В конце 2014 года многим казалось, что впереди Россию ждет апокалипсис. Прогнозы сулили критическое падение всех показателей и чуть ли не развал экономической, а следом и политической системы страны.
Год спустя мы все еще живы и теперь считаем, что переломным станет 2016 год. Но такой круговорот мыслей у россиян может продолжаться еще долго. И выбраться из этой бесконечности будет сложно, предупреждают члены Экспертного клуба “Росбалта”.
Несмотря на все прогнозы, в 2015-м году катастрофы не случилось. Падение ВВП, вероятно, составит около 4%, но это гораздо лучше тех показателей, которые называли эксперты. Представители власти говорят об этом с явным облегчением – очевидно, что ситуация могла развиваться по более негативному сценарию. По сути, никаких существенных перемен последние 12 месяцев нам не принесли. Мы все так же находимся в подвешенном состоянии и по инерции следим за курсом рубля, который и не думает укрепляться.
“Если оценивать 2015-й интегрально, то его можно назвать годом без итогов. Ожиданий было много – что разрешится конфликт на Украине, что произойдет перелом в наших отношениях с ЕС, что вырастут цены на нефть, что произойдет колоссальный геополитический поворот на Восток, что российские товары заполнят прилавки. Ничего из этого не произошло. Итогов фактически нет. Получается, что мы за год описали круг и вернулись почти в ту же точку, только ситуация стала чуть-чуть хуже”, – отмечает культуролог Андрей Столяров.
Эксперт подчеркивает, что, согласно определению Гегеля, такое бессмысленное и ничем не разрешающееся хождение по кругу называют дурной бесконечностью. Но суть в том, что каждый новый заход означает постепенное вырождение. “Такую вовсе не катастрофическую, а медленную деградацию всех структур – политических, социальных и экономических – мы и будем наблюдать в 2016 году”, – прогнозирует Столяров.
Постепенное падение в экономике предрекает и вице-президент Ленинградской торгово-промышленной палаты Дмитрий Прокофьев.
“По данным Росстата, в 2015 году произошло очень резкое снижение потребления. По объему покупок мы вернулись в 2008 год. Сильнее всего – на 14,5% – “провалились” промышленные товары длительного пользования. Никакого предновогоднего ажиотажа в магазинах не наблюдается. Но и есть, и пить мы тоже стали меньше на 11,5%. Значит, никаких инвестиций в агрокомплекс не будет. Потому что ни один предприниматель не станет вкладываться в падающий рынок при росте цен на 15-20%. Соответственно, продуктов будет меньше и цены будут выше. Будет сокращаться ассортимент, будет вытесняться любой мелкий производитель”, – поясняет экономист.
А как же нефть? – спросите вы. Вроде цена на нее так сильно упала, что в 2016-м уж точно должна вырасти, а вместе с ней вырастут и экономические показатели – вот и не будет никакой деградации. Но все далеко не так просто. Судя по косвенным признакам, даже специалисты нефтеперерабатывающей отрасли, люди неглупые, ни в какой рост уже не верят.
“Если бы они верили, то покупали бы новое оборудование для добычи сложноизвлекаемой нефти. Это отразилось бы на закупках, вырос бы спрос на буровые установки. Но ничего подобного они не делают, просто безжалостно эксплуатируют старые скважины”, – отмечает Прокофьев.
До сих пор существовало представление, что цена на нефть всегда растет, если в Персидском заливе происходят какие-то военные действия. Такие явления наблюдались с 1973 года, когда началось первое нефтяное ралли. Но военные действия в Сирии в 2015 году к росту цен не привели.
“Сегодня мы можем сделать вывод, что нефть перестала бояться стрельбы. Исключительно за счет технологий ключевым поставщиком на рынке стала не Саудовская Аравия, а Америка. И дело не только в сланцевой добыче, а в изменениях в переработке нефти. Ее теперь нужно меньше, чтобы производить товары и услуги. Соответственно, если цена на нефть не реагирует на военную активность, значит, она реагирует на спрос, предложение и эффективное использование капитала. Все идет к тому, что ресурсы должны быть дешевыми, а дорогими – технологии и знания”, – объясняет Прокофьев.
Но даже если по какой-то экстремальной причине цена на углеводороды вырастет, это не поможет нам выйти из замкнутого круга. Как отмечает научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета Дмитрий Травин, 2015 год продемонстрировал, что “вся экономическая стратегия путинской эпохи потерпела полный провал”.
“Беда в том, что даже при высоких ценах на нефть у нас нет серьезных возможностей вернуть экономический рост. Последние восемь лет мы имели небольшой рост ВВП даже при $100-110 за баррель. То есть вся наша система оказалась сплошным блефом. Нет, я не жду, что будет какой-то ужасный кризис без конца вплоть до исчезновения экономики и основанного на ней режима. Но есть большая вероятность, что мы из кризиса выйдем в стагнацию и застой. Мы достигнем дна, но оно не будет точкой, от которой можно оттолкнуться и двигаться вверх. Это точка, на которой мы останемся. Голодать не будем, но и роста реальных доходов ждать не стоит”, – констатирует Травин.
Для того, чтобы разорвать этот порочный круг, необходимы радикальные реформы, направленные на улучшение инвестклимата и стабилизацию международных отношений. Но вряд ли такая перестройка возможна при существующей политической системе, главная цель которой – самосохранение. Не зря такой акцент был сделан на Крым и Сирию. Это позволило воодушевить миллионы граждан и внушить им мысль о возрождении великой державы. Иллюзии начнут таять, отмечает Травин, но слишком поздно. Точнее, через два-три года, когда уже пройдут и думские, и президентские выборы.
Пока же население зачастую не связывает экономический спад с действиями российских политиков.
“В этом году почти 90% опрошенных считают, что цены на продукты и дальше будут расти. Но и в предыдущем так считали 60-70% респондентов. То есть россияне в принципе уверены, что рост цен – это как бы их органическое свойство, и катастрофы в этом пока не видят. При этом большинство полагает, что санкции на продукты ввел Запад. Просто нет понимания того, что это были наши контрсанкции”, – отмечает старший научный сотрудник Социологического института РАН Мария Мацкевич.
По мнению социолога, сейчас в России фактически уничтожается средний класс. Люди, которые когда-то ездили заграницу, теперь не могут себе этого позволить. Малый бизнес пребывает в упадке. А падение доходов не дает возможности расплатиться по тем многочисленным кредитам, которые накопились у людей в “сытые” годы. На самом деле вышло, что все это время россияне жили не по средствам. Какие-то сбережения есть лишь у 10% граждан, остальные живут от зарплаты до зарплаты.
Между тем в уходящем году самая популярная ТВ-программа как в Москве, так и в регионах – “Время”. Население до сих пор с упоением следит за сводками прокремлевских корреспондентов. А в перерывах заходит в Интернет. Но не для того чтобы узнать что-то новое, а, как заметили социологи, чтобы подтвердить уже сложившуюся точку зрения. То есть альтернатива пропаганде на самом деле не работает, никакой корректировки картины мира не происходит. В принципе, такой же неспособностью услышать чужое мнение славится и другая, оппозиционная сторона.
Однако, по мнению Мацкевич, самая опасная тенденция, которую показали опросы последнего года, – это изменение отношения к военным действиям. Когда бомбардировки Сирии только начинались, большинство россиян высказывались против, но затем их точка зрения кардинально изменилась.
“Настроение поменялись с “мы не хотим воевать” до желания полнейшей мобилизации. Теперь уже ядерная война обсуждается как одна из возможностей. И если ружье висит, оно однажды выстрелит. Было бы желание, а противник найдется. Кто мог подумать, что мы будем конфликтовать с Украиной, кто мог предположить, что мы разорвем отношения с Турцией?” – говорит социолог.
Вероятно, на настроении россиян сказывается неопределенность. Кому-то кажется, что именно война, в которой мы сразу выиграем, выведет нас из промежуточного периода к прорыву. Люди хотят простоты и ясности, а не тумана и неопределенности. Но не стоит объяснять, насколько опасными могут стать такие настроения в будущем.
Софья Мохова
Источник: rosbalt.ru
