Наш спецкор Дарья Асламова в Нюрнберге встретилась с “русским” немцем, двадцать лет назад уехавшим в Европу.
Тихий, прянично-сладкий Нюрнберг. Город игрушек и сладостей, богатый и чуть сонный. Прямо из сказок Гофмана. В ресторанах – отличные свиные лопатки с зажаренной корочкой. Дорогие магазины. На одном из них плакат: «Добро пожаловать, беженцы! Привозите сюда свои семьи!» Я столбенею. Я понимаю, когда несчастный человек ломится к вам в дом и просит убежища. Но приглашать всю его семью (а у восточных людей семьи — десять-двенадцать человек минимум) — это абсурд!
Еще полгода назад город не знал, что такое страх. А потом появились беженцы. А за ними – – магазины средств самозащиты. Все газовые баллончики уже раскуплены.
– Я боюсь за свою жену, – говорит Алекс Фосс, «русский» немец, приехавший в 1993 году из Таджикистана. – Я двадцать лет жил в исламской стране и неплохо понимаю психологию мусульман. Они в одиночку не нападают. Только стаей. И вот если мою Олесю (она немка из Барнаула) окружат пять агрессивных мужиков, и она брызнет одному из них в лицо из баллончика, то спровоцирует всех остальных. Вообще, кто будет защищать Германию? Меня в советской школе учили стрелять, разбирать и собирать автомат Калашникова. Если надо, я смогу защитить свою семью. А немцы? Их ничему не учили.
Олеся и Алекс живут в Германии уже двадцать лет. Еще шесть месяцев назад Олеся каждое утро занималась бегом в небольшом лесу. Теперь с этим покончено. В двух километрах появился лагерь беженцев. И готовится открытие еще двух больших лагерей.
– Я работаю в крупной компании МАN, которая производит автобусы, – рассказывает Алекс. – Часть своего производства они перевели заграницу, и теперь в пустующие склады заселили беженцев. Я работаю прямо через стенку от них. И вот каждый раз, выходя на обед, я вижу одну и ту же картину: женщины стирают белье, мужчины сидят в кругу и играют в нарды или сплетничают. В помещении у них есть отопление и кровати. Во дворе душевые кабины и туалеты. Каждый день туда приезжает НЕМЕЦКАЯ служба, которая все убирает. Только представьте себе: немцы метут двор, моют туалеты и душевые для беженцев, а те сидят и смотрят на них. У беженцев куча свободного времени. Почему они не могут убирать за собой? Я однажды шел с работы и меня попросил немецкий охранник (к беженцам внутрь никого не пускают): «Друг, посиди пять минут на посту. Я только в туалет сбегаю». Ну, я посидел. Выяснилось, людей просто не хватает. Спрашивается: почему из беженцев не выберут ответственных пожилых людей, которые будут следить за порядком. Многие из них говорят по-английски, образованны. Это все не бедные люди.
Изменения происходят быстро. Вот был напротив моего офиса огромный магазин «Практикер», где продавали все для дома. Двери, мебель, все, что хочешь. А теперь магазин закрыли, и там поселили беженцев. У детей в обычных школах забрали спортзалы. (Это значит, потеряли рабочие места педагоги). Или такой факт: раньше город оплачивал детям из социально бедных семей поездки в детские лагеря. Я сам возил их туда, когда работал волонтером. Теперь лагеря тоже закрыли и отдали мигрантам. Вот скажите: как можно отобрать у своих, чтобы отдать пришельцам. Если у меня большой стол накрыт, и кто-то пришел незваный, я его угощу. Или даже поделюсь последним. Но я не вырву хлеб из рта своего ребенка, чтобы отдать непонятно кому, к тому же не голодному.
Поймите, я не против мигрантов. Я сам бежал сюда от войны в Таджикистане и часто сравниваю свой опыт с поведением новых беженцев. Я знаю, что такое война, и мне их по-человечески жалко. Но когда мы уезжали, то сначала отправляли родителей, женщин и детей. А потом ехали сами. Понятно, трудно было интегрироваться. Русский менталитет: драки, водка. При этом мы приехали из развалившегося СССР, где в 90-е годы законов совсем не было. Но мы выучили язык, приняли законы этой страны, нашли работу. Если я захочу поесть пельменей с водкой, я сделаю это дома.
А тут приехали 90 процентов здоровых мужиков, которым, понятное дело, срочно нужны женщины. И чьи? Наши. Эмоции после изнасилований в Кельне просто кипят. Я по глазам вижу отцов, у которых девочки, и думаю: слава Богу, у меня сын. В школах теперь проводят специальные занятия: что дети должны делать, когда видят большое скопление беженцев, как себя с ними вести. Мы водим своего ребенка на детскую площадку и часто разговариваем с другими родителями. Так вот: родителям прислали из школ письма, в которых советовали девочкам не носить юбки и шорты, одевать не провоцирующую одежду с длинными рукавами. Мы спрашиваем: есть ли у нас будущее? Почему из наших налогов беженцам выплачивают по 620 евро (у а многих немцев пенсия 500 евро)?
Раньше мы на работе говорили, в основном, о футболе (немцы — страстные болельщики). Сейчас с самого утра разговоры только о беженцах. Я не знаю ни одного немца, которого бы устраивала нынешняя ситуация. Почему моя жена должна думать о том, как ей одеваться, чтоб не привлекать внимание в общественных местах? Ей теперь проще бурку надеть, чтобы пойти в магазин. При этом на днях ввели новый закон: в газетах нельзя указывать национальность человека, который совершил преступление. В Германии: нет слова, а значит, нет проблемы.
У моего друга есть знакомый полицейский комиссар. И вот он ему за кружкой пива рассказывал. Приходит в полицию пострадавший: обокрали, избили, или девочка, которую изнасиловали. Документы по преступлениям, совершенным беженцами, откладывают в отдельную папку. Почему? Потому что необходим как минимум переводчик и представитель консульства иностранного гражданина. И эти услуги должны оплачиваться из городского бюджета. А как понять, из какой он страны? У него даже паспорта нет. И потом мигрант не может оплатить штраф в 1000 евро. У него денег нет. Кроме того, беженец не гражданин, и к нему не применима конституция Германии. Значит, его отпустят.
Если ситуация ухудшится, если в этом году приедет еще миллион, то что людям делать? Или принять ислам, или нацизм. А я не хочу! Я нормальный человек и хочу остаться самим собой. После 20 лет жизни в Германии мы стали задумываться, а не придется ли нам возвращаться в Россию? Хорошо, что у Олеси есть российский паспорт, а у меня остался еще советский. Но ведь России нужны работящие законопослушные граждане. Как вы думаете?
Дарья Асламова
Источник: so-l.ru
