Беседа с заведующей территориальным отделом социальной защиты населения Сандовского района Тверской области.
– Ну почему старики при живых-то детях оказываются в казенных домах?
– По разным причинам. Я далека от мысли огульно всех осуждать. Вот пришла ко мне недавно жительница Питера в слезах. В «двушке» живут она с мужем, сын с невесткой и внуками. Куда еще бабушку?
– По ТВ видишь и такое: соцработники, придя с проверкой в многодетную семью, обнаружили, что в доме протекает крыша, и вместо того, чтобы помочь купить кусок толи, взяли и отобрали детей.
– До такого маразма мы не доходим. Наша задача как раз в том и состоит, чтобы дети оставались в кровной семье и были ухоженными, не брошенными.
– Вот смотрю, у вас и дети, и старики, и инвалиды, многодетные, малообеспеченные семьи – все под вашей опекой…
– …а еще – выплаты педагогам, медикам, инвалидам за коммунальные услуги.
– То есть, к вам обращаются все?
– Ну да. Мы, выходит, сопровождаем человека от рождения до его погребения. Кстати, у нас даже существуют выплаты на похороны не только пенсионеров или инвалидов, но и трудоспособных граждан, на момент смерти нигде не работавших.
– Есть какие-то приоритеты?
– Конечно. Дети! Очень много выплат идет на рождение детей, неработающим мамам по уходу за ребенком до полутора лет, на детские пособия в малообеспеченные семьи. Ну, и остальные категории. До 800 инвалидов получают льготы за коммунальные услуги. Прибавьте сюда 300 ветеранов труда федерального значения и более 200 ветеранов труда Тверской области. Хотя законодательство разное, льготами они у нас пользуются абсолютно одинаковыми.
– Вообще, какие-то изменения произошли с тех пор, как на самом верху заговорили об улучшении социального обслуживания населения?
– Изменилось отношение к детству. При рождении третьего и последующего ребенка в Тверской области платится пособие до трех лет в размере прожиточного минимума, и количество таких семей стало увеличиваться. С 2013 года за третьего и последующего ребенка семьи получают региональный материнский капитал – это примерно 53 тысячи рублей. И условия использования этих денег проще, чем федеральных. Их можно потратить на приобретение бытовой техники, мебели, стройматериалов, сантехнической коммуникация, сельхозтехники, домашних животных. Восемь семей уже получили свой капитал и в основном потратили на мебель, бытовую технику, трое купили стройматериалы.
– А пропить, грубо говоря, его можно?
– Вряд ли. Мы выдаем деньги либо по безналичному расчету, либо наличкой, но по чекам магазинов.
– Я к чему это: нет ли опасности, что дети станут средством для получения денег?
– У нас в регионе такого нет. Мы оказываем помощь не только детям, но и вообще малообеспеченным. Любой может прийти и получить что-то из одежды, обуви. Есть пункт проката, который мы снабжаем новыми детскими кроватками, ванночками, колясками, ходунками – всем, что может понадобиться ребенку до трех лет.
– И много семей им пользуется?
– Бывает, что колясок в пункте проката не остается. Кстати, сейчас появился совершенно новый вид социальной помощи – так называемый социальный контракт. Выделяются денежные средства, составляются программы соцадаптации. Человек сам решает, чем он будет заниматься, и для чего ему нужны эти деньги. Наша задача, чтобы семья, дети в семье были сыты. Вот сейчас к нам ходит многодетная семья. Ей по социальному контракту положено 150 тысяч. Они хотят купить корову. Дело хорошее. А нам остается только проконтролировать, что деньги действительно ушли по назначению.
– А каково «самочувствие» самой вашей структуры? Изменилось положение соцработников, когда на вашу сферу обратили внимание на правительственном уровне?
– Средняя зарплата социального работника повысилась и стала составлять 11 тысяч 600 рублей в месяц. Конечно, не каждый получает такую сумму.
Да и как, если в штатной структуре 18 социальных работников, а фактически работают 55 человек. Иные сотрудники ухаживают за одной-двумя бабушками не на полную ставку, а на половину или даже четверть ставки – лишь бы стаж шел. Но средняя зарплата не должна быть ниже 11 тысяч 600 рублей, потому что за это нас наказывают.
А вот начисления идут за набранные баллы. А баллы зависят от многих факторов: одинока ли бабушка, одиноко ли проживает, каков ее доход. Если та одинока и пенсия у нее ниже прожиточного минимума, то ей весь спектр услуг оказывается бесплатно. Она дает работнику, ухаживающему за ней, много баллов. Но если пенсия старушки превышает прожиточный минимум, то некоторые услуги для нее уже платные. А если еще и дети с ней живут, то услуги платны, да бабушки и сами от них отказываться. В результате наши работники получают очень немного. Больше на энтузиазме работают. А энтузиазма у нас хватает.
Источник: stoletie.ru
