Проблемы в КНР приведут не только к падению цен на нефть, но и к подорожанию многих товаров, от текстиля до электроники, прогнозирует востоковед Алексей Маслов.
На этой неделе котировки ключевых китайских компаний на биржах упали до рекордно низкого за 13 месяцев уровня. Нефтяной рынок немедленно отреагировал на это событие очередным снижением цен на «черное золото». Во вторник президент России Владимир Путин признал зависимость между состоянием китайской экономики и уровнем мировых цен на нефть, а значит, и состоянием российской экономики. О том насколько серьезны изменения, которые происходят в последнее время в КНР, многие годы бывшей локомотивом мирового развития, и о том, какие последствия это может иметь для нашей страны, в интервью «Росбалту» рассказал руководитель Школы востоковедения ВШЭ, профессор Алексей Маслов.
– На ваш взгляд, что происходит с китайской экономикой? Это временное падение или долговременный тренд?
– То, что происходит сейчас в Китае это именно долговременный тренд, причем тренд предсказуемый. Те меры, которые предлагались китайским руководством в конце прошлого года и предлагаются сейчас, судя по всему, не в состоянии вывести страну из этого затяжного падения. Во многом это обусловлено накопившимися за десять лет проблемами, которые невозможно решить сразу же одним заседанием Политбюро ЦК Компартии Китая. Если мы посмотрим по некоторым тенденциям прошлого года, то станет понятно, как Китай будет развиваться в этом году и последующие 5-6 лет.
– Насколько можно доверять официальной китайской статистике?
– Те цифры валового внутреннего продукта, которые называют китайцы, безусловно, являются лукавыми. Например, многие западные эксперты, после тщательного анализа китайского рынка уверяют, что реальный рост экономики здесь составляет около 4% ВВП, а никак не 6,9% (официальные данные КНР за 2015 год, – «Росбалт»). Одним из показателей такой скорректированной статистики являются цифры роста потребления электроэнергии в Китае — в прошлом году он составил лишь 0,7%. И это официальные данные, которые дает национальный комитет КНР по энергетике. Иными словами, потребление электроэнергии в Китае практически не растет. Это значит, что не растет и производство. Но именно рост производства в этой стране долгое время обеспечивал и прирост ее ВВП.
Кроме того, в китайской экономике появляются новые тренды и в производстве, и в потреблении. И то, и другое в конце 2015 года упали на 8,7%. Это рекордное падение за последние 14 месяцев. Экспорт, который и приносил основные доходы китайской экономики, упал почти на 7%. Причем за прошлый год заметное торможение шло из квартала в квартал.
Таким образом, мы имеем ряд негативных факторов. В том числе и фактор удорожания китайской экономики, что касается и производства, и проживания, и содержания предприятий, то есть операционных расходов. В совокупности это приводит к бегству как зарубежных, так и собственно китайских капиталов из страны. Многие компании постепенно начинают выводить свои предприятия из Китая в более конкурентные страны. Прежде всего, во Вьетнам, Индонезию, Малайзию, Мексику, Аргентину, которые при более низкой себестоимости обеспечивают сопоставимое качество продукции. Этот тренд усилился после первого серьезного звонка, прозвучавшего летом 2015 года, когда те прогнозы, о которых говорили, стали очевидны.
Китай утащит всех на дно
В итоге прошлый год ознаменовался колоссальным оттоком капитала из Поднебесной. А учитывая, что в Китае потребление было следствием роста, а не его причиной, то и получилось, что отсутствие экономического роста сразу схлопнуло и потребление. Таким образом, та модель, по которой Китай развивался последние двадцать лет, и которая давала столь мощный рост, оказалась неработающей. По сути дела, это классический кризис образца конца 20-х – начала 30-х годов XX века, но только в масштабах одной страны.
– Какие еще факторы привели к нему?
– Важнейшей причиной нынешнего экономического спада в стране стал и безостановочный рост внутреннего долга, как государственных, так и частных компаний. Сегодня он составляет в Китае около 350% ВВП. Мы получаем там каскадирующий рост долгов, когда мелкие предприятия не возвращают займы мелким банкам, а те — крупным и так далее. Это тоже не новость. Но если в 2014-2015 годах Пекин старался гасить или реструктуризировать эти долги за счет государства, то сейчас в масштабах всей страны это стало невозможно. Не случайно в конце 2015 года в КНР было принято серьезное решение о реальном банкротстве предприятий, у которых нет перспектив на оптимизацию производства.
Как следствие это порождает и рост цен, и сокращение потребления за счет попыток экономии семейных бюджетов. В итоге деньги в экономику не вливаются.
– То есть, прежняя модель китайской экономики уже не работает?
– Эта модель базировалась на максимизации масштабов производства — строительстве большого количества заводов, дорог. Сегодня идея руководства КНР состоит в том, чтобы переориентировать производство на выпуск высококлассной современной продукции, которая могла бы конкурировать с передовыми американскими, корейскими, японскими технологиями. Но для этого требуется время. Сейчас как раз тот промежуток, когда старая модель дала сбой, а новая еще не заработала.
– Насколько прав Владимир Путин, когда говорит, что одной из причин падения нефтяных цен стало замедление экономического роста в Китае?
– Тут надо переставить местами телегу и лошадь. Китайская экономика начала тормозить из-за серьезных внутренних дисбалансов. В Китае до сих пор идет рост потребления энергоресурсов, только скорость его замедлилась. Хотя КНР и была крупнейшим потребителем нефти и газа, в Поднебесной ставилась задача сократить их использование, чтобы быть менее зависимыми от внешнего мира.
– Чем сокращение темпов роста экономики КНР грозит миру?
– Перестройка экономической модели Китая действительно повлияет на весь мир в плане переориентации производства на другие страны. Если китайцы предложат более конкурентоспособные цены и технологии, то Китай в известной степени заменит в этом Японию. В любом случае мы должны готовиться к росту цен на многие товары — от текстиля до электроники, потому что перенос производства в другие страны сам по себе стоит денег.
«Потенциал Индии выше, чем у КНР»
– Как еще может отразиться сокращение темпов роста китайской экономики на мировую экономику?
– Серьезно отразится. Но это не приведет к мировому кризису, а приведет к замедлению темпов роста мировой экономики.
– А как это повлияет на Россию?
– Несмотря на заверения о горячей дружбе России и Китая, две страны оказались не очень тесно связаны друг с другом. В свою очередь падение роста экономики Китая на России скажется меньше, чем на США, которые только официально более 50% товаров производили в Поднебесной. Россия была привязана к Китаю поставками лишь некоторых видов продукции, причем, привязана регионально. Сильнее прочих на торговлю с КНР завязаны Приморский край, Амурская область и некоторые другие.
Но и для России снижение темпов развития Китая будут иметь серьезные негативные последствия. Например, Пекин рассматривался Москвой, как самый крупный и надежный потребитель энергоресурсов. И хотя некоторые эксперты еще в 2012-2013 годах предлагали срочно переориентироваться в торговле с КНР на другие виды продукции, доходы от нефти и обещанные контракты на ее поставку тогда были настолько велики, что к ним мало кто прислушался.
Беседовал Александр Желенин
