Стратегия президента России Владимира Путина на Украине, в Сирии, Турции и везде, где у России есть интересы, требующие применения силы, сводится к быстрому нанесению удара, чтобы решить дело. Корни этой стратегии, которою полностью поддерживают граждане России, восходят к провалу политического шага Сталина, заключившего договор с Гитлером, в результате чего СССР едва не прекратил свое существование.
Активная стратегия президента России Владимира Путина стала результатом многочисленных военных вторжений, которые знала эта страна, начиная с монгольского нашествия в XIII веке и заканчивая вторжением нацистской Германии в середине ХХ века.
Летом 1941 года самой малости не хватило Гитлеру, чтобы согласно плану «Барбаросса» уничтожить весь Советский Союз (по крайней мере, временно). Стали бы западные страны, англичане и американцы, посылать войска на спасение СССР? Вряд ли. Очень маловероятно. Скорее, они бы тайно радовались, глядя, как рушится не просто коммунизм, но славянская империя.
Вывод, который сделали русские, гласил, что нельзя полагаться на дипломатические соглашения, вроде пакта Молотова-Риббентропа, фактически, договоренностью между Сталиным и Гитлером. Вдобавок, не стоит рассчитывать на многочисленную и хорошо оснащенную армию, если она на действует, как положено.
Чтобы Россия продолжала существовать, мало иметь большую армию, вооруженную по последнему слову техники. Нужно открыто применять армию для решительной победы, если возникает угроза жизненно важным интересам России. Поэтому дело не только в президенте Путине. Такова российская военная культура. Россияне поколениями помнит о жутком германском нашествии.
Ни одна чужая армия по своей инициативе не вторгалась на территорию США после объявления независимости 4 июля 1776 года. В 1812 году США решили отхватить часть британской территории в Канаде. Их отбросили, но британская армия не вторгалась в США, кроме как в рамках преследования, и затем отступила.
После окончания той войны в 1815 году нога чужого солдата-завоевателя не ступала на американскую территорию. Иностранные военные бывают в США только в иностранных посольствах, на международных конференциях и на обучении в американских армейских структурах.
США, соответственно, предпочитают войне политические действия, а если войны не избежать, то лучше поручить эту работу другим и поддерживать их. Одним из примеров этой доктрины стал Израиль. США долго колебались перед вступлением во Вторую мировую войну, и пошли на это только после японской и германской агрессии против них.
Во второй половине ХХ века США усвоили, что поддержка союзников может втянуть их самих в войну, как это было в Корее, и привести к поражению, как во Вьетнаме. В Афганистане и Ираке они узнали то, что израильская армия узнала в Ливане: западный гуманизм не позволяет вести эффективную борьбу с террористами и партизанами и западная демократия не позволяет своим армиям одержать военную победу над неподконтрольными государству группировками. Так что дело не только в президенте Бараке Обаме, отказывающемся применить силу, поскольку ни он, ни его страна не оказались под прямой угрозой.
Личность Обамы и личность Путина сформированы в результате важнейшего события конца ХХ века: распада Советского Союза. Вывод «обамизма» из этого события — не нужно применять силу, чтобы победить врага. Вывод «путинизма» — нужно становиться все сильнее и бить врага первым, чтобы не допустить повторного распада. Убей того, кто хочет убить тебя, пока он не нанес удар первым, как случилось со Сталиным на Второй мировой войне. Отсюда и результат: американская военная доктрина разваливается, и все военные операции США после распада СССР окончились провалом. Российская военная доктрина развивается, и военные операции Путина оказались эффективными.
Ури Мильштейн
Источник: inosmi.ru