Известный экономист в эфире Радио «Комсомольская Правда» рассказал о том, когда поднимутся цены на нефть, отдаст ли Украина долг в 3 миллиарда и из-за чего возник скандал с властями Крыма.
Челышев:
– Антон Челышев у микрофона. Доктор экономических наук Михаил Делягин в нашей студии. Здравствуйте, Михаил Геннадьевич.
Делягин:
– Добрый вечер.
Челышев:
– Давайте такой мостик перекинем из программы «Губернатор». Конфликт Аксенова и правительства. Аксенов заявил о том, что из 15 млрд. рублей на ФЦП «Развитие Крыма» не было перечислено ни копейки. Хотя всё приговорили до 15 июня еще. А нынче уже декабрь месяц. И денег нет. В правительстве намекнули на то, что, дескать, сами виноваты, оказывается, претензии какие-то были у кабмина к работе крымских чиновников. Якобы проверяют их уже. А теперь еще и Генпрокуратуру после этого заявления привлекут к проверке.
Делягин:
– Ну правильно, мы не даем вам обещанные деньги. Поскольку мы не дали вам деньги, у вас проблемы, мы на вас напустим Генпрокуратуру за то, что у вас проблемы. Мы это проходили в 90-е годы. Такая стандартная процедура. Я не знаю, что там на самом деле, но если верить заявлениям, то ситуация достаточно прозрачная. Как бы есть решение правительства – выдать деньги. Но нельзя же выдать деньги просто так. Для того, чтобы деньги были выданы, нужно правильно оформить документ. И в этом заключается определенный механизм. Если вы оформляете документы, то всегда можно сказать, что документ оформлен неправильно, идите вон отсюда. При этом кто-то может хотеть просто элементарную взятку. Возможно, что некоторые люди в правительстве, глядя на товарища Медведева я вполне это допускаю, и на некоторых других товарищей, получив просто пакет документов из Крыма, не получив к ним никакого приложения, искренне недоумевали: ой, что это? Неужели нам все это читать? Зачем это?
Может быть, там нужно было, чтобы все эти работы по ФЦП выполняли какие-нибудь правильные фирмы. Мы же помним, как у нас было с Олимпиадой в Сочи. Мы все помним, что Олимпиаду в Сочи спасли за последние полгода, когда работали в три смены круглые сутки. И действительно совершили инженерный подвиг. Но как-то все тактично стараются забыть о том, что к этому привело чудовищное разгильдяйство, мягко выражаясь, а то и безумный разгул коррупции в предыдущие несколько лет. Когда работали вполне известные фирмы вполне известных людей, которые считались связанными с вполне известными членами правительства Медведева, которые до сих пор вполне благополучны.
Челышев:
– Та же история, что сейчас с космодромом «Восточный».
Делягин:
– Более чем похоже. Может быть, была задача, чтобы эти работы выполняли конкретные фирмы. Мы не требуем от вас взятку, но мы требуем, чтобы прибыль на этих государственных деньгах заработали наши фирмы, а не абы кто, а не ваши какие-нибудь. А может быть это была просто война с Крымом. Потому что не секрет, что у нас в правительстве Медведева полно либералов, которые относятся к Крыму, по моим ощущениям, примерно так же, как руководители нынешней Украины к Донбассу. И отнюдь не согласны с воссоединением с Крымом. Я вполне это допускаю. Потому что либералистическая идеология против этого, она против интересов России. И таким образом Крым наказывают за то, что два с лишним миллиона человек не захотели нацистского террора. Вот они не захотели жить под нацистами, они захотели жить самостоятельно и ушли в Россию. Ну вот за это их сейчас и наказывают. Я вполне это могу себе представить.
Челышев:
– Чисто теоретически могло быть и так: деньги в Крым переводятся, и крымские власти говорят: вы знаете, мы не готовы в этом году, давайте мы в следующем году эти деньги начнем тратить.
Делягин:
– Нет, простите. Если деньги в Крым переводятся, а крымские власти говорят, что деньги в Крым не переводятся, то это не отставка, это тюрьма. Извините, не в Крыму эта тюрьма будет находиться.
Челышев:
– Слишком мягкий климат.
Делягин:
– Это первое. Второе. Если деньги переводятся и они не тратятся, то, вообще-то говоря, правительство Медведева должно бить во все колокола и кричать благим матом. Потому что эти деньги можно было потратить в других местах России на другие проекты. Допустим, что власти Крыма сошли с ума, им дают деньги – они ничего не делают. А почему правительство, которое дает им эти деньги, не поднимает шум? Представьте себе, вам дали деньги на то, чтобы, например, запустить новую передачу. Вы эти деньги получили. Вы их даже не украли, они у вас лежат на счету. Но когда приходит время выходить в эфир, передачи нет. И вы говорите: ой, а я ничего не получал. Я не могу себе представить, чтобы власти Крыма вели себя таким образом.
Челышев:
– Да. Потому что они на территории находятся, в случае чего с них спрос у крымчан.
Делягин:
– Неужели на то, чтобы сделать революцию, воссоединиться с Россией, ума и умения хватило, а на то, чтобы взять деньги – умения не хватило? Так не бывает.
Челышев:
– Тему Крыма пока отложим. Зачитаю эсэмэску из Белгородской области: «В Белгороде депутаты в городе – сыновья депутатов областных. Смех – 23-25 лет. Замы – тоже родственники в двух районах. Главами поставили малолеток – сыновей облчиновников. До престолонаследия дошли – губернатор в кресле пересидел и Брежнева, и Шаймиева».
Делягин:
– Я не знаю, что там по части городских депутатов, и у нас, к сожалению, есть соответствующие примеры на федеральном уровне, может быть, там кто-то просто подражает федеральным чиновникам, федеральным руководителям. Но губернатор белгородский, который пересидел Шаймиева, – это один из лучших губернаторов Российской Федерации. Я думаю, что те жители Белгорода, которым хочется перемен, могут съездить в Брянск и посмотреть, как там. Могут съездить в Иваново. Брянск – одно дело, как там губернатор накуролесил, это детали. Человек одну операцию осуществил некорректно, нарушил закон, получил за это. Но в каком состоянии находится Брянская область – это отдельная тема. Я не могу судить обо всех губернаторах, но у меня во внутреннем списке всегда Калужская область, Белгородская область, Липецкая область. Это три флагмана. В конце концов, Подмосковье мое любимое, моя родная Московская область, которая, казалось бы, должна кататься как сыр в масле, потому что в центре нее сидит Москва, которая накормит всех, которая решила проблему с безработицей, проблему с бизнесом, со всем проблему. Московскую область довели до банкротства, и никто из-за этого, по-моему, и не сел.
Челышев:
– Посадили одного товарища.
Делягин:
– Ее поставили на грань банкротства. И есть центральная часть Московской области, которая, по сути дела, большая Москва, а окраины Московской области – это катастрофа. А в Белгородской области есть город Старый Оскол. Понятно, там металлургия и все остальное. Но я хорошо помню, что этот город попросили никогда больше не участвовать в конкурсе на самый благоустроенный город России.
Челышев:
– Потому что в одни ворота выигрывает?
Делягин:
– Потому что при нем шансов ни у кого другого выиграть не было.
Челышев:
– Есть у нас шанс вернуть 3 млрд. украинского долга, который признан всеми, включая международные институты, суверенным долгом Украины, а не коммерческим?
Делягин:
– Во-первых, весь этот анекдот с коммерческим долгом – это детский сад и обман. Потому что было понятно с самого начала, что это долг государственный, то есть суверенный. Но неужели вы думаете, что Соединенные Штаты Америки организовывали нацистский переворот на Украине, а министры иностранных дел Германии, Франции и Польши непосредственно ручками осуществляли этот нацистский переворот, если я правильно помню, для того, чтобы нам платить деньги? Смысл нацистского переворота заключается в том, чтобы поссорить Украину с Россией, чтобы создать на территории Украины русофобское государство, поставить эксперимент такой. А потом, может быть, его удастся создать и на территории нынешней России. И для того, чтобы нанести нам максимальный ущерб. В чем смысл санкций, которые сегодня продлили после долгих плясок до 16 июля? В том, чтобы нанести нам максимальный ущерб. Санкции введены против нас за то, что мы существуем.
Я напомню, что санкции были введены на следующий день после подписания Минских соглашений. То есть они были введены против нас за то, что мы, по крайней мере, успешно попытались приостановить кровопролитие. Они были введены в прямое нарушение процедур Евросоюза, которые они специально для этого только что установили, что для Евросоюза вообще является большой редкостью. И люди, которые продляют санкции сейчас против нас с формулировкой «за нарушение Минских соглашений», при том, что мы не являемся их стороной, о чем вообще здесь можно говорить? Запад ведет против нас холодную войну – это полправды. Правда в том, что на уничтожение. Когда люди всерьез говорят: вы знаете, они не хотят, чтобы нам заплатили деньги. Ну правильно. Как Гитлер во время войны тоже не хотел платить деньги Советскому Союзу. Ровно по той же причине. Война ведется другими методами, другими видами оружия, другими технологиями. Но принцип абсолютно тот же самый. Сейчас такой же крестовый поход, как во времена Александра Невского, как во время Смутного времени, как при Наполеоне, как при Гитлере. То же самое. Просто у нас есть ракеты.
Почему либералы ненавидят Сталина? Не за ГУЛАГ они его ненавидят. Они ненавидят Сталина за то, что при Сталине были созданы ракеты, была создана ядерная бомба, и нас нельзя бомбить, как Югославию, как Ирак, как Ливию и все остальное. Вот за это либералы нас ненавидят. Потому что мы как бы способны сохранять суверенитет. Но то, что военным путем ничего нельзя сделать, не означает, что нас оставят в покое. Означает, что нас будут уничтожать другими методами. И, с одной стороны, это холодная война, с другой стороны, это информационная война. А с третьей стороны, три миллиарда долларов.
Челышев:
– Мы должны дальше за эти 3 млрд. бороться? И если да, то как?
Делягин:
– Обязательно. Здесь все достаточно прозрачно и понятно. Идите в суд. Как кто-то из наших сказал деятелей…
Челышев:
– А судьи кто?
Делягин:
– Понятно, что суд ничего нам не выпишет. Это абсолютно понятно. После того, как международный суд принял решение по делу миноритарных акционеров ЮКОСа, которым мы, оказывается, должны 50 млрд. долларов, знаете, за что?
Челышев:
– За что?
Делягин:
– Не за ЮКОС. Мы должны им, оказывается. 50 млрд. долларов за то, что мы не выполняем договор к Энергетической хартии, который мы не ратифицировали. Мы не ратифицировали, мы не обязаны, соответственно, его выполнять. Но поскольку мы его не выполняем, то мы должны 50 миллиардов. Логика такая, это закон теперь. Аналогичную историю с западным правосудием могу рассказать. Недавно был некоторый анекдот. В Лондоне суд, настоящий лондонский суд, не высший суд, а обычный суд, судя по всему – районный, принимает решение, что арабский миллионер был обвинен в том, что он, извините, изнасиловал 18-летнюю девушку.
Челышев:
– «Красивая» история.
Делягин:
– Он объяснил, что он ослаб, цитирую дословно, упал и таким образом проник в нее. Точка. Суд полностью удовлетворился этими разъяснениями. Да, это не было изнасилование. Маленькая деталь – чем лондонским суд отличается от Басманного? В Великобритании – прецедентное право. У нас один районный суд может принять одно решение, через две недели другой суд в соседнем районе или другой судья этого же суда может принять другое решение по тому же делу. Это недостаток нашей правовой системы. Но в Великобритании прецедентное право. И теперь любой человек, который в соответствующей ситуации говорит, что «я ослабел и упал», может ссылаться на решение этого суда, и это теперь закон. Вот это западные законы. Да, сегодня с правосудием там все неплохо, по инерции. Лет через десять там будет ужасно, это будет норма – вот эти подобного рода судебные решения. Но в международном праве законности не существует. Я не говорю о справедливости. Законности не существует с 1999 года, с уничтожения Югославии. И с каждым годом все хуже. Если кто-то думает, что Запад, который ведет против нас холодную войну, вдруг решит поступать по закону…
Челышев:
– Ну да, это верх наивности.
Делягин:
– Или разрешит судье поступать по закону в отношении 3 млрд. долларов, мне кажется, это очень наивные люди.
Челышев:
– Кстати, возвращаясь к истории про изнасилование, которого не было, и этого саудовского принца.
Делягин:
– Просто арабский миллионер.
Челышев:
– Там все миллионеры каким-то образом с семьей аль-Сауд связаны кровно.
Делягин:
– Может быть, я не знаю.
Челышев:
– Как бы мы к Штатам ни относились, я полагаю, что в Штатах такого бы приговора не было.
Делягин:
– Разные штаты по-разному.
Челышев:
– Гуляет сейчас в интернете видеоролик, тоже принц то ли саудовский, то ли арабский на какой-то «Феррари» попытался уехать с парковки после того, как полицейский начал ему выписывать штраф. Он попытался наехать на полицейского. Он был моментально скручен и положен лицом в асфальт. И заплатил потом штраф.
Делягин:
– Вообще говоря, американский полицейский в этой ситуации имеет право стрелять на поражение. Так что если его просто скрутили, то все-таки к нему отнеслись с большой гуманностью и с большим уважением.
Челышев:
– Упал, очнулся, секс – это, конечно, да. Это круто.
Делягин:
– Это смешно. Казалось бы, давайте посмеемся вместе. Но это прецедентное право. Это не как у нас. Это прецедент, и теперь это закон. Теперь на основании этого будут принимать решения.
Челышев:
– Как дальше строить финансово-экономические отношения с Украиной?
Делягин:
– Не надо с ними строить отношения.
Челышев:
– Нам нужно делать огляд на то, что украинцы – братский народ и так далее? Перекроем газ – будет плохо рядовым людям…
Делягин:
– Плохо обычным людям будет в любом случае. Им уже сейчас очень плохо, значительно хуже, чем нам. И нужно понимать простую вещь. Да, это братский народ, но он под оккупацией людей, которые нас люто ненавидят. Поэтому мы должны на уровне агитации, на уровне информационной политики, на уровне государства предлагать украинцам позитивный вариант. Дорогие друзья, если вы хотите жить, давайте с нами работать. Если вы хотите жить, давайте с нами торговать. Давайте заниматься кооперацией. Но если вы хотите нас ненавидеть, то вы лучше нас знаете, где в ваших городах есть кладбища, вам туда. И никакого сотрудничества с нацистской властью в Киеве быть не должно. Не потому, что там есть какие-то стратегические интересы или кого-то жалко, кого-то не жалко. Знаете, в Российской Федерации есть закон.
Давайте, мы, конечно, смеемся над Западом в части отдельных прецедентов, но давайте научимся сами свои собственные законы выполнять. В Российской Федерации по закону нацизм – это тягчайшее преступление. Сотрудничество с нацистами – это тюрьма. Когда сжигание людей заживо считается нормальной процедурой, символом демократии, когда истребление людей, расстрел городов из крупнокалиберной артиллерии, из систем реактивного огня считается борьбой с терроризмом, вполне официально, антитеррористическая операция это называется на Украине, простите, пожалуйста, а какое право имеет последний клерк в последнем департаменте Российской Федерации сотрудничать с этими людьми? Он понимает, что если какой-нибудь судья в районном суде вдруг проснется и почитает книжку, которая называется «Уголовный кодекс», то он сядет. Он в тюрьму сядет. И никакой адвокат ему не поможет.
Челышев:
– Здесь ключевое слово – «судья» и «проснется».
Делягин:
– А это может произойти в любой момент.
Челышев:
– Чтобы проснулся судья, нужно, чтобы проснулся народ, как известно.
Делягин:
– Отнюдь не обязательно. У нас много судей, которые вполне разумны. У нас очень любят ругать нашу судебную систему. Я тоже люблю ее ругать. Вот сколько раз я с ней сталкивался, и принимали решения в мою пользу и против меня принимали, но я не могу сказать, что вот кто-то принимал решение неправильно. Я плохо защищался, бывает такое. Но у меня претензий нет, несмотря на довольно существенную историю. Да, есть люди, которым не повезло. Есть люди, которые попали под политику. Да, всякое бывает. Сейчас вот Навальному присудили 16 миллионов, при том, что 14,5 из них заплачены. Тем не менее, это может произойти. Завтра, в районном суде.
Челышев:
– Возвращаясь к санкциям в отношении Украины, которые сегодня подписал премьер-министр Медведев…
Делягин:
– Какие санкции?
Челышев:
– Мы отменили режим действия зоны свободной торговли.
Делягин:
– Это не санкции. Санкции вводятся за что-то. А отмена режима свободной торговли – это не санкции. Как было дело? Когда Украина работала сама и производила свои товары сама, то мы в рамках интеграционных всяких договоренностей договорились о зоне свободной торговли. Сейчас Украина создает зону свободной торговли в рамках соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Соответственно, если у нас сохраняется зона свободной торговли с Украиной, то субсидируемый европейский экспорт хлынет через Украину в Россию.
Челышев:
– Совершенно верно.
Делягин:
– То, о чем говорилось с 2013 года без конца на всех углах. То, из-за чего Янукович в ноябре уже забытого 2013 года приостановил процесс подписания соглашения об ассоциации. То, из-за чего Порошенко на год отложил вступление ассоциации в силу, европейцы с этим согласились. Но если Украина станет черной дырой, через которую европейский субсидируемый экспорт пойдет в Россию уничтожать наше производство там, где оно еще сохранилось, если они сошли с ума, мы-то здесь при чем? Поэтому вводятся нормальные защитные меры, восстанавливается нормальный обычный режим, как с чужими. Точно так же, как он был недавно восстановлен в отношениях с Молдавией. Всё!
Челышев:
– Кстати, режим, который будет действовать для украинских товаров, официально называется «режим наибольшего благоприятствования».
Делягин:
– Это бюрократический волапюк. Это внешнеторговый бюрократический сленг. Есть свободная торговля, есть наибольшего благоприятствования, и много-много разных таких красивых слов. Это означает, что будут определенные пошлины, но не очень большие. Я не очень понимаю, зачем. Зачем нам поддерживать украинскую экономику, когда украинские власти откровенно враждебны к нам.
Челышев:
– То есть еще один пунктик. Получается, что мы в любом случае должны были вводить, точнее – менять этот режим, даже без учета киевского долга в три миллиарда?
Делягин:
– Нет, долг вообще здесь ни при чем.
Челышев:
– Просто это подается как ответ на то, что они нам долг не возвращают.
Делягин:
– Дмитрий Анатольевич Медведев и его правительство – это отдельная тема. Как-нибудь, когда мы убедимся, что нас не слушает ни одна женщина и ни один ребенок, мы это можем обсудить подробно и в деталях. Пока сформулируем коротко. Что, насколько я могу судить, не важно, что там кто считает и какие слова произносит. Даже если бы украинцы заплатили нам эти три миллиарда, даже если бы они заплатили нам тридцать три миллиарда, тридцать миллиардов долларов просто в подарок, даже при этих обстоятельствах мы не могли бы, даже если бы они перестали быть русофобами и сказали: мы хотим в Россию вступить. Но мы не могли бы сохранить зону свободной торговли, потому что у них зона свободной торговли с Евросоюзом. Точка.
Челышев:
– То есть три миллиарда отдельно, это – отдельно?
Делягин:
– Это отдельно.
Челышев:
– Получается, что мы на три миллиарда еще в принципе никак не ответили?
Делягин:
– Мы никак не ответили. Нет, почему никак не ответили? Мы попрыгали, мы покудахтали, покукарекали. Мы начали обтекать. Этот процесс еще далеко не закончен. Мы сейчас будем ходить в суды. В судах нам будут рассказывать, что вы сами виноваты. Потом Европейский суд примет решение в той или иной форме, интересно, как это будет сформулировано, но смысл будет такой: вы давали Януковичу эти деньги, с него и спрашивайте. А наши люди, которых мы привели к власти на Украине и которых мы кормим, чтобы они убивали русских и чтобы они грабили богатство Украины для нас и увозили деньги Украины к нам… Заместительница министра внутренних дел умудрилась сфотографироваться, когда она еще была в Грузии при Саакашвили, судя по этой фотографии, у себя на родине девушка не могла заработать на нижнее белье. Она стала заместителем министра внутренних дел Украины. И сейчас ее поймали при вывозе то ли 4, то ли 14 млн. долларов в Европу. Наличными.
Челышев:
– Куда надо везла. Ну что ж?
Делягин:
– Наличными. Немножко заработала девушка.
Челышев:
– Чуть-чуть, капельку. Давайте пару слов о нефти. Ниже 37?
Делягин:
– Ну, было 36 почти ровно. Сейчас 36,28. Это, во-первых, реакция на перепроизводство нефти. Но самое главное – все-таки цена определяется движением спекулятивных капиталов. Сейчас все спекулятивные капиталы пришли в американские государственные ценные бумаги, даже не корпоративные, потому что Доу-Джонс тоже упал на 2 %, – сегодня именно в государственные. В предвкушении, что, с одной стороны, сейчас повысили ставку ФРС на 0,25 % и в следующем году тоже еще повысят. То есть спекулятивные капиталы ушли со всех рынков туда. Я думаю, через некоторое время вернутся. Это первое. И второе. Не может бесконечно быть 36,3 при любом перепроизводстве. И даже 45 не может быть долларов за баррель. Потому что себестоимость в Штатах, с учетом всех административных накруток, 60 долларов за баррель. Не сланцев, а в среднем. Поэтому после выборов, то есть не в 2016-м, а в 2017-м году, ситуация нормализуется. Но это нужно прожить.
Челышев:
– Нас сейчас все пугают тем, что американцы собрались свои запасы стратегические распродавать частично, что, безусловно, еще подтолкнет цену вниз. Насколько это такое серьезное пугало?
Делягин:
– Нет, стратегические запасы они много раз собирались распечатывать, это вело к временным небольшим падениям цен. Сейчас они разрешили экспорт нефти. Когда у вас добыча нефти в среднем не рентабельна, экспорт нефти – это то, что самое время. Тема отмены запрета на экспорт нефти, который продержался 40 лет, она началась, когда нефть стоила 100 долларов и выше, и когда сланцевая нефть была рентабельна вся. Когда вы за 40 долларов за баррель добывали нефть и были в полном шоколаде. И тогда, когда Америка резко наращивала объем добычи нефти за счет сланцевой революции, тогда было понятно, что да, это хорошая тема, и американцы очень быстро снизили долю зависимости от экспорта с 70 % до менее чем 50 %. Но эта бюрократическая процедура, которая заканчивается сейчас, она уже сейчас не имеет смысла. Некоторые фирмы, которые изнемогают от нефтяных избытков, излишков, могут эти избытки продать. Некоторая нефть, которая оформляется как добытая на территории Штатов сланцевая нефть, хотя на самом деле является кровавой нефтью запрещенного у нас «Исламского государства», да, это тоже сюда попадает. Но говорить о том, что этот запрет приведет к новому витку падения цен, по-моему, не стоит. Это не так.
Челышев:
– Тогда перестаем мы этого бояться.
Делягин:
– Да, и самое главное. Мы зависим не от цены на нефть, мы зависим от политики нашего государства. Когда либералы, угробившие нашу экономику в 1998 году, говорили, что это не потому, что мы украли весь бюджет с олигархами на пару, а потому что нефть стоила 8,5 долларов за баррель, – это неправда. Если бы нефть стоила в августе 1998 года не 9,5 долларов за баррель, а 109,5 долларов за баррель, дефолт был бы все равно, только не в августе 1998-го, а в августе 2000-го. К сожалению, наша беда сейчас – не низкая цена нефти. 12 лет назад о 36 долларах даже мечтать было невозможно. Не низкая цена нефти проблема, проблема в том, что российское правительство не занимается развитием экономики. Принципиально вместе с Банком России занимаясь стимулированием не производства, не уровня жизни, а самых безумных спекуляций, как в 90-е годы. Вот в чем проблема. Если бы сейчас цена нефти была 136 долларов за баррель, а не 36, то легче было бы не многим и не на много.
Челышев:
– Тревожные новости приходят из Свердловской области. Там не получили вовремя многодетные семьи свои ежемесячные пособия. Они должны были прийти 10-го числа каждого месяца, как обычно. Но вот в декабре почему-то нет этих денег. Чиновники говорят: потерпите, дорогие многодетные семьи из Свердловской области.
Делягин:
– Простите, пожалуйста, что значит – потерпите? Когда мы имеем состав преступления.
Челышев:
– Ну так: заклейте рты.
Делягин:
– Мы имеем состав преступления. Десять дней детям не есть, что ли, ничего?
Челышев:
– Судя по всему, они уже как-то затянули пояса, потому что сегодня 21-е.
Делягин:
– Понятно, что они затянули пояса. И понятно, что эти пособия ничтожно маленькие. Но, вообще-то говоря, неисполнение бюджета есть нарушение Бюджетного кодекса очень серьезное. И понятно, что это, скорее всего, связано с жестоким кризисом регионального бюджета. Свердловская область должна очень сильно страдать от нынешнего кризиса. Но на детей можно попросить у федерального бюджета чрезвычайную помощь. И федеральный бюджет, вообще говоря…
Челышев:
– В Свердловской области сказали, что нет денег у бюджета, имеется в виду государственного, поэтому денег нет и у Свердловской области.
Делягин:
– Простите, пожалуйста, в государственном бюджете, любой человек может зайти на счет федерального бюджета, там более 10 трлн. валяется без движения. Денег в бюджете Свердловской области может не быть. Но в этом случае Свердловская область должна броситься в федеральный центр, выпросить себе помощь, потому что это не она виновата, а виновата политика, осуществляемая правительством Медведева, на мой взгляд. Если этих денег им Минфин не даст на детей, то область должна устроить скандал. И она должна была устроить этот скандал 11-го числа, а не 21-го. Когда чиновники там якобы говорят, что в федеральном бюджете якобы нет денег, то они врут, они лгут. Есть отчетность Минфина. На 1 декабря этого года неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета Российской Федерации – 10 241 893 100 тысяч рублей. 10,2 трлн. рублей! Десять месяцев можно не собирать ни налогов, ни пошлин, ни штрафов, ничего. И никто, кроме бухгалтеров казначейства, этого не заметит. Эти деньги находятся частично – чуть больше 4 трлн. – в Резервном фонде. Чуть больше 4 трлн. – в так называемом Фонде национального благосостояния. В основном эти деньги выведены из страны. Но они лежат в государственных облигациях иностранных государств, которые ведут против нас, между прочим, холодную войну на уничтожение. Так что политика Минфина здесь вообще непонятна. Почему мы спонсируем тех, кто стремится нанести нам максимальный ущерб? Но при этом эти облигации всегда можно продать и спокойно забрать деньги в страну. Наконец, более 1,5 трлн. рублей находится просто на счетах федерального бюджета здесь. По сути дела, находятся в кармане. Грубо говоря, у вас из 10,2 трлн. рублей 8 с чем-то триллионов находятся внутри кошелька, так что кошелек нужно разворачивать, лезть туда пальцами, а более 1,5 триллионов просто в кармане. Засуньте руку в карман и отдайте.
Челышев:
– Тут, кстати, такая интересная приписка. Иллюстрация. Обращаем ваше внимание, говорится в этом материале на сайте Свердловского областного информационно-расчетного центра, на сайте информацию удалили, но она осталась в КЭШе Гугла. Так вот, там подчеркивается, что в соответствии с действующим законодательством выплата ежемесячных социальных пособий осуществляется в течение соответствующего месяца по мере финансирования. Имеется в виду, что забудьте про 10-е число, когда вам постоянно приходили деньги, мы в течение месяца в любой день имеем право эти выплаты перечислить.
Делягин:
– Мне вспоминается академик Жорес Алферов, лауреат Нобелевской премии, между прочим, который сказал, что если государство не исполняет своих обязанностей по развитию страны, по обеспечению социальной сферы граждан, то такое государство не имеет права на существование. Я близко к тексту. Оно не нужно гражданам. Люди пишут в социальных сетях: я понимаю, что при Советской власти был священный долг защищать свою Родину в армии. Но сейчас, извините, женщина рожает ребенка на свои деньги, лечит его на свои деньги, учит на свои деньги, воспитывает на свои деньги. И потом возникает какой-то долг перед государством. Откуда он может взяться, когда все на свои деньги? И здесь то же самое. Почему-то, когда с людей собирают налоги, там называют дату очень четко. Не дай бог вы опоздаете. Когда нужно платить штраф, извините, почему-то дата очень четкая, не дай бог опоздаете. А когда у государства обязательства перед детьми, то, видите ли, терпите отсюда и до обеда. Что за ерунда такая? Это ж кто такие законы напринимал? Взбесившиеся принтеры, что ли? Так надо их поправить тогда.
Челышев:
– Старые ксероксы, которые жили в тех самых коробках.
Делягин:
– А это была коробка не из под ксерокса. Была коробка из-под ксероксной бумаги. Просто люди, которые задерживали подельников Чубайса, извините, соратников Чубайса, которые выносили кэш в 1996 году из Белого дома, они слово «paper» не знали, они знали только слово «Xerox».
Челышев:
– Вот оно что. В Кущевке избили человека, который решил там показать фильм «Чайка» Навального.
Делягин:
– Если судить по меркам замечательного населенного пункта, так это был акт гуманизма.
Челышев:
– К сожалению, боюсь, что так. Почему Кущевка фигурирует в этом деле? Потому что, согласно материалам, которые в этом фильме представлены, бывшая супруга одного из заместителей Генерального прокурора имела бизнес с супругами главаря банды Цапков Сергея Цапка и его подельника Вячеслава Цеповяза.
Делягин:
– Простите, пожалуйста, причем здесь вообще Кущевка, когда проблема с Генеральной прокуратурой? Сказал Кобзон очень внятно и четко: ребята, есть фильм, предъявлены обвинения. Какая разница, кто их предъявил? Есть информация – идите и проверьте. Если информация соответствует действительности, накажите преступников. Если информация не соответствует действительности, если это клевета, накажите других преступников. Но в ситуации, когда «ой, а мы ничего не знаем и плотно зажмуриваемся», тогда получается, что у нас все государство преступное. Потому что, что, у кого-то есть какие-то вопросы по части нашей Генеральной прокуратуры со времен дела подмосковных прокуроров? Я очень хорошо помню, как с широкой улыбкой на счастливом лице то ли помощник, то ли советник генерального прокурора говорил по телевизору: ребята, а вот пусть мне покажут фотографию, что эти прокуроры на фоне игральных автоматов, и пусть там еще плакатик будет, что эти автоматы нелегальные. И тогда, может быть, мы чем-нибудь озаботимся. И что, кто-то всерьез был наказан по этим делам?
Челышев:
– Да нет, конечно.
Делягин:
– Тогда о чем речь?
Челышев:
– Я просто объяснил, почему тут Кущевка всплыла. По поводу фильма Навального: сегодня второй суд отказал в иске. Тверской на сей раз. Дескать, иск был подан не уполномоченными представителями.
Делягин:
– Ну да, похоже, что Лондонский суд все-таки получше, несмотря на свои замечательные вердикты.
Челышев:
– Давайте съездим ненадолго в Азербайджан. Там неожиданно девальвировался манат, его отправили в свободное плаванье.
Делягин:
– То, что он девальвировался, это ожиданно. Потому что, если нефть дешевеет в три раза, то национальная валюта, да, она девальвировалась один раз, но девальвация была явно недостаточной, и она должна была девальвироваться второй раз. Сейчас девальвация в 1,5 раза. Беда не в том, что произошла девальвация. Беда в том, что они по примеру российского Центробанка отпустили свою валюту в свободное плаванье. Вот это близко к самоубийству. Я не удивлюсь, если у нас сейчас Азербайджан начнет двигаться в сторону очередного майдана.
Челышев:
– Пока в Азербайджане закрыты магазины, как сообщает РБК, закрыты торговые сети. Тупо происходит переоценка товаров. Вчера они стоили столько-то, а завтра будут стоить уже дороже.
Делягин:
– Государство не могло в пятницу вечером сказать: так, дорогие друзья, мы с понедельника отпускаем в свободное плаванье, поэтому подготовьтесь сейчас. Нет, это сделано по щелчку. И, судя по всему, просто никто не подумал, что отпускание национальной валюты в свободное плаванье означает резкую девальвацию, означает пир спекулянтов, торжество спекулянтов. И все-таки у нас этого не было при всех наших проблемах. Это было абсолютным шоком для азербайджанского общества, даже для торговли. Коллеги, по-моему, это была ошибка.
Челышев:
– Доллар стоил еще в конце прошлой недели 1,05 маната, а сейчас – 1,55. Евро – 1,68. Там уже эксперты в Азербайджане предсказывают проблемы у заемщиков валютных.
Делягин:
– Все как у нас. Если долги в валюте, то у вас проблемы.
Челышев:
– Рассчитывали мы, что к вашему приходу удастся узнать что-то новое относительно нашего сбитого бомбардировщика.
Делягин:
– Это яркая характеристика того, что у нас творится в военно-промышленном комплексе. Понятно, что черный ящик не потому, что он покрашен в какой-то оранжевый цвет, а потому что там все эти флешки памяти должны быть в особо прочных корпусах, чтобы они выдерживали всё, чтобы они выдерживали прямое попадание снаряда. А когда выясняется, что эти флешки чуть ли не в подземном переходе куплены, это, по-моему, ярко характеризует состояние нашего замечательного военного производства. И то, насколько глубоко и существенно вникают в детали его замечательные руководители. По итогам этого эпизода должны быть конкретно наказаны виновные, которые, с одной стороны, не задумываются, а с другой стороны – не финансируют.
Челышев:
– Пожалуй, всё на этом.
Делягин:
– В следующей программе мы поговорим об итогах года. И я хочу поговорить о хорошем – о новых технологиях, которые в нашей жизни уже есть. Я надеюсь, что в 2016 году распространятся чуть больше, чем сейчас. Хотя бы от бедности.
Челышев:
– Не пропустите!
Антон Челышев
Источник: msk.kp.ru
