Минувший год принес Франции сразу несколько кровавых терактов. В четверг вооруженный ножом экстремист ворвался в полицейский участок, угрожая взорвать себя. Совпадение или нет, но в эти дни исполняется ровно год нападению на офис газеты Charlie Hebdo. В воскресенье в центре Парижа прошел митинг в память о погибших, в котором принял участие президент Франсуа Олланд.
Charlie Hebdo во Франции уже стал синонимом скандала. И юбилейный номер – очередное тому подтверждение. Но если год назад после бойни в редакции в знак солидарности журнал сметали с прилавков, то сегодня интерес пропал, прошло несколько дней, а он по-прежнему в продаже.
Новый журнал – очередная провокация. На обложке – карикатура на бога, его рукава испачканы в крови, на ногах сандалии, сверху балахон и подпись: “Год спустя убийца по-прежнему в бегах”.
“Тогда была всеобщая солидарность, мы думали, в этом году журнал будет нарасхват, но люди как-то поостыли, совсем не берут его”, — говорит продавец Сэм Леруа.
“Сегодня я — француз, я – парижанин, я – все, что угодно, но не Charlie. Журнал опять стал оскорблять самое ценное, что у нас есть, прикрывая это свободой слова. Возьмите хотя бы карикатуру на российский самолет. У нас были случаи, когда детей выгоняли из школы и заставляли в полиции писать объяснительные за то, что они открыто не принимали такие рисунки. Я против убийства, но я и против бездумных оскорблений”, — говорит Ясер Луати, пресс-секретарь организации “Коллектив против исламофобии во Франции”.
Возмущены и в Ватикане. Там заявили, что использование бога для оправдания ненависти является богохульством и оскорбляет чувства верующих.
Charlie уже не тот и для членов старой команды журнала. После публикаций карикатур на погибшего курдского мальчика Рено Лузьер по прозвищу Луз покинул журнал. В январе прошлого года он опоздал на редакционное совещание из-за своего дня рождения, а потому выжил. Еще один опоздавший — Патрик Пеллу – был первым, кто зашел внутрь и увидел убитых коллег. Теперь и он ушел из Charlie. “Должны приходить новые, молодые люди, которые не прошли через этот кошмар, — говорит Пеллу. — Этот теракт очень повлиял на меня и то, как я работаю, а они будут творить с чистого листа”.
Нападение на редакцию 7 января длилось не больше 10 минут. Вооруженные автоматами, одетые во все черное, в масках, братья Куаши убили прохожего и заставили одну из сотрудниц Коринн Рей впустить их внутрь. “Когда я набрала код, почувствовала, как “Калашников” упирается мне в спину, я подумала о своей дочери в садике, я была в смятении, абсолютно раздавлена”, — вспоминает Коринн.
Полицейский, который охранял главного редактора Шарба, за несколько дней до атаки сообщил начальству о подозрительном фургоне и жаловался на отсутствие необходимых средств для обороны. “Как только я начала задавать вопросы, почему такое вообще могло случиться, почему власти так безответственно отнеслись к реальной угрозе, вся помощь и поддержка от государства быстро прекратилась, для них это неудобная тема”, — рассказывает вдова полицейского Ингрид Брин.
Стефану Шарбонье, одному из старейших членов коллектива Charlie Hebdo, не раз грозили расправой, он был в числе топ 11 мишеней “Аль-Каиды”, его охраняли круглосуточно.
На поминальную церемонию спустя год пришли уже не тысячи, а несколько десятков человек. Президент Олланд открыл памятную табличку, на которой имя одного из главных художников — Жоржа Волынски написали с ошибкой. Краску потом соскоблили и букву поправили. А уже на следующий день в Париже прозвучали выстрелы – неизвестный пытался напасть на комиссариат. Его застрелили, при нем нашли муляж взрывного устройства. Спустя сутки в квартире в Брюсселе уже нашли пояса смертников с отпечатками пальцев главного организатора нападения на ночной клуб “Батаклан” — Салеха Абдельсалама, тот по-прежнему в бегах.
Постепенно шок прошел, началось мелочное муссирование каких-то историй вокруг Charlie Hebdo, и все забылось вплоть до ноября. В издании начались постоянные скандалы. Редакция, которая до терактов едва сводила концы с концами, сосредоточилась на дележке миллионов евро пожертвований, плюс позволила нанять себе одного из самых дорогих пиарщиков, специалиста, который в свое время работал с Домиником Стросс-Каном. “Я потеряла своего мужа, а они стали миллионерами за счет годовой подписки, за счет пожертвований, — говорит вдова Жоржа Волынски Мариз. — Но сейчас многие известные художники ушли, они не хотят там больше работать, там нет больше братства, равенства. Есть раскол между теми, кто ушел, и теми несколькими людьми, которые сосредоточили власть в своих руках”.
Сегодня издание превратилось в машину для зарабатывания денег на скандалах – об этом открыто говорят те, кто там еще остались. И они все чаще задаются вопросом, а есть ли у Charlie Hebdo будущее? Судя по прилавкам, французы свой выбор, похоже, сделали.
Источник: vesti.ru
