Начавшийся год приносил путинскому режиму исключительно скверные новости. Цены на нефть побили десятилетние минимумы, объем промышленного производства продолжил сокращаться.
Последнее довольно странно, учитывая, что поток импорта попросту обрушился. Для того, чтобы на должном уровне поддерживать технологические процессы на производстве, недополученный объём комплектующих из-за рубежа необходимо заменить чем-то отечественным, чего на практике не наблюдается. Так, за десять месяцев 2015 года он составил почти 149,4 млрд долларов США (-56,8% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года). В пересчете на российские рубли объем поставок из-за рубежа тоже сократился, он составил почти 8 трлн рублей (-3,4%).
Что касается экспорта (286,7 млрд долларов), то в целом с января по октябрь он сократился на 32,7%. Из-за лихорадочной нестабильности курсов, в пересчёте на российские рубли, это дало не минус, а плюс 2%. Работать на внутренний рынок становится невыгодно, и это не лучшим образом сказывается на общем уровне производства. Предприятия в РФ, чтобы свести концы с концами, сделали упор на внешнеэкономическую деятельность, насколько были на это способны. Однако их рублёвый выигрыш был съеден инфляцией. Тем не менее, экспортёры по прежнему стараются «держать» валюту. Она расходуется на создание «неприкосновенного запаса», а также закупки комплектующих и сырья для осуществления каждодневной производственной деятельности, так как далеко не всё («импортозамещение», ау!), что для этого необходимо, выпускается в России. Такой естественный дефицит валюты создаёт дополнительное давление на рубль.
Аналогичным образом «топит» российский рубль и внешнеэкономический торговый баланс. Его сложно назвать «активным», так как почти двукратное превосходство экспорта над импортом указывает, скорее, на полуколониальное положение РФ. Выражается оно в стремительном оттоке капитала из страны. Связано это с выплатами огромного корпоративного долга перед западными кредиторами. Инвестиции могут осуществляться только в иностранной валюте, в связи с чем за полтора десятка путинской «стабильности» и скопился более, чем полутриллионный долг долг российских предприятий и финансовых учреждений. При этом экспортёры заинтересованы в ослаблении рубля, чтобы максимально выгодно фиксировать свои прибыли в национальной валюте. Столь нелепая конструкция российской экономики убивает саму возможность эффективных капиталовложений в развитие высокотехнологичных производств.
До настоящего времени физиономию российской власти формировали олигархи от углеводородов. Первым лицам государства ничего не оставалось, как публично артикулировать их желания. Сейчас добыча сырой нефти за 10 месяцев составила 444 млн тонн (+1,3%), экспорт увеличился до 194,7 млн тонн (+3,5%). Таким образом, более 56% нефти худо-бедно перерабатывается внутри страны. Однако доходы в валюте обрушились на 82,5% (76,2 млрд долларов), в пересчёте на рубли это 4,08 трлн рублей (-20%).
В условиях, когда за баррель нефти дают менее 30 долларов, а средняя себестоимость добычи составляет около 15 долларов за баррель, во властных элитах не исключены перестановки. Возможно, говорящая голова президента уже в ближайшее время будет с большим желанием озвучивать «хотелки» совсем другой группы экспортёров. Так что пресловутая «равноудалённость» олигархов может быть по-новому отформатирована.
Кто бюджет наполняет, тот его, по сути, и «танцует». На 2016 год его размер составляет 247,4 млрд долларов. Экспорт нефти за десять месяцев в долларах 76,2 млрд, то есть, всего около трети бюджетных расходов. Однако, это при условии, если изымается вся валютная выручка, что нефтяникам не остаётся ничего, чего на практике не происходит.
Так или иначе, от того, кто кого отодвинет от пульта управления, не так уж важно. Для российских элит жизненно необходимо стабильно генерировать колоссальный поток валюты, чтобы платить по счетам Западным инвесторам. Сделать это можно только за счёт внешней торговли, а всякий крупный экспортёр – это инфляция и обесценивание национальной валюты, так как за полученные на внешнем рынке нефте-, газо- металло- доллары лучше приобретать родной «деревянный» по заниженному курсу. В этих условиях найти средства для модернизации и развития несырьевого сектора экономики невозможно.
Скрестить ежа и ужа российское правительство всё же пытается. Активно оформляется образ нового хозяина жизни – крупного инвестора. Собственно, формирует его сама жизнь. Дело в том, что крупное производство, даже весьма прибыльное, на протяжении года испытывает перебои с наличностью.
Они бывают настолько острыми, что «карманные банки» (которые в своё время создавались почти под каждый крупный завод) без угрозы банкротства, не могут этой проблемы снять. Исключение составляет, пожалуй, только «Газпромбанк», который не только успешно обслуживает монополиста, но уже является крупнейшим владельцем активов химического машиностроения по всей стране.
Отказ в предоставлении российским банкам «дешёвых денег» из Европы и Северной Америки ставит их на грань выживания. Раньше они брали кредиты на Западе под 2 – 5 % в валюте, выдавали их в России под 16 – 22%, а разницу клали в карман. Сейчас эта форма жизни будет уничтожена: такие «банки» вымрут как мамонты или перестанут быть меняльными конторами. Только втягивая реальное производство в финансово-кредитную кабалу, они станут реальными хозяевами заводов, совсем как их «собратья» на Западе, и смогут выжить.
Однако в условиях, когда в стране действует 700 банков, создать класс «солидных инвесторов» было просто невозможно. Именно поэтому полтора года назад регулятор начал активную кампанию по отзыву лицензий у мелких финансово-кредитных учреждений. По сути, рынок этих услуг зачищается под нескольких крупных игроков. Что характерно: в отсутствии кредитов на развитие, российские власти принялись за последний доступный ресурс – пенсионные накопления граждан. Влиятельными финансовыми инвесторами, как в США и ЕС, станут всевозможные пенсионные фонды.
Процессы монополизации наблюдаются во всех сферах экономики России. Под отраслевых монстров «убивают» более мелкие заводы. Монополии и олигополии суперэффективны в том смысле, что за сравнительно небольшой промежуток времени способны переобеспечить спрос на свою продукцию на многие годы вперёд. Но что им делать после того, как в их товарах никто не нуждается? Ведь необходимо выплачивать зарплату, поддерживать технологические процессы и развиваться. И тут как экономический арбитр подключается государство, которое их субсидирует за счёт населения. Именно это является основой того, чтобы люди сами поняли, что в такой форме им не нужны ни монополии, ни государство.
К примеру, на всякий «эффективный» НПК «Уралвагонзавод» существует, якобы, «неэффективное» ОАО «Российские железные дороги». Однако для того, чтобы загрузить нижнетагильцев заказами, монополия ежегодно списывает в утиль десятки тысяч вагонов. Возмущение граждан плохой работой РЖД вызвано несоответствием между качеством перевозок и ценой, которой за эту услугу необходимо платить. Однако в реальную стоимость билета входит далеко не только доставка из пункта «А» в пункт «Б». Отсюда же оплачивается заключение экспертов НИИЖТ о необходимости бессмысленной покупки нового подвижного состава и много-много других трат, о которых мы даже не догадываемся. И такое перераспределение средств между разными монополистами осуществляется всюду. Собственно, компании, которые предоставляют услуги непосредственно населению, являются первым звеном в цепи, по которой средства закачиваются во многие другие отрасли.
В конечном итоге, такие экономические взаимоотношения являются основой для формирования групп олигархов, полностью зависящими от подачек государства. Высшие чиновники и олигархи нуждаются друг в друге и отлично взаимодействуют. Скорее всего, разница между импортом и экспортом идёт не только на покрытие долгов перед западными кредиторами, но и на покрытие издержек функционирование государственно-монополистического капитализма в России. Он нуждается в постоянной подпитке ресурсами извне. В случае с Россией, одним из шагов по решению этой проблемы является создание единого таможенного пространства с Арменией, Беларусью, Казахстаном и Кыргызстаном. В рамках подобного союза преимущество получает наиболее развитая экономика, которая запитывается ресурсами сателлитов, будь то рабочие руки или сырье. Так складываются новые империалистические блоки государств.
Аналогичные процессы имеют место во многих других областях экономики. Отдав всё на «саморегулирование», государство лукавило. Возможность создать ассоциацию, которая, разработает порядки и нормативы для той или иной отрасли, есть только у лидеров рынка. Все остальные для них служат лишь добычей. Едва ли десятки тысяч индивидуальных предпринимателей способны создать союз автоперевозчиков России, разработать нормы для отрасли, научно (или хотя бы научнообразно) обосновать их с привлечением экспертов и диктовать условия олигарху Ротенбергу. В равной степени это касается производителей строительных материалов сельхозпродукции и многого другого. Справедливости ради, стоит отметить, что правовой вакуум и лакуны в законодательствах, нормах и ГОСТах устраивали, например, мелких застройщиков. Когда по региональным СРО был объявлен клич «Пишите правила, по которым будете жить», он обернулся пустым колебанием воздуха. Рано или поздно, такие вещи оборачиваются трагедиями в виде обрушений торговых комплексов, пожаров и других ЧП с человеческими жертвами. В настоящее время, сам министр строительства, который был главным сторонником саморегулирования в отрасли, Михаил Мень, склоняется к мысли, что проще вернуть лицензирование, чем отучить строителей самовольно изменять проекты возводимых зданий для уменьшения сметных расходов, ценой человеческих жизней.
Активный процесс «опролетаривания» мелкой буржуазии начался на рубеже 2012 – 2013 годов. Он связан с развитием крупных торговых сетей, так как подавляющее большинство мелких бизнесменов были самозанятыми в сфере торговли. Особый урон им нанёс «Магнит», который реально пришёл почти в каждую деревню. Используя экономические рычаги и открывшиеся юридические возможности, крупнейшие игроки зачищают рынки под себя. В настоящее время в России ведут предпринимательскую деятельность 3,6 млн ИП, отказалось от продолжения борьбы с акулами бизнеса гораздо большее число людей. Кроме того, ещё около трёх миллионов человек являются учредителями ООО.
Мелкое хозяйство по определению менее эффективно огромного производства. Это всё равно, что сопоставлять фермера Мельниченко из Свердловской области, с огромным колхозом или, если кому-то не нравится это сравнение, с кибутцем в Израиле, который зимой и летом обеспечивает Россию-Матушку свежей редиской и сельдереем. Соответственно, высказывания Василия Мельниченко про уровень бреда и жопу, в которой мы все уже начали обустраиваться – это голос задавленного со всех сторон некрупного производителя сельхозпродукции. В этом смысле, он вполне себе созвучен с голосами французских фермеров – главных антиглобалистов. Собственно, во всём мире такие хозяйства живут на госдотациях. Решающее значение для обеспечения продуктовой безопасности имеют хозяйства крупные, огромные латифундии.
В конечном итоге, «опролетаривание», потеря статуса мелкого буржуа, станет главной угрозой путинской стабильности. Именно этот слой был реальной опорой режима. Уже сейчас примерно каждый пятый россиянин (22%) считает, что противоречия между собственниками и наемными сотрудниками предприятий для России – одни из самых серьезных. Как поведут себя в новом статусе те же дальнобойщики, которые пойдут на поклон дяде-Ротенбергу – большой вопрос.
