Иракский Курдистан занимает площадь 40.000 км2, его население превышает 5.5 миллионов человек. То есть вполне сопоставима по масштабам со средней европейской страной. Регион добился широчайшей автономии еще в XX веке, после первой войны в Заливе 1991 года. Фактическая независимость стала итогом американского вторжения в Ирак 2003 года.
На фоне остальных иракских провинций Курдистан благополучен и стабилен. Это единственная область современного Ирака с подлинной религиозной терпимостью и повседневной безопасностью. Здесь нет резонансных терактов и уличных боев. Здесь развивается экономика и отмечается приток мигрантов. Индийцев, бенгальцев, пакистанцев, даже арабов и турок.
Вся северная граница иракского Курдистана примыкает к Турции. К турецким восточным провинциям с преобладающим курдским населением. В Восточной и Юго-Восточной Анатолии проживают около 15 миллионов курдов – не имеющих никакой автономии в рамках турецкого государства. В экономически депрессивном и политически подавляемом турецком Курдистане сильны сепаратистские настроения. Они выражаются в периодических вспышках насилия. Партизанские и диверсионные акции РПК (Рабочей Партии Курдистана), карательные зачистки турецкой армии продолжаются свыше 50 лет. С депортациями по этническому признаку, массовыми пытками и внесудебными казнями.
С 1970 года более 3.000 курдских деревень и поселений стерты с турецких карт и с самой местности. Но после Нюрнберга невозможно «окончательно решить вопрос» неугодной национальности, даже обладая сильным государством, мощным силовым аппаратом и общественной поддержкой.
В начале 90-ых годов прошлого века Анкара избрала разумную и дальновидную стратегию борьбы с курдским сепаратизмом на своей территории.
Оказав помощь курдской раздробленности на иракской земле.
После авантюрного вторжения в Кувейт армия Ирака была наголову разгромлена международной коалицией во главе с США. Иракские подразделения были выведены из курдских провинций (большинство дезертировало без всякого приказа). Над северным Ираком была введена бесполетная зона, иракские курды получили уникальные экономические преференции. Не от правительства Багдада, но под гарантии мирового сообщества!
Возникли благоприятнейшие условия для воплощения многовековой мечты о независимом Курдистане. Одновременно и закономерно появились различные кандидаты на роль главы региона в походе за мечтой. Появился вакуум силы в результате вывода иракских карателей/правоохранителей (нужное подчеркнуть). Вместо свободного и суверенного развития в Курдистане началась гражданская война между наиболее влиятельными партиями ДПК и ПСК. Характерной особенностью «демократов» и «патриотов» была опора на крупнейшие племенные образования и четкие географические ареалы влияния обеих курдских партий.
Еще в 1992 году Анкара добилась права преследовать «своих» боевиков-курдов на иракской территории. Ослабленный Багдад со статусом мирового изгоя и цепляющимся за власть С. Хусейном смирился с такой оригинальной трактовкой нерушимости государственных границ. Гораздо важнее другой успех турецких властей.
Им удалось убедить руководство Демократической Партии Курдистана в опасности доминирования РПК. В подавлении турецкими курдами с единой политической силой раздробленных иракских курдов. В необходимости союзнических отношений с Турцией. Стоит прямо сказать о конкретных формах данного союзничества. Проводники ДПК наводили турецкий спецназ на базы и отряды РПК. Работали координаторами авиационных налетов и артиллерийских ударов по соплеменникам из ПСК. Как ранее столь же активно помогали карательным миссиям войск С. Хусейна. Не потому ли в тысячелетней истории Курдистана никогда не было собственного независимого государства?
В 1997 году турецкими войсками была создана целая сеть военных баз в северном Ираке. На территории под контролем ДПК, для борьбы с РПК и ПСК. Это было вполне официальное, легитимное милитаристское присутствие. Мандат турецких «миротворцев» ежегодно обновлялся решением СБ ООН. В крупнейших курдских городах (Эрбиль и Сулеймания) открылись представительства турецких сил специального назначения. Численность «ограниченного контингента турецких войск» в Ираке превысила 5.000 солдат и офицеров. В их распоряжении имелись сотни бронемашин и вертолетов на четырех крупных базах.
Демократическая Партия Курдистана благодаря поддержке 50.000 (!) группировки турецких войск сумела победить в междоусобном конфликте с Патриотическим Союзом Курдистана. Сумела дистанцироваться от турецкой РПК, которая единственная из курдских организаций признана террористической. Мирное соглашение между курдами Ирака заключено в сентябре 1998 года (естественно, в Вашингтоне). Одним из пунктов соглашения предусматривается отказ от любого сотрудничества иракских курдов с курдами турецкими. Военное присутствие Турции в Ираке сократилось до 3.000 человек, но вся инфраструктура поддерживалась в боеспособном состоянии. Период распада иракской государственности (с 2003 года) контролировался Анкарой с целью ликвидации угрозы сепаратизма в самой Турции.
В 2011 году американские войска были выведены из Ирака. Демократия в хаки поехала побеждать другие места планеты. Ближневосточный полигон освободили для пущей корректности эксперимента «арабская весна».
В 2012 году Багдад предложил турецкой армии последовать вслед за US Army. К местам своей постоянной дислокации, как принято выражаться в другой стране под американским контролем.
От этого предложения турецкие власти попросту отмахивались на протяжении четырех лет. Мировой гегемон ушел из Ирака по собственной воле, когда ему вздумалось. Турецкие войска будут выведены после завершения своей миссии. Тем более что количество миссий возросло. Кроме застарелого решения курдского вопроса появилась потребность (торговать) воевать с ИГИЛ. Мандат ООН, легитимность и прочая законность?! Мы же тут с терроризмом боремся ради бесперебойных поставок дешевой нефти. К чему скучные формальности?
Турецкому военному присутствию в Ираке исполняется 19 лет. Танки и бронемашины, вертолеты и беспилотники, солдаты и инструкторы, снайпера и спецназовцы действуют в соседней стране, как у себя дома. Как в Восточной и Юго-Восточной Анатолии, занимаясь антипартизанскими действиями. За эти 19 лет Анкарой выстроено тесное партнерство с властями Иракского Курдистана и другими региональными игроками в геополитику. Поток из тысяч нефтевозов направляется в Турцию не только халифатом, но и различными курдскими группировками. Фронт яростных боев и зона активной торговли углеводородами часто разделены всего несколькими километрами – и участвовать в обеих операциях могут одни и те же люди…
Центральные власти Ирака усилили дипломатическое давление на Турцию с целью прекратить фактическую оккупацию своей территории. Их подержала вся Лига Арабских Государств, все соседние страны и лично Барак нобелевский лауреат Обама. Но официальный Багдад не контролирует эту территорию около четверти века. Руководство Иракского Курдистана опирается на турецкий контингент в борьбе с военно-политическими конкурентами. Официально – для ликвидации радикальных головорезов ИГИЛ. Фактически – для подавления других курдских партий, для демонстрации своей региональной значимости Багдаду, Тегерану, Дамаску.
Турецкое военное присутствие в Ираке отвечает пониманию геополитических интересов самой Анкары и Эрбиля – столицы полунезависимого Курдистана. Не взирая на все обещания и договоренности, не смотря на все ноты гневного протеста и пламенные речи, это присутствие сохранится в обозримом будущем. Открытое нарушение норм международного права стало обыденностью Ближнего Востока после свержения «диктаторских» режимов.
Путь в светлое будущее начался с указателя «Vae victis». На этом маршруте неизбежны трагичные повороты, предательство и кровопролитие. Как иначе маскировать финиш в виде тёмного тупика многосторонней войны?
Даша Гасанова
Источник: grtribune.ru