Когда у наших соотечественников забирают детей в Европе многие люди думают что “родители сами во всем виноваты”, а вот случай когда под угрозой изъятия ребенка находилась уважаемый член английского общества…
Очень впечатляющая история о том, как Люси Аллан, участвуя в системе изъятия детей, неведая того, что там творится на самом деле, вдруг оказалась на другой стороне, на стороне родителей и детей.
Чуть более года назад Люси Аллан вела жизнь, которую многие людей посчитали бы в высшей степени достойной. Счастливый брак с биржевым маклером Робином, обожаемый сын 10-ти лет, престижная работа советником Тори (политическая партия ЮК).
Два раза в месяц она посвящала свое свободное время местной организации, которая курировала изъятие детей от их родителей и помещение их в новую семью. На каждой такой встрече были представлены ужасающие случаи жестоких родителей, психически неуравновешенных, которые не в состоянии поставить потребности своих детей выше своих собственных. Часто это было подкреплено докладом психиатра, психолога или другого врача. Ни сама Люси, ни кто то из членов группы не могли себе даже представить что информация о ситуации в семье могла быть ложной и искаженной.
Ее собственный кошмар начался когда в возрасте 46 лет она вдруг стала чувствовать себя подавленной без видимой причины и решила обратиться к врачу, в надежде что он поможет почувствовать себя лучше. Молодая женщина, заместитель врача, выслушав жалобы Люси сказала что она хочет привлечь социальные службы для того, чтобы понять не нужна ли семье Люси поддержка. Эта женщина обратилась к доктору Питеру Грину, консультанту судебного врача и руководителю службы защиты детей в Вандсворте, где живет Люси.
Доктор Грин написал тысячи отчетов для семейных судов. Ни разу не видев Люси и не проведя с ней никакой беседы доктор Грин написал документ, в котором сделал заключение что Люси очень эгоистична. К ужасу Люси, после оценки доктора Грина, женщина, к которой она обратилась за помощью сообщила в социальные службы что сын Люси подвергается значительному риску со стороны матери.
Таким образом Люси оказалась на другой стороне, то что она раньше читала о других матерях, эмоциональное насилие над ребенком или хаотичная домашняя жизнь, теперь она читала о себе и своей семье.
Независимый отчет психиатра NHS (национальной системы здравоохранения) содержал заключение что никакой опасности для окружающих Люси не представляет, в том числе и для ее сына. Но социальные службы наняли собственного психиатра. Без встречи с Люси и ее сыном этот психиатр, только со слов работников социальных служб, выдал заключение что есть острая необходимость в оценке состояния Люси и ее лечения.
Психиатр так же добавил что это исключено чтобы депрессивное состояние Люси никак не повлияло негативно на ее ребенка. Дело затянулось, Люси прошла серию интервью с соц работниками и специалистами, которых они наняли чтобы оценить ее ситуацию и ситуацию в ее семье. Сделанные доклады были не точными, предвзятыми, на основе вырванных из контекста слов членов семьи.
Например, когда сын упомянул что каждый раз выходя из школьного автобуса он спрашивал как мама провела день (это стандартное английское “how are you”), соц работники написали в отчете что сын выражает постоянное беспокойство за благополучие своей матери. Когда Люси сказала что принимает снотворное и диазепам от чувства беспокойства они сделали еще один доклад о том, что наркомания сделала ее практически лишенной осознания текущей жизненной ситуации. Выпитая с мужем бутылка вина была расценена как злоупотребление алкоголем и обоснование риска нанесения вреда ее сыну.
Полученный личный опыт заставил Люси задуматься над тем, как часто такое происходит с другими семьями тоже.
Люси выплатила 10 тыс. фунтов на оплату адвокатов и потратила год пытаясь очистить свое имя, соответственно ей пришлось убрать свое имя из списка кандидатов на выборы от партии Девида Камерона, уйти с должности губернатора школы и конечно же прекратить посещения собраний, на которых рассматриваются случаи изъятия детей из семей.
В конце концов социальные службы официально заявили что никаких действий в отношении Люси и ее семьи не требуется. Но тем не менее у Люси есть опасения что если она будет слишком громко говорить о злоупотреблениях в рамках СС, то они могут вернуться снова.
Система предназначена для того, что бы заставить людей замолчать. Дело Люси не дошло до так называемых закрытых судов, разглашение ситуации в которых карается лишением свободы. Каждый год 200 матерей или отцов отправляются в тюрьму за “неуважение к суду”, т.е. за отказ хранить молчание, в то же самое время как семейные суды принимают решение на удаление 225 детей каждую неделю, 97 процентов из которых никогда не возвращаются в свою семью.
P.S. Спасибо главному редактору газеты “Дейли меил” Сью Райд, благодаря которой подобные истории становятся известными многим людям. Она говорит что уже более 30 лет она получает сообщения о преступлениях работников социальных служб, но по закону не имеет права ничего печатать.
Источник: dal.by
