Выступая в Ново-Огарево на встрече с предпринимателями, входящими в Клуб лидеров, президент РФ Владимир Путин заявил: «У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма». Патриотизм, по словам главы государства, и есть национальная идея России. Вот только примеров, на которых руководство страны намерено воспитывать новые поколения патриотов, увы, никто так и не дождался.
Лишь сухая казённая констатация, что «и бизнес, и чиновники, и вообще все граждане работают для того, чтобы страна становилась сильнее». Да до боли знакомые с перестроечных времён фирменные фразы: «Потому что, если так будет, каждый гражданин будет жить лучше». Помните «крылатые» слова Михаила Горбачёва: «Надо чтобы каждый хорошо работал на своем месте»?
Всё повторяется? Падение нравов, ревизия истории? Откуда ж примеры черпать? Опять будем всуе вспоминать имена героев великих отечественных войн? Или святых мучеников? Или признанных цивилизацией советских мужей науки, искусства и труда?
Сочинскую олимпиаду в пример? Ту самую, сочинскую, где золотые медали для России выигрывали спешно натурализованные американцы? Бенефициары которой живут и тренируются по всему миру, только не в России? Олимпиаду, которая по неофициальных цифрам «распилила» около полутора триллионов рублей? Олимпиаду, завершение которой «увенчалось» оккупацией Киева — матери городов русских?
Патриот — это человек, который любит свою Родину. Который отдаст жизнь за неё. Можно ли назвать патриотизмом минский междусобойчик, на котором шесть миллионов русских людей угодливо переписали нерусскими, да протокольным термином «амнистия» априори навесили на население Донбасса ярлык террористов?
Можно ли назвать патриотизмом приказ на уничтожение героев русского сопротивления — Мозгового, Беднова, Ищенко, Дрёмова, разведроты «Троя»?
Можно ли подвести под патриотизм бравые бомбёжки никому не нужной Сирии в то время, когда у тебя в Крыму мучились на операционных столах граждане России, которым нацисты и террористы отключили электричество? При этом нацистов и террористов называют не иначе как партнёрами.
Можно ли возвеличить в ранг патриотизма фактическое объявление войны Турции и втягивание русских солдат в наземную операцию на Ближнем Востоке, когда у тебя инвалиды ненужной афганской бойни не могут купить протезы?
Можно ли назвать патриотизмом объявление германской прессе, что Россия не претендует на роль супердержавы? Германской! Которая должна еще пару тысяч лет жить с чувством страха, вины и уважения к силе русского оружия.
Что-то тут не так… Как-то всё это начинает напоминать параллельную реальность, созданную на Украине, где киевские партнёры Путина назвали героями предателей, сепаратистов и коллаборционистов Мазепу, Петлюру, Бандеру…
Прав был старик Самюэль Джонсон, сказав, что патриотизм — это последнее прибежище негодяев. Словно про нынешнюю Россию сказал.
Иллюстрацией к словам Джонсона стала комедия Генри Филдинга «Исторический календарь за 1736 год» . В ней выведены образы четырёх сортов «патриотов».
Из них один — патриот-пустомеля. Он пьёт за свою страну и кричит о ней, но никогда ради неё палец о палец не ударит.
Другой — «своекорыстный патриот», для которого «моя лавка — моя отчизна»: «Об успехах второй я сужу по состоянию дел в первой. И я не могу согласиться с вами, сэр, будто война нанесла бы нам ущерб. Напротив, я считаю её единственным условием процветания моей родины. Я веду торговлю саблями, и война обеспечит мне хорошие барыши. Поэтому я за войну!»
Ещё два типа — «осторожный патриот» и «безразличный патриот» — олицетворяют трусость и конформизм.
В конце концов, все четверо охотно продаются прохожему «скрипачу» (премьер-министру) и принимаются плясать под его скрипку.
Не правда ли, какая знакомая картина? Только теперь всё это объявлено национальной идеей России.
