Верховный суд Крыма начал рассмотрение уголовного дела о столкновениях проукраинских и пророссийских активистов перед зданием парламента республики 26 февраля 2014 года.
15 января. 08:30 мск. До начала судебного заседания еще полтора часа, но на площади перед Верховным судом Крыма уже дежурят четверо бойцов самообороны и девять полицейских. В ходе предварительных слушаний стало ясно, что процесс не пройдет без публики: в суд пришли около сотни крымских татар — поддержать подсудимых.
Подсудимые — тоже крымские татары: Али Асанов, Мустафа Дегерменджи — они в СИЗО, Арсен Юнусов, Эскендер Кантемиров и Эскендер Эмирвалиев — под подпиской о невыезде. Особняком стоит фигура шестого подсудимого — Ахтема Чийгоза, зампреда Меджлиса крымскотатарского народа. Чийгоза обвиняют в организации массовых беспорядков (ч.1 ст. 212 УК РФ — до 15 лет лишения свободы), остальных — в участии (ч.2 ст. 212 УК РФ — до 8 лет лишения свободы).
Долгая дорога к залу
Верховный суд РК — место, куда Россия с ее законами и нормами пока окончательно не пришла.
— Уважаемые журналисты, пока ничего не фотографируем и не снимаем, — пресс-секретарь суда Марьяна собрала представителей СМИ вокруг себя и начала инструктаж. — Холл не фотографируем. Можно ли будет фотографировать на заседании — решит суд.
— А холл-то почему нельзя фотографировать? — возмутился коллега из «Ъ». — Везде в России можно.
— У нас это в практику еще не вошло.
После непродолжительной дискуссии пресс-секретарь отлучилась обсудить вопрос с председателем суда и вернулась с резолюцией.
«Можно фотографировать холл и Фемиду. Больше нигде».
Пресса, к удивлению, подобралась сплошь федеральная — ТАСС, РИА Новости, «Комсомолка», «Коммерсант», или даже зарубежная — Guardian. А вот из местных СМИ присутствовал только «Крыминформ».
К 9:20 (заседание должно было начаться в 10:00) через рамки металлоискателей пошли первые слушатели: седые смуглые мужчины в папахах, явно сочувствующие подсудимым, молодые люди (как выяснилось позже — потерпевшие), родственники обвиняемых. В очереди к металлоискателям выделяется высокорослый Нариман Джелялов — первый зампред Меджлиса. Он проходит через рамки, подходит к родным подсудимых и заводит разговор на крымскотатарском.
Сами родственники подсудимых выглядят бодро и даже улыбаются. Многие из них приехали с окраин Крыма — из Советского и Судакского районов. Пришлось рано вставать, но суд — их редкий шанс увидеть родных. Впрочем, некоторым родственникам повезло больше: жена Али Асанова является его общественным защитником и может посещать его в СИЗО, аналогично — супруга Ахтема Чийгоза и мама Мустафы Дегерменджи. Они видят своих мужей и сына чаще, чем отцы, братья и другая родня.
— Приезжай к нам в Грушовое под Судак, мы тебе о Мустафе все расскажем. Только в неспешной обстановке, — говорит мне отец Мустафы Дегерменджи Бекир.
Другие родственники тоже предлагают не обсуждать уголовное дело на ходу: такой менталитет, нужна размеренность.
Между тем, на часах уже 10:00. В холле собралось не меньше сотни человек, а заседание никак не начнется. Лишь в 10:20 в коридор, ведущий к залу, начинают запускать группами: первыми — участников процесса, затем — потерпевших, затем — СМИ, и, наконец, других слушателей. При этом непосредственно перед заходом в зал каждый повторно проходит процедуру досмотра с демонстрацией всего содержимого карманов. В результате дверь за последним желающим попасть на заседание захлопывается лишь в 11:40. Через 5 минут приходит председательствующий Виктор Зиньков. 11:45 — процесс начался.
Слушание ведет прокурор
В первые полчаса заседания стало понятно:
суд будет долгим. На слушание явились девять потерпевших (а всего их 79), три прокурора во главе с Натальей Поклонской, семь адвокатов, трое общественных защитников и шесть подсудимых.
Первые полчаса они обсуждали ходатайство адвокатов: в связи с резонансом и большим числом желающих попасть в зал (места хватило далеко не всем) защитники просили организовать трансляцию заседания.
— В производстве Верховного суда Республики Крым находится уголовное дело против Чийгоза, Дегерменджи, Асанова, Юнусова, Кантемирова и Эмирвалиева, — зачитал адвокат Александр Солодков. — Данное судебное разбирательство является открытым. В соответствии с положением Пленума Верховного суда РФ от 13.12.2012 года № 35, открытость и гласность судебного производства является гарантией справедливого разбирательства, а также обеспечивает общественный контроль за функционированием судебной власти. С целью информирования общественности, руководствуясь ст. 126 Конституции РФ, статьями 9-12 федерального конституционного закона «О судах общей юрисдикции» прошу обеспечить аудиотрансляцию судебного заседания в здании суда в режиме реального времени. Сейчас конституционные права тех людей, которые хотели попасть на заседание, но не смогли пройти в зал из-за его ограниченной вместимости — нарушены.
Ходатайство поддержало большинство участников процесса: даже потерпевшие преимущественно оставляли решение вопроса «на усмотрение судьи». Однако против выступила прокурор Поклонская.
— Не считаю, что чьи-либо права нарушены, — заявила она. — Пресса в зале присутствует, общественность — тоже.
— Но ведь не все смогли пройти! — бросил кто-то из зала.
Прокурор не стала отвечать. Судьи удалились в совещательную комнату и через 20 минут огласили решение: трансляция не нужна.
Далее последовало обсуждение запросов от СМИ на проведение фото- и видеосъемки а также, почему-то, аудиозаписи (которая разрешена по умолчанию — п. 5. ст. 241 УПК РФ). Защитники и подсудимые снова не возражали.
— Конечно, я хочу открытого процесса. С записью, с журналистами, с привлечением общественности, — заявил Ахтем Чийгоз.
Но снова возразила прокурор.
— Это небезопасно для потерпевших, — заявила Поклонская. — Данное уголовное дело вызвало резонанс не только на Крымском полуострове, но и за его пределами. Взять хотя бы ситуацию с отключением света в Крыму: одним из требований тех, кто это сделал, было немедленное освобождение подсудимого Чийгоза. А что будет, если участники этой так называемой «блокады» запомнят лица потерпевших благодаря фотографиям, а потом их где-нибудь встретят?
Потерпевшие преимущественно согласились с гособвинителем. Пожилой мужчина по фамилии Коровин высказался так:
— Я не чувствую, что мне может что-то угрожать в связи с моим участием в этом деле. Но если уважаемый прокурор против, то я тоже против фото- и видеосъемки.
Посовещавшись на месте, судебная коллегия приняла решение: фотографировать и снимать видео нельзя. Вести аудиозапись разрешили.
— Сегодня мы хотели заслушать обвинительное заключение, — продолжил заседание председательствующий Виктор Зиньков. — Давайте начнем.
— У меня есть еще одно ходатайство, — внезапно заявил адвокат Солодков.
— Уважаемый защитник, мы определили порядок судебного заседания: ходатайства будут потом, а сейчас — обвинительное заключение, — изумился судья.
— Согласно ч. 1 ст. 120 УПК, ходатайство может быть заявлено на любом этапе производства по уголовному делу. После оглашения обвинительного заключения оно будет уже неактуально.
После этих слов председательствующий поочередно наклонился к обоим своим коллегам и они о чем-то пошептались. Зиньков выпрямился в кресле, несколько секунд посмотрел на противоположную стену и, как ни в чем не бывало, сказал:
— Так вот, обвинительное заключение…
«Применил насилие к неустановленному лицу»
Первой зачитывать обвинительное заключение вызвалась сама Поклонская. Начала с основного фигуранта — Ахтема Чийгоза.
«Чийгоз Ахтем Зейтуллаевич обвиняется в совершении тяжкого преступления против общественной безопасности при следующих обстоятельствах.
Не позднее 25 февраля 2014 года члены политической партии «Русское единство», полагая, что на внеочередном заседании Верховного Совета АРК будет рассмотрен вопрос об общекрымском референдуме, направили в Симферопольский городской совет Республики Крым уведомление о проведении митинга с целью поддержать депутатов на этой сессии. Данный митинг был согласован в установленном порядке. Не позднее 26 февраля 2014 года Чийгоз вместе с неустановленными лицами, с целью срыва внеочередного заседания депутатов Верховного Совета, разработал преступный план организации массовых беспорядков».
Согласно обвинительному заключению, Чийгоз, пользуясь своим авторитетом у крымских татар, вывел на площадь перед Верховной Радой Крыма около 3 000 активистов, при этом предварительно — рассказав им, где взять вооружение (речь, судя по всему, идет о флагштоках, так как о других орудиях в обвинительном заключении нет ни слова).
«26 февраля 2014 года Чийгоз, являясь сторонником радикальных политических взглядов, реализуя преступный план, перемещался среди представителей крымскотатарского народа, призывая их вытеснить с территории перед зданием Верховного Совета АРК оппонентов — сторонников партии «Русское единство», применив в отношении последних насилие, путем избиения и создания давки, — продолжала Поклонская. — После этого в период с 10 до 17 часов 26 февраля 2014 года сторонники радикальных политических взглядов, в том числе Дегерменджи, Асанов, Юнусов, Кантемиров и Эмирвалиев во исполнение требований Чийгоза применили насилие в отношении митингующих граждан, сторонников партии «Русское единство».
В отношении каждого из фигурантов дела, кроме Чийгоза, в обвинительном заключении говорится: «Дегерменджи / Асанов / Юнусов / Кантемиров / Эмирвалиев применил насилие в отношении неустановленного лица». Чем именно доказывается применение насилия к «неустановленному лицу» — неизвестно: видимо, эти подробности будут раскрыты на более поздних этапах судебного разбирательства. Увидит ли эти этапы пресса — вопрос: Наталья Поклонская уже заявила о желании провести предъявление вещественных доказательств и допрос свидетелей в закрытом режиме.
Оглашать обвинительное заключение закончили в 14:35. Председательствующие, посовещавшись, решили продолжить рассмотрение дела 25 января.
— Нужно что-то делать, Эльмира, — перед прощанием Ахтем Чийгоз и его супруга переговариваются через решетку. — Я чувствую, что тупею. Сижу в одиночной камере и даже поговорить не с кем. Я раньше умный был…
P.S. Единственным участником процесса, пожелавшим остаться для общения с прессой после заседания, оказался адвокат Чийгоза Николай Полозов, вступивший в дело только 14 января. Но и он был краток:
— В конфликте участвовали две стороны, но судят только одну. Я почему-то не верю, что у представителей партии «Русское единство» кости более хрупкие, чем у крымских татар. На объективное рассмотрение не надеемся, судья отдает явное предпочтение прокурору. Об оправдательном приговоре никто не думает.
Иван Жилин
Источник: novayagazeta.ru
