Последствия теракта на борту российского авиалайнера А321 над Синаем выявили массу проблем, с которыми сегодня сталкиваются безутешные родственники погибших. Так, завершившаяся в Москве генетическая экспертиза останков жертв крушения авиалайнера А321 принесла неожиданные и в то же время шокирующие результаты. Оказалось, что как минимум трое погибших захоронены под другими именами. А останков семи человек вообще нет – и уже, скорее всего, найти их не удастся. 58 тел специалисты Следственного комитета РФ по непонятным причинам отдали семьям без результатов ДНК-экспертизы. Почему-то за полтора месяца СК РФ так и не смог нормально провести процедуру опознания погибших.
Но это не единственное потрясение, которые испытали семьи жертв катастрофы. Вызывает вопросы и деятельность страховщика – известный адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы 35 родственников жертв авиакатастрофы на Синайском полуострове, заподозрил страховую компанию «Ингосстрах» в мошенничестве. «Общая газета» попросила его прокомментировать ситуацию со страховыми выплатами.
– Еще в конце ноября «Ингосстрах» заявил о том, что компания начала выплаты полных страховок по 2 миллиона рублей. А сейчас родственники заявляют, что от них требуют письменно отказаться от каких-либо претензий на более серьезные суммы. В чем тут дело?
– К сожалению, в вопросах компенсаций жертвам авиакатастроф у нас не все ладно. И во многом тут вина государства, которое придерживается устаревших конвенций. Мы одна из немногих в мире стран, до сих пор не подписавших Монреальскую конвенцию от 1999 года. В этом документе речь идет о повышенной материальной ответственности в случае авиакатастрофы. Мы же до сих пор летаем по Варшавской конвенции 1929 года, к которой СССР присоединился в 1934 году. В ней, собственно, и были предусмотрены предельные суммы ответственности авиаперевозчика, но там речь идет об аэропланах.
– Но тип воздушных судов, их пассажировместимость и многое другое с тех пор поменялось. Чем же объяснить такое упорство российских авиаперевозчиков?
– Главный стимул упорства, на мой взгляд, низкая материальная ответственность, позволяющая фактически безнаказанно ничего не платить. Высокая же материальная ответственность вынуждает компании повышать меры безопасности. То есть, закупать новые средства перевозки, современное оборудование и т.д. У нас же ситуация прямо противоположная и крайне опасная. Во-первых, компании ни за что не отвечают, потому что это «однодневки» с уставным капиталом в несколько десятков тысяч рублей. Во-вторых, следование Варшавской конвенции не призывает никого к сколь-нибудь серьезной ответственности. И в-третьих, авиакатастрофа… очень выгодна!
– Звучит как-то кровожадно…
– Но она действительно выгодна для страховой компании! Судите сами. Любой международный перелет застрахован, и международное законодательство говорит, что влететь на территорию страны, присоединившейся к Монреальской конвенции, нельзя, не застраховав рейс по правилам этой конвенции. Что делаю российские страховщики? Рейс страхуется в нашей, российской компании. А та перестраховывает его в западной компании. Когда самолет, не дай бог, падает, начинает работать механизм перестраховки: западная компания выплачивает нашей деньги в полном объеме по нормам международного права. А далее российские страховщики говорят родственникам своих клиентов: «По нормам отечественного законодательства сумма выплат составляет 2 миллиона рублей». То есть они страхуют на 22 миллиона рублей, а выдают на руки пострадавшим по 2 миллиона. 20 миллионов идет им, как говорится, «на карман». И та же самая схема действует и в отношении воздушного судна.
– А страховые компании как-то мотивировали свои действия в рамках описанной вами схемы?
– Недавно, выступая в одной из телепередач, я задал соответствующий вопрос участвовавшим в ней представителям СОГАЗа и надзорных органов. В ответ я услышал такие аргументы: в России низкая зарплата да и страховщики не могут позволить себе такие расходы, а если перейти на мировые правила, то резко вырастут в цене билеты, и т.д., и т.п. Но, смотрите: Египет ратифицировал Монреальскую конвенцию. Там что, зарплаты высокие? Уровень жизни выше? Цены на билеты для египтян другие? Это же не так! Вопрос все-таки в аппетитах компаний и норме прибыли.
– В итоге, на ровном месте страховая компания может заработать громадную сумму за счет пассажиров?
– Если мы берем по рейсу А321, то в сухом остатке остается 4,48 млрд рублей с этой катастрофы, уходящих на благо страховщиков. И это только с пассажиров. По самолету информация закрыта, поэтому тут даже предположить сложно…
– А как же правоохранительные и всякие контролирующие органы? Они такой хитрой математики в упор не видят?
– Знаете, людей, работающих в этом бизнесе, правоохранительные и судебные органы просто прикрывают. И даже когда ты в суде предъявляешь документы, то все равно его «не видят». На моей практике страховщики прокололись один раз. Помните, в 2006 году упал самолет под Донецком? Мы получили на руки договор страхования, из которого было ясно, что каждый пассажир застрахован на 9,8 млн рублей. Но и тогда на наше требование выплатить пострадавшим всю сумму нам ответили: «Два миллиона рублей».
Я задаю страховой компании риторический вопрос: «Как такое может быть? Если в договоре одна цифра, а людям платят совершенно другие, несопоставимые деньги?». Никто, конечно же, на него не ответил. Но вот случилась пермская катастрофа (Катастрофа Boeing-737 в аэропорту Перми 14.09.2008 года, тогда погибли 82 пассажира и 6 членов экипажа – ОГ.) мы идем в суд. И…
– С вами соглашаются?
– Что вы! Нас там встречают во всеоружии. Представители страховой компании заявляет суду о том, что они готовы предоставить текст договора, но – просят его засекретить. Мы, конечно же, возражаем, говорим о том, что это публичный договор, заключенный в интересах третьих лиц, тем более этот договор страхует не отдельный перелет, а действует целый год. Но – суд соглашается со страховой компанией, мотивируя запрет тем, что это якобы коммерческая тайна. Запечатывает договор в конверт и берет с нас подписку об ответственности за разглашение. А это до 7 лет лишения свободы. Я думаю, что такую систему и такой подход поддерживает кто-то из серьезных людей «наверху».
– То есть, семьи погибших опять получили по минимуму?
Тем, кого мы представляли, выплатили по 2 миллиона с небольшим. А семье погибшего в той же катастрофе Геннадия Трошева – 10 миллионов. При этом родственникам погибших ставили условие – они должны были доказать, что им необходимо получить даже эти 2 миллиона. Что является абсолютным бредом, потому что есть минимальное обязательное страхование, а дальнейшее повышение суммы, в зависимости от своего статуса, ты уже доказываешь в суде. Это мировая практика. А здесь людей заставили доказывать, что они имеют право на минимум. Вот и получается, что помимо сверхприбыли от использования устаревшей авиатехники, которую получает авиаперевозчик, каждая авиакатастрофа еще дает и сверхприбыль страховщикам.
Источник: og.ru
