Мигранты больше всего едут в Германию и Швецию, а не в какую-либо другую европейскую страну, и, если они не являются настоящими военными беженцами, а только ищут лучшей жизни, то не должно быть и обязательного требования расселить их по всем странам ЕС.
Так порталу LRT.lt сказал министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс. «Если просто миллионы захотят переселиться, начнется великое переселение народов, а мы, европейцы, к этому не готовы», – отметил он.
– Некоторые считают, что Европейский Совет, представляющий интересы стран-членов ЕС, хотят вывести из сфер некоторых важных решений. Часть его влияния пытается перенять Комиссия под руководством Жана-Клода Юнкера, на действия которой, в свою очередь, большое влияние оказывает Германия. Некоторые политики опасаются, что все тише звучит голос более слабых стран ЕС. Вы замечаете эту тенденцию?
– Объективно говоря, надо отметить, что главы Комиссии чувствуют себя избранными. Потому что в Европейском Парламенте разные позиции разделялись по политическим группам, путем голосования. В определенном смысле, они могут чувствовать себя не как парламентарии, но и не как бюрократы. Часто то, что возможно теоретически, на практике не используется. Например, недавний пример – игнорируется воля Европейского Совета о введении постоянного механизма в отношении распределения беженцев. Главы во время встречи высказались против введения такого механизма, хотели сохранить принцип доброй воли. Но Комиссия представила механизм, указывающий, по каким критериям это надо делать. Это было открытое игнорирование позиции Европейского Совета. Из этого можно сделать и соответствующие выводы. Но это – процесс, и я не представляю себе такие решения, которые игнорировали бы суверенные права стран – особенно сейчас, когда ситуация обострилась.
– В учреждениях ЕС, в службе канцлера Германии прозвучала идея о создании пространства «малого Шенгена». В это пространство не попадут не только такие страны, как Греция, нарушающие положения Шенгенского договора об охране границ, но и некоторые страны Центральной Восточной Европы, которые отказываются одобрить массовую политику приема беженцев. Может ли «малый Шенген» стать реальностью?
– Я не думаю, что это всерьез обсуждается, хотя такие версии были всегда. Такой раскол, когда появляются отдельные зоны, были бы началом конца. Это не шаг назад, а деструкция. Конечно, можно об этом говорить, но я не представляю, как можно серьезно обсуждать такую модель.
– Некоторые политики ЕС, как премьер Нидерландов Марк Рютте, говорят даже о предполагаемых финансовых «санкциях» для непослушных, которые могут быть такими болезненными, что упрямые страны станут вести себя так, как от них требуют. Что вы думаете о таких заявлениях, угрозах «санкциями»?
– Если говорить о суверенных правах стран решать наиболее важные дела, аргументировать, то нельзя эти страны шантажировать. Уровень жизни в ЕС не одинаковый, одни страны развиты больше, другие – меньше. Но, создавая общий рынок и свободное движение рабочей силы, мы делаем более сильной всю Европу. Если мы вернемся назад, то просто разрушим то, что создавали. Эта логика, возможно, и понятна эмоционально, но она порочна.
– Вы сказали, что нельзя шантажировать «санкциями», что нельзя отнимать полномочия у Европейского Совета, и не должен создаваться «малый Шенген». Но есть ли шансы, что хотя бы одна из этих тенденций будет развиваться?
– Могут развиваться и все три. Я говорю, как не должно быть, но я не сказал, что этого не будет. Многое будет зависеть и от европейских организаций, и от мудрости отдельных стран.
– Берлин повторяет, что все страны ЕС будут включены в дележку мигрантов. Германия ведет переговоры с Турцией, чтобы она строже контролировала свои границы, а страны ЕС должны будут каждый год распределить до полумиллиона новых беженцев. Долго ли при таких обстоятельствах продержится красивый консенсус?
– Положение такое, что мы сами говорим, и сами не слышим, что говорим. Мы говорим, что беженцы – не чемоданы, которые регистрируешь и отправляешь в конкретный пункт. Они отправляются туда, куда хотят. Беженец – живой человек со своим мнением. Даже если он просто ищет лучшей жизни, он имеет право это делать. Мы должны это оценить. С другой стороны, можно говорить что угодно, но эти люди бегут в Германию и Швецию. Даже не в Австрию и Венгрию. Так какое может быть принудительное разделение? Это возможно в случае, если человек действительно бежит от войны, просит помощи и не может выбирать – должен ехать туда, куда ему сказали. Если этот механизм будет действовать, то мы будем в нем участвовать. Но если миллионы захотят переселиться, начнется великое переселение народов, то мы, европейцы, не готовы к этому.
– Растет напряжение между Польшей и Германией, которая терпит буйство мигрантов в своих городах. Ангелу Меркель все больше критикуют в самой Германии. На что ориентируется Литва?
– Я думаю, не только Литва, но и немцы, пытаясь справиться с этой проблемой, должны руководствоваться сердцем и разумом. (…) Помогать, конечно, надо, но надо руководствоваться и разумом, иначе возникнет хаос. В Литве мы тоже не должны быть равнодушны к чужой боли и горю только потому, что находимся далеко от этого региона. Это было бы аморально и не выгодно Литве, потому что и Литве часто нужна помощь. Сердце должно быть там, где разум. Мы должны помогать, сколько можем, но не больше, чем можем.
– Министрами иностранных дел Литвы были и консерваторы, и социал-демократы. Чем отличается ваша политика от политики консерваторов, ваших предшественников?
– Я был и министром обороны. В жизни государства всегда есть экономические,, социальные и другие сферы, в которых всегда будут разногласия между разными политическими силами. Но политика обороны и безопасности требует определенного консенсуса. Надо стремиться к общему основанию. Хотя бы в определенных аспектах, я считаю, нам удалось это сделать с 1994 года. Думаю, что и внешняя политика должна быть такая. Она должна быть последовательная, прогнозируемая, потому что от этого зависит, как нас будут оценивать партнеры.
Источник: ru.delfi.lt
