Будем считать, что мне приснился сон – на политическую тему. У кого чего болит – тому то и снится.
И приснилась мне – хотите верьте, хотите нет – некая «презентация».
Толстая такая, интересная – и с картинками: схемы, стрелки разные. Мудрено озаглавленная, но запомнил, надо же: «Российская единая биржевая система». Сокращенно – РЕБС. И не просто РЕБС, но еще и «ТПП РФ». Наверное, «торгово-промышленная палата» – любимое «постпремьерское» увлечение «политического тяжеловеса» Евгения Примакова, догадался я прямо во сне.
Да, и еще, что важно. На презентации этой черным по белому было написано волшебное слово «ФЦП» – Федеральная целевая программа, стало быть.
И что ознакомиться с этой «ФЦП» мне, так приснилось, дали. Но фотографировать ее не разрешили. Про записи, правда, не сказали ничего. Вот этим «не запрещением» я во сне и воспользовался, благо блокнотик с карандашом привык носить с собой всегда. Рыбак, понимаете ли, заядлый: мало ли какая мысль в голову приходит между поклевками. И не имея, куда и чем записать, можно с мыслью распрощаться: не застав никого «дома», гарантированно уйдет восвояси.
Что? Карандаш почему, а не ручка? Ручку, понимаете ли, на морозе «прихватывает», и «ручкой» тогда приходится делать уже не ко времени явившейся мысли. А жалко ведь – вдруг не по тому адресу она уйдет, вот и выкручиваешься, как можешь.
Знакомился с презентацией и, самое интересное, записывал «не запрещенное» я недолго – не такая уж она оказалась и большая. А расшифровывать записи, сводя «дебет с кредитом», пришлось весь остаток ночи. Но к утру звонок будильника застал меня уже на выводах.
Посидев минут пяток в тягостных раздумьях, на удивление быстро восстановил приснившееся повествование, а остаток выводов «на бумагу» лег, как говорится, на едином дыхании.
И вот что получилось. (Оговорюсь, что настолько мудрено все это, что кое-где из сна придется выходить и кое-что добавлять, как говорится, «в здравом уме и доброй памяти», вы уж не взыщите…).
Дело, судя по всему, было так.
Еще в начале 70-х годов в Институте востоковедения АН СССР, которым тогда руководил бывший первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана Борис Гафуров, заинтересовались рядом сугубо «капиталистических» проблем. В частности, происхождением, принципами и способами японского и израильского доминирования на мировых рынках, а также ролью в формировании этих рынков нефтяного региона Ближнего и Среднего Востока.
Проснусь и встряну здесь с двумя нюансами.
Первый: Гафуров был фигурой противоречивой. Осознав одним из первых, что пост- и антисталинская политика партии и правительства может завести слишком далеко и стать детонатором распада СССР, взял да и ступил на ниву национального строительства, написав книгу «Таджики». В ней он утверждал, что процесс создания таджикской нации не завершен, для чего недостает национальной истории. Возмущение этой работой в самом Таджикистане объяснялось слухами о плагиате и «литературном рабстве». Злые языки, которым «гибкость» Гафурова не понравилась, принялись утверждать, что настоящим автором книги является то ли жена Гафурова, то ли известный востоковед Иосиф Брагинский. Так это или нет – тайна, покрытая мраком, но посмертно Гафурова в независимом Таджикистане удостоили весьма редко присваиваемого звания Героя республики.
Второе уточнение. «Капиталистический» зигзаг Института востоковедения удивительным образом, разумеется, совершенно случайно совпал с появлением Римского клуба и вовлечением в его деятельность части представителей естественных наук в советской академической элите. Едва ли не центральной фигурой в этом списке стал академик Джермен Гвишиани, сын крупного генерала НКВД и зять советского премьер-министра А.Н. Косыгина. По признанию самого Гвишиани, изложенному в книге «Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы» (М.: URSS, 1977), Косыгин «сделал все возможное, чтобы претворить в жизнь» идеи, выдвинутые основателями Римского клуба. Кем именно выдвинутые? Это другой вектор связей Гвишиани. Разными людьми. Например, первым президентом Аурелио Печчеи и его преемником Александром Кингом, которых между собой познакомил именно Гвишиани.
Впечатляет круг связей и «агентурная многовекторность» Печчеи. Контакты простирались от стоявших на платформе «еврокоммунизма» руководителей Итальянской компартии и одновременно крайне правого Национального комитета до лидеров тайваньского Гоминьдана и известного сторонника нацизма, аргентинского диктатора Хуана Доминго Перона. Поработал Печчеи и в бизнесе, где возглавлял одним из первых пришедший в СССР концерн «Fiat», и в надгосударственном планировании, где по поручению ряда сенаторов США создал «Группу Атлантического сообщества по развитию Латинской Америки» (АДЕЛА). Но самой главной в его жизни, по-видимому, все же являлась связь с американским резидентом в Швейцарии Аленом Даллесом. Тот же, в свою очередь, с одной стороны, был связан с эсэсовским порученцем Гиммлера группенфюрером Карлом Вольфом, а с другой, – с пятерыми братьями Рокфеллерами, которым братья Даллесы приходились двоюродной родней. Во многом именно Печчеи замыкал эту родственную связь нацизма с его «отцами-основателями» из действовавших в интересах транснационального бизнеса западных разведок.
Входил в этот круг, как видим, и академик Гвишиани, и вовлеченные им, если не сказать завербованные, представители советской науки. Из упомянутой книги Гвишиани: «Переговоры о создании института продолжались почти пять трудных лет (с 1967 г., когда Косыгин встретился в Гласборо с президентом США Линдоном Джонсоном. – Авт.).
Однако в конце концов основные препятствия были преодолены сверхчеловеческими усилиями участников переговоров – Аурелио Печчеи, Макджорджа Банди (спецпомощника президентов США Кеннеди и Джонсона по вопросам национальной безопасности. – Авт.), представителя Великобритании, советника премьер-министра по науке лорда Цукермана, президента Национальной академии наук США Филиппа Хендлера, профессора Говарда Райффы, советских, французских, австрийских ученых, общественных и политических деятелей. 4 октября 1972 года в Лондоне представители научных организаций СССР, США, Великобритании, Франции, ФРГ, ГДР, Канады, Чехословакии, Японии, Болгарии, Италии и Польши подписали устав Международного института прикладного системного анализа (МИПСА. – Авт.). …Позднее членами института стали Австрия, Венгрия и другие страны» (С. 34).
И в том же 1972 году вышел нашумевший первый доклад Римскому клубу «Пределы роста»; из предложенных им «идей» явно выделялись две – заморозка промышленного производства на уровне 1975 года, а количества детей в семье – на уровне двух, чтобы «везде было как в Китае» (связь китайской концепции «одна семья – один ребенок» с программами рокфеллеровского Совета по народонаселению – в общем-то «секрет Полишинеля»).
Так случайно ли академик Гафуров оказался «на гребне волны» именно в «свое» время, особенно, если иметь в виду, что во главе Института востоковедения его в 1977 году сменил тот самый академик Примаков, многолетний глава ТПП?
(То, что некоторые примечательные факты его биографии, включая тесную связь с Генри Киссинджером, автор этих строк раскрывал еще при его жизни, дает мне моральное оправдание напомнить об этом и сейчас.
Возвращаемся ко сну. На основании «капиталистического» интереса, нашедшего внезапный горячий отклик в душе партбосса Гафурова, в Институте востоковедения, записано было в моих «потусторонних» похождениях, были подготовлены некие разработки, переданные «куда следует».
И снова приходится просыпаться.
«Куда» именно «следовало»? С 1967 года КГБ – тогда «при Совете Министров СССР», то есть при Косыгине, – возглавлял Ю.В. Андропов. В 1972 году под комитетской «крышей» в венском МИПСА (подальше от глаз партийного контроля) заработала советская «группа», деятельное участие в которой принял Гавриил Попов. Тот самый, что чрезмерно «перевозбудившись», активизировался сегодня, на старости позорно прожитых лет, в «Вольном экономическом обществе» .
Далее вал событий стал нарастать с калейдоскопической быстротой:
– в 1976 году в Москве появляется филиал МИПСА – ВНИИСИ;
– в 1980 году в него внедряется группа будущих «молодых реформаторов» во главе с Гайдаром;
– в 1983 году распоряжением Андропова – уже генсека – создается секретная Комиссия Политбюро ЦК по экономической реформе, выпускающая 120-страничный документ, востребованный затем при Горбачеве (все «младореформаторы» – от Гайдара до Авена и Данилова-Данильяна-старшего – ее участники);
– в 1986 году «московская» группа Гайдара соединяется с «ленинградской» группой Чубайса (происходит это в пансионате со знаковым названием «Змеиная горка»);
– в том же 1986 году вновь созданный Институт экономики и прогнозирования АН СССР возглавляет фактический шеф Комиссии политбюро Станислав Шаталин, который спустя год становится академиком.
Тут надо упомянуть, что упомянутый «мягкий нацист» Х.-Д. Перон, поддерживавший связи с гитлеровским Берлином с помощью посла по особым поручениям Хуана Карлоса Гойенече, внука президента Уругвая и сына мэра Буэнос-Айреса, рассматривал себя отнюдь не фашистом, а последователем «третьего пути» между социализмом и капитализмом. Если принять во внимание подобную трансформацию нацизма, то следует признать, что наследником именно Перона и явился Римский клуб и лично Печчеи, в формировании которого именно в таком качестве особую роль сыграл как раз Гвишиани. В советской общественной науке этот «путь», именовавшийся «конвергенцией», ассоциировался отнюдь не с фашизмом, а не с некой, сугубо идеологической, неопределенной двусмысленностью.
И остается только задать себе риторический вопрос о том, почему так происходило? Откуда в 70-е годы буквально «в момент» повылезало столько «конвергентов»? И кем они были на самом деле?
Режим повествования, разумеется, «рваный». Засыпать, как и просыпаться, приходится буквально по команде. Но никто и не обещал, что будет легко…
У истоков разработок в Институте востоковедения, рядом с Гафуровым и Примаковым, но немного в стороне стоял еще и генерал Георгий Рогозин. Это будущий заместитель руководителя ельцинской администрации по прозвищу «кремлевский звездочет», занимавшийся при «всенародном» астрологической безопасностью и «планированием». А также отец и сын Цыбульские: заведующий институтским отделом Ближнего и Среднего Востока и один из ключевых функционеров ФЦП «РЕБС ТПП РФ». В ходе рассмотрения презентации мне приснился и телефонный разговор с Цыбульским-младшим, сообщившим, в соответствии с «легендой сна», некие весьма интересные подробности программы, но о них ниже. Упоминались фамилии других сотрудников и «партнеров» института – Стойченко, Котовского, Котаямы…
В 1973 году, по итогам нефтяного кризиса и окончательной отвязки доллара от золота (то есть краха Бреттон-Вудской системы и замены ее Ямайской), в ведущих советских академических институтах были сформированы отделы и группы системных исследований, адаптированные к «холистической» проблематике Римского клуба и венского МИПСА. Именно их и сводили и объединяли через три года во ВНИИСИ.
Работа системных структур в АН СССР, снится мне, перелистывая выполненные из толстого картона страницы презентации, была передана под контроль и управление 9-го сектора Управления Совета Министров СССР, деятельность которого, особенности которой уточнять не будем, связывалась с развертыванием народного хозяйства в «особый» период (и туда забрались!). В марте 1989 года постановлением Совмина №569, которое было подписано Н.И. Рыжковым, был создан Центр исследования операций (ЦИО), который сразу же после распада СССР, в начале 90-х годов, был объединен с одним «евразийским» агентством. После создания в апреле 1996 года Союзного государства России и Белоруссии (СГРиБ) прояснились общие контуры проекта. Курировать его было поручено главе ельцинского Управделами Павлу Бородину, впоследствии государственному секретарю СГРиБ.
Взяв за основу реформы С.Ю. Витте и П.А. Столыпина, Бородин привлек ряд специалистов и сформировал группу, объединив ее вокруг экономико-политической концепции РЕБС – той самой, с обложки презентации. Концепция, которая, судя по этой обложке, к тому времени уже была преобразована в ФЦП (о том, как это произошло, расскажу, точнее, перескажу свой сон, ниже), предполагала создание 12-ти секторного Центробанка под названием (!) Федеральной резервной системы (ФРС) Союзного государства России и Белоруссии.
Придется еще раз проснуться – и не последний. Понимаю, что услышав про ФРС, да еще и в доморощенном исполнении, понимающий читатель напрягся. Но… увы, придется подождать. Терпение, только терпение! Поспешишь – людей насмешишь.
Итак, реформы Витте (1895-1897 гг.) – это внедрение в России так называемого золотого стандарта. Что это такое – применительно к Западу и к России? Свободный обмен бумажной валюты на желтый металл, то есть ее полное золотое покрытие. Чтобы его внедрить, нужен клуб «резервных», «твердых» валют, которые контролирует глобальная олигархия, и которые при необходимости находятся у нее на дотации. Всем же остальным после введения золотого стандарта продемонстрировали якобы обусловленные валютной «твердостью» преимущества и уровень жизни «авангардных» стран. И таким образом, опираясь на «пятую колонну», заманили этих «остальных» в ловушку.
Почему мы говорим о ловушке?
Чтобы беспрепятственно обменивать на золото наличность, государству, принявшему золотой стандарт, нужно иметь очень большие золотые запасы. А где их взять, если золото сосредоточилось у Ротшильдов еще в начале позапрошлого века, с момента, когда под контролем династии оказались центробанки Англии и Франции?
Если же запасов для свободного обмена валюты на золото не хватает, то приходится, не считаясь с интересами государства и населения, сжимать наличность и душить производство или продавать все и вся, превращая в источник золота экспорт природных и/или продовольственных ресурсов. Как правило, всего этого тоже оказывается недостаточно. Финансировать хронический бюджетный дефицит, обладая печатным станком, это одно, а без него – совершенно другое. Поэтому принявшая золотой стандарт незападная страна становится перед выбором: немедленно отказаться от него, обрушив свой рейтинг «международного доверия», или идти в кабалу к тем же банкам, связанным с Ротшильдами, занимая у них золото в кредит для покрытия наличной эмиссии.
Кто не помнит, как в 90-е годы только тем и занимались: ужимали наличность, выводя деньги из экономики, и занимали на олигархическом Западе?
Олигархам же только того и нужно. Прибыль, получаемая за счет кредитных процентов – «цветочки» по сравнению с распределяемой выгодой от контроля над национальной валютой и, главное, над ее выпуском. Как учил основатель ротшильдовской династии Маейр Амшель? «Дайте мне печатать деньги, и мне наплевать, кто заседает в правительстве»! Как этого добиваются? С помощью «пятой колонны». Специальными соглашениями, как правило, тайными, местным олигархам «второго сорта», продажным политикам и «интеллектуалам» кидаются ошметки в виде нескольких «медяков». И все остаются довольными, кроме обманутого населения, которое призывают «недоесть, но вывезти».
Недоедали – и вывозили. При царе, после «реформ» Витте, – хлеб. А сейчас?
«…За четыре года мы и наши союзники получили (из бывшего СССР. – Авт.) различного стратегического сырья на 15 млрд, сотни тонн золота, серебра, драгоценных камней и т. д., – свидетельствовал президент США Б. Клинтон на совещании Объединенного комитета начальников штабов в Пентагоне, которое прошло 24 октября 1995 года. – Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и других редкоземельных металлов» (Цит. по: Жуков В.И. Россия в глобальном мире: философия и социология преобразований. В 3-х т. – М., 2007. Т. I. С. 433).
Разумеется, все это дополняется натуральным олигархическим контролем над страной. Ведь, чтобы отдать кредит и проценты по нему, приходится перекредитовываться – занимать снова и снова. А ведь новые кредиты могут и не дать: именно так в 1915 году поступили с нашей страной ее британские и французские «союзники» по Антанте. Не прошло и двух лет, как Российская империя рухнула, превратившись, пусть и не надолго, в первую в Новейшей истории «неоколонию» Запада.
А нынешние западные санкции, начавшиеся по сути как раз с банковского сектора – разве не повторение 1915 года, причем, символически, – ровно сто лет спустя? Если же кредиты дают, а в нашем сегодняшнем случае разблокируют, – то только на определенных условиях. И это будут политические условия!
Так что было с реформами Витте?
Надо сказать, что в России, в отличие от Запада, центральный банк исторически и создавался, и функционировал как государственный; именно так он и назывался – Госбанк России. Созданный в 1860 году, он подвел черту под существованием казенных банков, которые действовали параллельно с коммерческими. В рамках реформы Витте, банк был официально подчинен министерству финансов, а выпускаемые им кредитные билеты (банкноты) почти полностью обеспечивались золотом. И если введение золотого стандарта было несомненным шагом навстречу интересам олигархии, то государственный статус банка категорически не вписывался в олигархический «центробанковский» проектный шаблон; не являлся Госбанк России, находившийся в собственности государства, и акционерным обществом.
Независимость главного российского банка сохранилась и даже укрепилась в советский период: с 1922 года банк именовался Государственным банком СССР, а денежная реформа Сокольникова, хотя и вернула советскому червонцу золотое покрытие, так и не возвратила валютную систему к золотому стандарту.
И только в постсоветские годы ситуация начала меняться. Сегодня у Центрального банка России двойной статус. С одной стороны, он сам, его имущество и золото-валютные резервы (ЗВР) объявляются федеральной собственностью; с другой стороны, банк наделен имущественной и финансовой самостоятельностью, распоряжается всем этим сам и, подобно акционерному обществу, управляется советом директоров .
Именно это и нужно было банкирам. Именно этого и добавились они на протяжении долгих десятилетий.
Два положения действующей Конституции России раскрывают вовлечение ЦБР в международную систему, созданную глобальной олигархией. В пункте 1-м Статьи 75-й Основного Закона провозглашается, что «денежной единицей в Российской Федерации является рубль». И что «денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются». В пункте 3-м той же статьи говорится о том, что «Система налогов, взимаемых в федеральный бюджет, и общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации устанавливаются федеральным законом» .
Иначе говоря, ответственность за эмиссию, которую ЦБР осуществляет без оглядки на правительство, в форме налогов возлагается на граждан-налогоплательщиков. При этом они не имеют никакого, даже сугубо формального, влияния на политику ЦБР невзирая на то, что признаются «главным носителем суверенитета и источником власти» в стране .
Самое главное: 10 февраля 1996 года, не успел академик Примаков возглавить МИД, как Центральный банк России вошел в Базельский клуб, созданный вокруг Банка международных расчетов (БМР). Созданный еще в 1930 году для обслуживания германских репараций, он очень быстро превратился в инструмент финансирования западными державами гитлеровского режима. Сегодня это «центробанк центробанков»: ведь если центральные банки не подчиняется правительствам, как записано в «скрижалях» монетаристской мифологии, то это не значит, что они не подчиняютя никому. Контроль, и очень жесткий, с помощью системы базельских соглашений, осуществляет как раз БМР, через Базельский комитет по финансовому надзору, а с апреля 2009 года – еще и через Совет по финансовой стабильности «Группы двадцати».
Став частью Базельского процесса, Россия, следовательно, взяла на себя ряд обязательств ограничительного характера, прежде всего навязанное ей правило «currency board» (валютного контроля), которое ограничивает ЦБР в его конституционном праве осуществлять денежную эмиссию объемом имеющихся в наличии ЗВР. Именно тогда наша страна оказалась под внешним финансовым управлением; стремлением официально легализовать эту систему и объяснялись попытки, предпринятые после дефолта 1998 года «временным», не удержавшимся у власти, правительством Виктора Черномырдина – Бориса Федорова. Ради этого оно даже пригласило в консультанты известного аргентинского монетариста, члена «Группы тридцати» Доминго Кавальо, с деятельностью которого были связаны неоднократные обрушения экономики этого латиноамериканского государства, а также серия судебных разбирательств связанных с ним многочисленных махинаций.
Так что получается с РЕБС и проектом «отечественной» ФРС (продолжаю разбирать свой сон)? То, что предполагается введение золотого стандарта, отвечающего не национальным интересам, а олигархическим, – понятно. Что ради этого быстрыми темпами наращиваются ЗВР и что в авангарде этого процесса идет Китай, но Россия если и отстает в темпах, то ненамного – тоже понятно. Но это, может показаться, что не показатель. Надо же будет к чему-то «прикреплять» мировую финансовую систему, если и когда доллар рухнет – а это, как мы понимаем, вопрос времени, причем, недалекого. Целых 18, а по некоторым данным 35 трлн долларов совокупного долга любую финансовую систему обрушат! А ведь сокращения этого долга в США не происходит – только наращивание: Конгресс, изображая вялое «бодание» с президентом, регулярно повышает планку американского госдолга.
Здесь вопрос уходит из сферы финансов в сферу политики. Одно дело, если вместе с долларом рухнет олигархический миропорядок. И совсем другое, коль скоро олигархи «сбросят» с себя США, отряхнув их с себя, как змея – прошлогодняя кожу, а влезут в новое тело, на роль которой… – страшно выговорить, – на это заклание «номинирована» Россия? Это ведь, как ни крути, вытекает из проекта РЕБС. Но не только это: там есть вещи и пострашнее.
Запомним это рассуждение. Окончательные выводы делать пока рано. Констатируем лишь, что характеризуя систему РЕБС, Павел Бородин, если верить моему сну, перебрасывал от нее мостик к «ФРС РФ» через так называемую «Национальную резервную систему» (НРС). Как будет происходить эта трансформация, не указывается, но если провести исторические параллели, то вновь придется проснуться.
Трудно отделаться от ощущения дежавю. Когда более столетия назад создавалась ФРС США, процесс также проходил в два этапа. В январе 1911 года Нельсон Олдрич, председатель сенатской комиссии по денежному обращению и по совместительству дед пятерых братьев Рокфеллеров по материнской линии, представил Конгрессу план Национальной резервной ассоциации (НРА). Именно ей, составленной из 15-ти региональных банков, управляемых частным, то есть олигархическим, советом директоров и предлагалось передать в аренду американский печатный станок.
Поскольку произошло это сразу после поражения республиканцев на промежуточных выборах в Конгресс, то есть нарочито в самый неподходящий для партии момент, однозначно обрекавший на провал этот проект прямой передачи финансовой власти банкирам, то все было «шито белыми нитками». Естественно, он вызвал бурю возмущения. Основные протесты раздались из сельскохозяйственных штатов Среднего Запада; в них очень грамотно вплелись демократы, обвинившие Олдрича в лоббировании полного контроля крупных банкиров над национальными финансами. Возглавляемый демократами комитет Палаты представителей по банковской деятельности и валюте с мая 1912 года стал проводить слушания, на которых республиканцы неизменно обвинялись в попытках создать для управления страной олигархический «денежный трест».
Тем самым от общественности были скрыты собственные приготовления Демократической партии к продвижению своего варианта такого «треста», встроенные в избирательную кампанию Вудро Вильсона. В конце декабря 1912 года, вскоре после победных для него президентских выборов, за несколько месяцев до инаугурации, конгрессмены-демократы Картер Гласс и Паркер Уиллис и представили Вильсону законопроект о создании ФРС – структуры с 12-ю (как и в нашем случае с РЕБС) федеральными резервными банками. Последствия передачи ей сроком на 20 лет в аренду печатного станка по выпуску доллара предлагалось компенсировать золотом и коммерческими активами, которые пускались в обеспечение бумажных денег.
Впоследствии этот ограничительный «капкан» благополучно обошли, приняв в феврале 1927 года специальный Акт Конгресса, заменивший двадцатилетнюю аренду бессрочной, а также конфисковав у граждан США золото в рамках антикризисных мер, предусмотренных «Новым курсом» Франклина Рузвельта. И в итоге окончательно отменили золотое покрытие доллара в начале 1970-х годов, при президенте Ричарде Никсоне, открыв дорогу масштабным неолиберальным махинациям в мировой финансовой сфере.
В дополнение к предложениям Гласса и Уиллиса, Вильсон внес в проект закона о ФРС и свое нововведение – так называемый «замковый камень», – контролируемый государством Совет управляющих, который по замыслу президента должен был ограничивать частные аппетиты банкиров якобы радением об интересах государства. Искренняя или нарочито показная наивность этой президентской инициативы, ни в коей мере не ущемившей олигархов, была в полной мере продемонстрирована уже первым составом совета, укомплектованного олигархами, половину из которых подобрал собственноручно полковник Хаус, скромно именовавший себя «властью за троном» (при Рузвельте такой «властью» стал крупный магнат Бернард Барух: олигархи уже не доверяли интеллектуалам, подобным Хаусу, и взялись за дело сами).
Почему-то никому «не пришло в голову», что ни статус независимого федерального агентства, который был предоставлен ФРС этим законом, ни государственный статус Совета управляющих, никоим образом не регулируют его персональный состав и не отстраняют от участия в нем олигархов.
Одновременно с проектом этого закона, был вброшен и альтернативный законопроект, как бы «неожиданно» и совершенно «внезапно» предложенный олигархом Франком Вандерлипом. Ожидаемо не получив поддержки в Сенате, он тем не менее полностью выполнил свою задачу, состоявшую в имитации конкуренции различных законопроектов, в которой победил «сильнейший».
Для чего НРС совмещено с ФРС, и какие между ними отношения? Очень просто: если евразийская интеграция в заявленном формате Евразийского экономического союза не состоится, все ограничится НРС. И продолжит ждать «своего часа».
Второе, о чем проболтался Бородин, это проект сопряжения НРС-ФРС России с ФРС США и Европейским Центробанком (ЕЦБ). Пал-Палыч обосновал это «необходимостью объединения и согласования усилий в системе трех резервных центров» для «преодоления отрицательных последствий рецессии 2008-2009 годов». При этом как-то забылось, что безудержная эмиссионная активность на Западе, прежде всего в США, последовала именно после соответствующих предложений России, Казахстана и Китая, сделанных «мировому сообществу» в канун лондонского саммита «Группы двадцати», в середине марта 2009 года. Отказ политических и финансовых властей США от проекта введения «новой мировой валюты» показал, что сопряжение трех «федрезервов» шансов на осуществление имеет не больший, чем присно памятная попытка «объединить Европу» вопреки США политическими средствами. В эту игру андроповская часть престарелого политбюро играла в начале 80-х годов; все тогда закончилось размещением в ФРГ американских ракет средней дальности, нацеленных на СССР. Поскольку на асимметричный ответ (Куба) не хватило духу, выбран был «ассиметричный» – ГДР и Чехословакия. На этом европейские сказки тогда и закончились и началась «перестройка», но мало кто понимает, что точно таким же исходом они завершились и в 2009 году. С досады Бородин тогда выступил с серией заявлений, что в Союз России и Белоруссии скоро войдет вся Европа, а затем и Америка. Результат – в виде формирования Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерств США, которые – трудно этого не видеть – являются прямым результатом в том числе и этого безответственного прожектерства, налицо. И он ясно показывает, что вектор интеграции за океаном видят прямо противоположный – в присоединении субъектов постсоветского пространства к Западу, причем, по частям.
Судьба самого Бородина, оказавшегося в американской тюрьме, – яркое тому подтверждение.
Как тут не вспомнить, что настоящее «сопряжение» у авторов проекта РЕБС тогда если и вышло, то только с Анатолием Чубайсом, который выступил с проектом «либеральной империи» – так называемого «северного кольца демократий».
Ну и какие вопросы могут быть по «идейной», а тем более по политической ориентации проекта? Сомнения разве остаются, уважаемый читатель?
Чубайса тогда, кстати, поддержал нынешний вице-премьер Дмитрий Рогозин, а центр реализации проекта после отставки правительства Примакова перешел как раз в Торгово-промышленную палату, которую он возглавил. Излишне говорить, что на этой схеме РЕБС и зиждилась тогда связка Примакова с Юрием Лужковым – в рамках предвыборного блока «Отечество – Вся Россия», а также крайняя заинтересованность в ее реализации президента Белоруссии Александра Лукашенко (это мне тоже, считай, что приснилось).
В 2002 году, через год после прихода Примакова в ТПП, Бородиным был создан Экономический центр РЕБС, к работе которого были подключены очень многие научные силы. В презентации упоминались МГУ (и академик Садовничий в качестве «межвузовского куратора»). А также Российский государственный социальный университет (РГСУ), в бытность там академика Василия Жукова, Всероссийский научно-исследовательский конъюнктурный институт (ВНИКИ) и, что немаловажно, Фонд Н.К. Байбакова, многолетнего председателя Госплана СССР, в конце жизни перешедшего на либеральную мировоззренческую платформу. С этим фондом, отвечавшим в РЕБС за разработку экономической и финансовой сторон, и связан подлинный смысл происходящего, но об этом чуточку ниже.
Остальные вузы, а мы их сейчас перечислим, решают задачу подготовки управленческих кадров, способных переориентировать проект Союзного государства на уровень Евразийского союза. Занимаются этим опять-таки в МГУ, МГИМО, отраслевых вузах, а также в университете «Дубна», в чем – и это уже не сон, а чистая явь, – автор буквально на днях в полной мере убедился, как говорится, воочию. Кстати, казахстанская школа в Дубне в особой цене. А мы-то наивные удивляемся, что Нурсултан Назарбаев настаивает на сугубо экономическом характере союза, а Евразийскую комиссию возглавляет представитель либерально-фундаменталистского крыла российского истеблишмента Виктор Христенко. А чего, собственно, хотели?
На определенном этапе в презентации фигурирует и такая хорошо известная в узких кругах фигура, как генерал Филипп Бобков, начальник бывшего 5-го главка КГБ СССР. А мы-то не можем понять, как получилось так, что очень многие его поднадзорные, прежде всего из числа поздних советских цеховиков и лидеров национал-сепаратистского подполья в бывших союзных республиках стали в своих странах лидерами? Причем, частенько поперек тех, кто в этой теме находился намного раньше них. А сам Филипп Денисович, как помним, отметился в советниках у наиболее приближенного из лужковских олигархов – Владимира Гусинского (группа «Мост»).
А все объясняется очень просто: сепаратисты сидели на «диссидентской» картотеке знаменитого 5-го главка, а придя к власти в экс-советских республиках, своих «благодетелей» не забыли. Говорил же Владимир Путин генералу Черкесову, что постановка вопроса о «воинах и торговцах» требует безупречной репутации вопрошающего, которой, надо полагать, у последнего не оказалось.
В разработку проекта, если верить приснившейся презентации, включен целый ряд академических институтов, общим количеством он приближается к десяти. Вот исчерпывающий список – прямиком из презентации, увиденной во сне:
– Институт США и Канады;
– Институт дружбы народов (сейчас это университет – РУДН);
– Институт Латинской Америки;
– Институт Африки;
– Институт Европы;
– Институт Дальнего Востока;
– ВНИИВЭС МЭР РФ (так в презентации) – Всероссийский НИИ внешнеэкономических связей Министерства экономического развития РФ;
– Институт океанографии и биосферы;
– Институт физики Земли.
Тут, опять проснувшись, какое уточнение необходимо сделать?
В программу «забиты» деньги, и очень немалые. Про академические институты говорить не буду – «свечку не держал». Но вот об учебных кое-какая информация имеется. Очень похоже, что именно под РЕБС в 2008-2009 годах ряд ведущих вузов – Высшая школа экономики, МГИМО, Санкт-Петербургский и Новосибирский государственные университеты, Южный федеральный и другие – были включены в программу финансирования по линии глобальной банковской группы «Santander», входящей в «обойму Ротшильдов и связанной еще и с Ватиканом. Финансирование это осуществляется по программе «Santander-Universities».
Упоминаются во «сне» и РАЕН – Российская академия естественных наук во главе с ее президентом Олегом Кузнецовым. Еще в списке называется «мотор» университета в Дубне Борис Большаков (экс-аналитик последнего советского премьера Валентина Павлова), возглавляющий кафедру «устойчивого инновационного развития» (к этому персонажу мы еще вернемся), а также иные представители академического и других сообществ, например режиссер Никита Михалков, обуреваемый «монархической» проблематикой. В 2010 году у проекта появляется Объединенный ситуационный центр – своего рода «командный пункт». Тогда же были предприняты попытки завести его под Академию геополитических проблем (АГП); однако результат для организаторов – и это снова не сон, а сермяжная действительность – оказался шокирующим. Дальнейшая разработка темы в Академии была признана нецелесообразной. И это на фоне «обратной» смены власти: Дмитрия Медведева на политическом Олимпе меняет Владимир Путин, трепетное отношение которого к суверенитету страны хорошо известно.
«Финита ля комедиа»? Как бы не так!
Правда, шок от провала проходит небыстро; для восстановления «кондиций», сопряженных с амбициями, требуется несколько лет. Но они минуют…
И начинается новый, не менее увлекательный, виток событий, стремительно катящийся к своему «промежуточному финишу» в декабре 2015 года. На то время в университете «Дубна» назначается очередная сессия Международной научной конференции по фундаментальным и прикладным проблемам устойчивого развития в системе «Природа – Общество – Человек»…
(продолжение следует)
Владимир Павленко
Источник: iarex.ru
