеров того, что питательной средой для такой угрозы, как и для роста бытового насилия, является миграционная ситуация. Это избыточная миграция, прежде всего, из Средней Азии. На фоне того, что наше телевидение долгие месяцы увлеченно рассказывает о миграционном европейском кризисе, игнорирование острых симптомов миграционного кризиса в самой Российской Федерации выглядит нелепо.
«СП»: — Может ли эта ситуация привести к каким-то проблемам на этнической почве?
— Предметом протестов после резонансных случаев, связанных с межэтническим насилием, как правило, является именно неадекватная реакция властей. Сегодня мы не говорим о неадекватной реакции полиции — она действовала адекватно. Не говорим о неадекватной реакции следственных органов — мы пока не знаем, как они квалифицируют это преступление, как будет идти расследование. Но неадекватная реакция политических властей с точки зрения осознания вызовов, которые несет миграционная ситуация, может стать предметом протеста. И протестный потенциал в этой сфере будет накапливаться. Повторю, что наши СМИ многое сделали для этого, подробно рассказывая о европейском миграционном кризисе. На этом фоне даже общество не сможет игнорировать очевидные симптомы такого же кризиса в нашей стране.
«СП»: — Противники введения визового режима со странами Средней Азии указывают на то, что его даже чисто технически невозможно обеспечить. Так ли это?
— Физическое обустройство границы и визовый или иные формы контроля мигрантских потоков — это разные вопросы. Сегодня подавляющая часть мигрантов въезжает в страну по вполне официальным каналам. Более того, когда при въезде заполняются миграционные карты, въезжающие указывают цель прибытия. Если они не выбирают трудовую деятельность, они не имеют права ее осуществлять. То есть меры контроля применяются уже сейчас, просто они предполагают открытый доступ на российский рынок труда. Тогда как необходимо меры отбора переводить в страны исхода мигрантов.
Визовый режим — это не железный занавес, а система, которая применяется в большинстве развитых государств в отношении стран Третьего мира. С помощью этого механизма они обеспечивают позитивную селекцию миграционного потока в странах исхода, на самой ранней стадии. Безусловно, это поставит вопрос и о физическом обеспечении границы. Но это то, чем России в любом случае необходимо заниматься. Технически введение визового режима как минимум с Узбекистаном и Таджикистаном при определенных усилиях вполне осуществимо.
Наличие виз также облегчает работу с нелегальным контингентом внутри страны. Вспомните, как перед выборами мэра Москвы были созданы лагеря, где содержались нелегалы, которые ожидали депортации. Львиной долей этих нелегалов оказались граждане Вьетнама. Почему? Потому что с этим государством существует визовый режим, соответственно, есть и критерии легальности или нелегальности их пребывания в стране. В случае с выходцами из Средней Азии контролирующим органам трудно установить легальность их пребывания, нынешний механизм этого не позволяет.
Президент фонда «Миграция XXI век», бывший заместитель директора ФМС РФ Вячеслав Поставнин относится к тем, кто выступает против визового режима. Но и он согласен с тем, что в миграционной политике множество проблем.
— Вряд ли визовый режим может стать панацеей от таких ситуаций. Если человек больной, никакой визовый режим не поможет. Кроме того, на сегодняшний день введение визового режима нереально. Люди, которые говорят об этом, предполагают, что у нас существует охраняемая граница с республиками Средней Азии. На самом деле это не так. На протяжении шести тысяч километров там просто поле. Поэтому если мы введем визовый режим, то можем усугубить ситуацию, когда люди вместо официальных пунктов будут пешком ходить через границу.
«СП»: — Но ведь большинство мигрантов прибывают не пешком, а на самолетах, поездах?
— Да, но вы представляете, что значит выдать несколько миллионов виз для граждан Узбекистана? Это огромное число дополнительных работников посольства. Нужно создавать широкую консульскую инфраструктуру в Узбекистане, Таджикистане, других странах. Это огромные средства и работа.
«СП»: — Если не визовый режим, как решить проблемы в миграционной политике?
— Нынешняя ситуация свидетельствует о том, что у нас не все в порядке с миграционной ситуацией. У нас очень много мигрантов, и, что бы нам ни говорили, они практически не контролируются. Эти люди находятся в положении полурабов, а это страшно. Унижение собственного достоинства рано или поздно прорывается наружу.
Нужно смотреть на миграционную политику прагматично. У нас многие слишком примитивно подходят к этому вопросу. Они считают, что мы в любой момент можем закрыть границы и помешать людям к нам ехать. Но этот этап давно прошел. Мир стал глобальным. И за исключением, может быть, Северной Кореи, ни одна страна не может полностью перекрыть миграционные потоки. Миграция стала объективным явлением, которое нельзя отменить. Его можно только уменьшить, упорядочить, взять под контроль. Нам в любом случае придется жить с миграцией.
«СП»: — Возникает вопрос — как именно?
— На мой взгляд, сегодня это не делается никак. Миграцией у нас управляет только полицейская дубинка. ФМС занимается тем, что выдает документы, как правило, за деньги. А как таковой работы с мигрантами управление не ведет. Никто не следит за тем, чтобы миграция работала на развитие, чтобы мигранты приезжали в те регионы, где они нужны, чтобы они платили налоги в бюджет.
Абстрагируясь от того, что происходит сейчас в Европе (а там все не так страшно, как у нас рассказывают), на Западе миграция направлена на развитие. Только Пенсионный фонд США ежегодно получает 30 миллиардов долларов от мигрантов, в том числе нелегальных. И у них эти деньги не отнимают — их мотивируют так, что они сами приносят и платят.
Америка поднялась на мигрантах, они работаю на заводах, на тяжелых производствах. Да, их эксплуатируют, это принцип миграции. Но при этом не забывают, что мигранты — это люди. У нас же парадигма миграционной политики сводится еще к советскому принципу «законность пребывания». Любого мигранта могут остановить на улице, и если у него нет документа, выписать ему протокол или потребовать взятку, даже если этот документ у него просто остался дома. Никого не интересует, приносит ли он пользу обществу, платит ли налоги и так далее.
Вчерашний случай — симптоматичный. Если у нас и будут проблемы в стране, то они будут внутренними, и начнутся именно с межнациональных разногласий.
Публицист Егор Холмогоров побывал на месте импровизированного мемориала и убежден в том, что говорить о произошедшем на государственном уровне нужно.
— Политика замалчивания ошибочна, в чем я лично убедился, побывав сегодня на станции Октябрьское поле. Целый день люди несли туда цветы и детские игрушки. Естественно, они разговаривают между собой, но при этом работает типичная фабрика слухов. Общий смысл произошедшего понятен, но все рассказывается не вполне точно и очень преувеличенно. Конечно, говорят и о том, почему «в телевизоре» о трагедии ничего нет. И многие объясняют это, якобы, личным запретом президента.
Представители нашей бюрократии, которые решили, что лучшая тактика — это отмолчаться, фактически подставляют президента в этом вопросе. К сожалению, что бы наша бюрократия ни придумывала, у нее получается только 9 января, то есть подрыв доверия между властью и народом.
Мы нуждаемся в честном обсуждении этих проблем. Отговорки, что это приведет к этническим погромам — неправда. Дело не в боязни погромов, которых не будет, а в нежелании серьезно обсуждать вопрос об изменении миграционной политики.
«СП»: — Многие эксперты и политики говорят о том, что этнический аспект в этой трагедии не при чем, дело в психической болезни, которая может случиться с кем угодно…
— Эта женщина однозначно копировала стилистику роликов ИГИЛ. Черные одежды, отсечение головы, публичная демонстрация — это совершенно определенный стиль. Вне зависимости от того, является ли она последовательницей этой группировки или совершила преступление под влиянием психоза, она копировала стиль именно этой структуры. Поэтому не нужно говорить, что здесь нет этнического или религиозного аспекта.
Может, дело не только в подсознании, и ФСБ установит ее связь с этими структурами. Но даже если этой связи нет, вылезла именно эта символика, а не какая-то другая. Так что это не рядовое преступление, и делать вид, что это обычная «бытовуха» — нельзя.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
