Заключение 28 декабря 2015 г. в Сеуле японо-южнокорейского межправительственного соглашения об “окончательном и необратимом” разрешении так называемой “проблемы женщин комфорта” займёт заметное место в череде событий прошедшего года в Восточной Азии.
Собственно, это единственное, что с определённостью пока можно сказать о самом факте подписания данного соглашения министрами иностранных дел Японии и Республики Корея.
Значительно сложнее судить о том, каким образом оно повлияет на политическую ситуацию в Восточной Азии. Только на первый взгляд ответ на этот вопрос выглядит очевидным: открывающаяся перспектива снятия одной из проблем в отношениях между Японией и РК должна способствовать хотя бы сдерживанию процесса деградации ситуации в ключевом субрегионе АТР.
Не следует, однако, упускать из виду, что “проблема женщин комфорта”, крайне важная для двусторонних японо-южнокорейских отношений, теряет (непосредственную) значимость в перечне факторов, влияющих на развитие игры в АТР. Для США, КНР и Японии гораздо большее значение имеет проблема оценки вектора внешнеполитических предпочтений Республики Корея, руководству которой до сих пор удавалось балансировать в поле “сил притяжения”, создаваемом тремя ведущими игроками региона.
При нынешнем президенте РК Пак Кын Хе колеблющийся вектор южнокорейского внешнеполитического компаса в определённой мере показывает пока в сторону КНР. Наметится ли его дрейф в сторону Японии (и если “да”, то в какой мере) – вот на самом деле тот вопрос, который теперь (после сеульского соглашения) интересует всех трёх главных региональных игроков.
Сложное отношение Пекина к факту подписания первого за последние годы японо-южнокорейского политического документа нашло отражение в заголовке статьи в китайской Global Times “Соглашение по проблеме женщин комфорта не поможет Токио”. Первое и основное, что заслуживает внимания в данной статье, сводится к тезису о “ключевой роли” США в успехе сеульских переговоров.
С подобным утверждением нельзя не согласиться, поскольку как раз Вашингтон может стать (но не обязательно) основным выгодополучателем от факта заключения японо-южнокорейского соглашения по проблеме, десятилетиями служившей главным формальным мотивом плохих отношений между Сеулом и Токио.
Именно формальным, поскольку на самом деле для поиска природы настороженного восприятия японцев корейцами (в немалой мере сохраняющегося до сих пор) придётся глубоко “закапываться” в историю двусторонних отношений. Поддержанию подобных настроений среди корейцев способствуют и новые тенденции в оборонной политике Японии.
В свою очередь для Вашингтона плохое состояние отношений между двумя его ближайшими азиатскими союзниками оставалось до сих пор основным препятствием реализации давних планов по созданию тройственного военно-политического союза “США-Япония-Южная Корея”.
Неслучайно советник президента США по вопросам национальной безопасности Сьюзан Райс от имени администрации страны немедленно поздравила “обоих самых важных союзников” в связи с соглашением, заключённым в Сеуле.
В свою очередь премьер-министр Японии Синдзо Абэ в телефонном разговоре с Пак Кын Хе, состоявшемся сразу за подписанием двустороннего документа, призвал южнокорейскую коллегу вместе возглавить процесс ускоренного введения в действие достигнутого соглашения. Примечательной представляется и немедленная положительная реакцияяпонского бизнеса на сеульское соглашение.
В то же время в Китае почти открыто ожидают, что последние попытки, предпринятые Японией и РК по разрешению “проблемы женщин комфорта”, постигнет неудача. И для таких ожиданий имеются определённые основания.
Речь идёт о ряде событий, последовавших сразу за подписанием указанного документа, позволяющих поставить под сомнение ключевое его положение об “окончательном и необратимом” характере разрешении “проблемы женщин комфорта”.
В этом плане показательным стал зондаж общественного мнения, проведенного в РК на предмет удаления знаменитой скульптуры “девушки-подростка, сидящей на стуле”, которая с конца 2011 г. располагается прямо напротив окон здания японского посольства в Сеуле. Её основное предназначение сводится к напоминанию реальности (а не надуманности, как полагают многие в Японии) самой “проблемы женщин комфорта”.
В Японии не раз требовали убрать это произведение изобразительного искусства. И теперь после (вроде бы) разрешения породившей его проблемы, а также в целях поощрения процесса размораживания двусторонних политических отношений, логично выглядело бы перемещение “куда-нибудь с глаз (японских) долой” скульптуры, нарушающей покой сотрудников посольства.
Вопрос о её “перемещении” поднимался 28 декабря 2015 г. на итоговой пресс-конференции министров иностранных дел Японии и РК Фумио Кисиды и Юн Бен Се. При этом первый высказался на эту тему в более определённой форме, чем второй.
Выступая перед японскими журналистами 4 января 2016 г., Ф. Кисида подтвердил ожидание официального Токио больше не видеть рядом со своим посольством в Сеуле “девушку-подростка, сидящую на стуле”. Причём в его трактовке вопрос об удалении скульптуры вошёл в содержание двустороннего соглашения. На следующий день Ф. Кисида заявил о том, что японское правительство будет “внимательно наблюдать” за ситуацией вокруг скульптуры.
Однако итоги опроса мнения южнокорейцев по данному вопросу показывают, что сделать это официальному Сеулу будет крайне непросто, ибо две трети респондентов высказались “против”. Но особенно должно насторожить руководство РК то, что противниками реализации подобных планов в основном оказалось молодое поколение южнокорейцев. Из них почти 87% высказались “против” и только 4% “за”.
Отражением сложности положения, в котором оказался официальный Сеул после подписания соглашения с Японией от 28 декабря 2015 г., стало заявление на регулярной пресс-конференции Юн Бен Се, состоявшейся 5 января 2016 г., о том, что его правительство не будет предпринимать никаких действий в отношении скульптуры до завершения (предположительно в середине с.г.) составления “ранее запланированной” белой книги по “проблеме женщин комфорта”.
Но и в Японии напрасно рассчитывают на то, что после заключения соглашения с РК мяч в политической игре вокруг этой проблемы необратимо укатился с их территории. Дело в том, что в армейские бордели рекрутировались не только кореянки, но и девушки других стран, например, китаянки.
Так, уходящий с поста президента Тайваня Ма Инцзю уже на следующий день после объявления о японо-южнокорейском соглашении обратился с призывом к правительству Японии принести аналогичные извинения бывшим тайваньским “секс-рабыням” и тоже выделить им денежную компенсацию.
Всего их было (весьма приблизительно) порядка 2000, однако до наших дней дожили только четверо. Так что удовлетворение запроса руководства Тайваня потребует от Японии ещё меньших финансовых затрат и сделано это будет даже с определённым благодушием. Поскольку на Тайване колониальный период истории острова оценивают в существенно более комплементарных по отношению к Японии тонах, чем на Корейском полуострове. Да и в целом японо-тайваньские отношения развиваются вполне позитивно.
Гораздо более серьёзными последствиями для Японии грозит (пока гипотетическая) актуализация КНР той же “проблемы женщин комфорта”, ибо, согласно китайским оценкам, таковые исчислялись сотнями тысяч, при том что, по японским оценкам, всего через армейские бордели прошло не более 20-40 тысяч женщин, среди которых существенную долю составляли японки.
Так что, вместо выдёргивания неприятной исторической занозы, сеульское соглашение может обернуться для Токио актом открытия “ящика Пандоры”. Всё будет зависеть от желания Пекина использовать “проблему женщин комфорта” в качестве инструмента политической игры с Токио. Перспектива же актуализации Китаем этой проблемы будет определяться вектором развития отношений с Японией, направленность которого пока не внушает особого оптимизма.
Ибо, несмотря на возобновление двусторонних официальных контактов, появляются отчётливые признаки расширения зоны нынешнего прямого японо-китайского противостояния в ареале Восточно-Китайского моря и на Южно-Китайское море, а возможно, и на Индийский океан.
Владимир Терехов,
Источник: ru.journal-neo.org
