В конце 80-х годов надобность занесла меня в Челябинск, крупный уральский город, связанный с военной промышленностью и прочим производством, ставившим население города в особый статус. Я знал, что мои знакомые жили в этом городе в достатке и по советским меркам вполне обеспеченно. К середине 80-х годов из магазинов стали исчезать привычные продукты, постепенно самыми популярными словами в лексиконе советских людей стали «дефицит», «достать», «блат», «спецмагазин». В последнем еще были продукты – для номенклатуры. В челябинском гастрономе №1 на проспекте Ленина кроме баночек с майонезом и килькой в томате больше ничего не было. Огромные витрины были стерильно чистыми, как помыслы первых большевиков.
Чтобы понять, что произошло с продуктовой корзиной советского потребителя, достаточно почитать о том, с чего начался дефицит. После прихода к власти дорогого Леонида Ильича, СССР периодически воевал в разных заморских странах, посылая туда танки, самолеты и ограниченные контингенты «военных специалистов». Цинковые гробы приходили, но не так много – родственники радовались, если отцы, сыновья и внуки возвращались живыми, или получали приличные пенсии, если погибали. О тех подвигах было мало известно – ими не хвалились, но после командировок офицеры приезжали домой на новеньких «волгах», а жены хвалились дефицитными обновками. В 1979 году Политбюро ЦК КПСС решило вспомнить о том, что завещал товарищ Ленин – про «мировой пожар», и двинулись в Афганистан.
К тому времени в афганской столице периодически, как это принято у коммунистов, происходили дворцовые перевороты: кабульская номенклатура дралась из-за дармовой советской помощи, и в сентябре 1979 года Хафизулла Амин убил своего коллегу Нор Мухаммада Тараки. Кремль не то чтобы любил Тараки, но использовал убийство как повод для «интернациональной помощи», как на советском языке тогда называлась оккупация. Десант советского спецназа захватил дворец Амина, разоружил охрану и прибил хозяина, который живым советским руководителям не был нужен. На его место из Душанбе был срочно доставлен Бабрак Кармаль, кажется, так и не протрезвевший после очередной попойки в таджикских ресторанах. К новому 1980 году прибыли первые части «ограниченного контингента» советских войск, спустя несколько месяцев их численность составляла около 120 тысяч солдат и офицеров 40-й армии ВС СССР, а также сотрудники КГБ. На вооружении «ограниченного контингента» имелось 672 танка, 1594 БМП, 2862 БТР, 2136 орудий и минометов, 326 вертолетов, 160 боевых и транспортных самолетов, 18153 автомобиля. Части размещались в 25 гарнизонах, в которых было 45 жилых военных городков.
Никакие увещевания Советского Союза, никакие протесты мировой общественности или международных организаций ни к чему не приводили: кремлевские старцы стояли на своем – «мы спасаем афганскую демократию». Само собой, Кремль не говорил о том, сколько миллионов афганцев были вынуждены бежать из страны, за 9 лет военных действий было убито более 1,5 миллиона человек, разрушена вся инфраструктура. Взамен СССР строил городки и микрорайоны, в которых жили работающие на просоветский марионеточный режим афганцы, но вся страна методично разрушалась авиацией и артиллерией. За выстрел из кишлака – уничтожался весь кишлак, за участвующего в движении моджахедов – родственники подвергались репрессиям и внесудебным казням. Сопротивление росло с каждым днем и спустя девять лет советская армия вынуждена была позорно бежать из Афганистана, в 1989 году. А спустя два года исчез и Советский Союз.
Запад и прежде всего США устали уговаривать Кремль вывести войска и прекратить убивать афганцев ради кучки кабульской номенклатуры – спивающегося Бабрака Кармаля и пришедшего в 1986 году ему на смену Мохаммада Наджибуллы. Москва продолжала тратить огромные деньги на оккупацию, шалея от дармовых нефтедолларов. На поддержку кабульского правительства из бюджета СССР ежегодно расходовалось 800 миллионов долларов США. На содержание 40-й армии и ведение боевых действий из бюджета СССР ежегодно расходовалось от 3 до 8,2 миллиардов долларов США. Единственной возможностью остановить войну стали санкции. СССР и так был за «железным занавесом», воздвигнутым Ленины в 1919 году, но без американской помощи не обходился, а сердобольный Вашингтон помогал голодающим в 20-х и 30-х годах, вооружением и продовольствием во время второй мировой войны. Теперь США решил наказать Кремль серьезными санкциями, начав переговоры со странами – производителями нефти.
В начале 80-х годов мировые цены были в пределах 21,59-31,77 долларов за баррель. К середине 80-х годов удалось снизить цены до 12,51 в 1986 году и последующие годы, вплоть до вывода советских войск цены колебались не выше 15,86 долларов за баррель. Рост цен начался только в 2000 году, от чего уже ошалел Путин. Дармовые деньги текли в компании, контролируемые друзьями и соратниками Путина. Как и почитатели марксизма-ленинизма, новые кремлевские обитатели тоже хотели не развивать собственную страну, не улучшать социальную жизнь стариков, не строить новые школы и университеты, мосты и дороги, а – воевать. Теперь в стране был путинизм-медведизм – странная идеология, смесь чекизма, православия, бандитизма, оккультизма и придуманной истории «великой страны», которой никогда не было, но как в сказке о Буратино – о ней мечтали. Путин скорее всего тоже возомнил о себе – он видел себя вождем восторженного населения, которое не жаждет что-то строить и созидать, но всегда традиционно любит воевать.
Если навскидку сравнить происшедшее за 15 путинских лет и 18 лет правления Брежнева, то много совпадает, кроме «железного занавеса» – его при Путине пока нет. Но Путин добился главного, на чем держался марксизм-ленинизм – на вранье, он восстановил традиции пропаганды, с помощью которой добился почти полного послушания россиян. Как завороженные они смотрели на своего тщедушного вождя, который сам ничего не умел, но много обещал. Путин как мальчик Нильс, которому достается волшебная дудочка, с помощью которой он, подобно хамельнскому крысолову, выманивает крыс из замка. Так Путин выманивает россиян на войны – в Чечню и Грузию, Украину и Сирию. Ничего другого, кроме обещаний. Он продолжает издеваться, приказывая давить продукты бульдозерами, а они зачарованно идут за новыми обещаниями. Нет одежды – не страшно, нет продуктов – наплевать.
Путинизм-медведизм – не идеология, это психиатрическое заболевание, при котором у населения напрочь исчезает желание думать, анализировать и сопротивляться издевательствам. Тридцать лет назад санкции развалили огромную советскую империю – Путин знает, но повторяет те же ошибки. Он опять воюет, опять убивает людей и разрушает города. Он получил санкции, которые разрушат Россию, но вряд ли остановится психиатрия приняла форму эпидемии, вируса, носителем которой стал сам Путин.
Олег Панфилов
Источник: ru.krymr.com
