В своей статье “Турецко-российские отношения после холодной войны (1992-2002) турецкий политолог профессор Сенер Актюрк рассматривает несколько различных конкурирующих теорий международных отношений с целью понять причины и объяснить динамику укрепления турецко-российского сотрудничества после окончания холодной войны.
Актюрк анализирует особенности турецко-российских отношений до, во время и после холодной войны, однако основной акцент сделан на период после ее окончания. В рамках этого периода он выделяет ранний период стремительного роста сотрудничества и более поздний период его интенсификации, поскольку различные либеральные подходы не способны объяснить этот феномен, который автор называет радикальным переломом в турецко-российских отношениях.
Актюрк утверждает, что снижение советской/российской угрозы сделало возможным рост сотрудничества в начале 1990-х годов, а многочисленные общие геополитические интересы привели к дальнейшей интенсификации их сотрудничества в последние годы двадцатого столетия. Таким образом, по его мнению, наилучшая гипотеза, способная объяснить укрепление турецко-российских отношений в эти годы – “резкое нарастание общности интересов”. В то же время Актюрк пришел к выводу, что все остальные подходы, включая институциональный, внешнеторговый, а также основанные на общности процессов демократизации не в состоянии объяснить рост турецко-российского сотрудничества.
Он твердо убежден, что именно изменение баланса сил между двумя странами, вызванное ростом общих интересов в трех крупных сферах являются наиболее точным объяснением этого феномена, что позволяет ему сформулировать вывод о низкой вероятности значительных изменений в двусторонних отношениях и процессах сотрудничества между двумя странами.
Однако, недавние драматические события уже продемонстрировали, что его предсказания не подтвердились.
Премьер-министр Ахмет Давутоглу, сыгравший ключевую роль в формировании внешнеполитической доктрины Турции в течение последнего десятилетия, также считал, что взаимозависимость может сыграть определяющую роль в улучшении отношений и снижении риска возникновения каких-либо проблем в отношениях с Россией.
В сущности, идея формирования этой взаимозависимости путем совместного участия в проекте “Голубой поток” в конце девяностых, принадлежала бывшему премьеру Турции Месуту Йылмазу. Впрочем, известно также его утверждение о том, что осуществление этого проекта послужило почвой для окончания его политической карьеры.
Как бы то ни было, нарастающая в последнее время враждебность также демонстрирует, что взаимозависимость не оказывает определяющего влияния на снижение напряженности в отношениях между странами, во всяком случае, до сих пор.
Одной из наиболее важных причин ухудшения отношений между Турцией и Россией стало принципиальное расхождение в восприятии “Арабской весны”. В то время как Россия видела в этой волне демонстраций, переворотов и путчей в арабских странах геополитическую угрозу и результаты усиливающегося американского экспансионизма, Турция, напротив, рассматривала “Арабскую весну” как возможность получить, наконец, компенсацию за сто лет своих нереализованных имперских амбиций. Рост нео-оттоманских настроений и влияние исламизма на турецкую внешнюю политику в эти годы выразились в претензиях президента Реджепа Тайипа Эрдогана на исполнительную власть в стране в последние годы.
Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что нынешнюю враждебность в отношениях между Турцией и Россией невозможно анализировать, не принимая во внимание эволюцию внешнеполитических приоритетов правящей Партии справедливости и развития (AK Party), обусловленную ее идеологией и исламистской сущностью, включая также взгляды и практику предшествовавших ей исламистских партий.
Итак, на основе анализа можно сформулировать вывод, что “Арабская весна” спровоцировала формирование казуальной логики, в рамках которой государственная политика является функцией национальной идентичности и идеологии. Эта логика диктует, что межгосударственные конкурентные отношения и геополитические факторы могут привести к изменениям этой идентичности и идеологии.
Несмотря на то, что бывали случаи, когда Турция осознанно принимала в собственных интересах те или иные решения, которые противоречили геополитическим интересам НАТО, она все же остается страной НАТО и ее военные ориентиры в основном формируются с учетом этого обстоятельства. С точки зрения России, это является одной из наиболее важных предпосылок для ее недоверия к Турции. После инцидента со сбитым российским бомбардировщиком Анкара ясно дала понять, что Россия нарушила не только турецкое воздушное пространство, но и воздушное пространство североатлантического альянса.
Совершенно очевидно, что Партия справедливости и развития под руководством Эрдогана неверно интерпретировала сущность “Арабской весны” и даже начала мечтать о том, что ей удастся возродить Оттоманскую империю. Однако, это заблуждение привело в конечном итоге к конфликту с Россией, в результате которого Турция быстро вернулась к своей прежней позиции в рамках НАТО.
Между двумя странами существует общая черта, которая заключается в авторитарном характере их лидеров, обещающих своим народам великое имперское будущее. При этом, в то время как Россия полагается на собственные силы, Турция, похоже, опирается на мощь НАТО. Так или иначе, обеим странам следует осознать, что имперские амбиции могут только усилить степень угрозы общей безопасности в регионе. Так же как Турция в конечном итоге осознала, что враждебные отношения с Израилем не способствуют стабильности на Ближнем Востоке, Россия придет к такому же пониманию.
Айдоган Ватандаш
Источник: dal.by
