Известный экономист в эфире Радио «Комсомольская правда» высказал свое мнение о протестах дальнобойщиков, о проблемах импортозамещения и о колебаниях курса валют.
«Если фуры разбивают автомобильные дороги, простите, это проблема автомобильных дорог»
Челышев:
– В студии Михаил Делягин, доктор экономических наук, как обычно, каждый понедельник. Михаил Геннадьевич, с чего сегодня начнем? Давайте, наверное, с темы дальнобойщиков начнем, потому что тянется она уже достаточно давно. Добрались они до Москвы, в Химках, говорят, сейчас порядка 20 фур стоит… Как думаете, почему все то, что поначалу выдавалось определенными структурами, которые называли себя представителями дальнобойщиков, выдавалось за такой потенциально массовый, очень опасный протест, в итоге обернулось пшиком…
Делягин:
– Ну да, потому что, когда я услышал про 20 фур в Химках, у меня возникло ощущение, что они всегда там были.
Челышев:
– Говорят, что к ним стараются прорваться другие, но…
Делягин:
– Во-первых, есть сугубо полицейская работа, когда действительно часть протестующих не была пропущена из одних регионов или не была пущена в окрестности Москвы. Первое. Второе – правительство пошло на определенные уступки. Снизили стоимость до следующей весны в два раза, сняли штраф, там уменьшили до какого-то ничтожного минимума. Какие-то еще меры сделали. Но я думаю, что главную роль сыграло то, что этот протест, в общем-то вполне рациональный, на мой взгляд, потому что мне, например, непонятно, с какой стати государственную пошлину собирает частная компания? Подозрения в связи с этим всем понятны – мы все очень хорошо помним, как в Москве был скандал, на который так никакого ответа и не было, когда наша плата за парковку переводилась, если я правильно помню, в Кипр и мэрия Москвы ничего внятного сказать не могла. А в Подмосковье было еще краше. Всем понятны подозрения в связи с этим. А дальше нужно понимать объективную реальность, что рынок автомобильных перевозок дальних сжимается сейчас очень сильно. С одной стороны, в 2013 году, когда либеральные реформы дезорганизовали работу железнодорожного транспорта, очень много грузов вынужденно перешли на автотранспорт, был расцвет автотранспорта и, естественно, были чудовищные пробки. В 2014 году Якунин все-таки смог навести порядок и в начале это года, под занавес своего руководства, и часть грузов вернулась обратно. А с другой стороны – кризис – и в целом сократились масштабы перевозок. Соответственно, рынок для дальнобойщиков сжался по двум причинам. Во-первых, конкурирующая железная дорога, которая раньше проигрывала, начала отыгрывать свое обратно и, во-вторых, сократился объем грузов. Когда это происходит на рынке плохо структурированном, рынке, которые оказываются в наихудшем положении, у которых меньше всего машин, у которых машины в худшем состоянии, чтобы выживать, вынуждены уходить в тень. Или уходить с рынка. То есть, ситуация с теневыми перевозками усугубилась еще больше. Там говорят, что какой-то депутат крышует все это дело и сконцентрировал основную часть рынка, ну, может быть, сыграл роль вот этот депутат-олигарх, который у нас в стиле Березовского организует теневые протесты. Но это объективная ситуация, которая была усугублена, во-первых, нелепостями как при введении этой нормы, часть из них сохранена… Ну, действительно, с какой стати, если дальнобойщик меняет маршрут, он должен платить штраф в 40 тысяч рублей? Когда говорят, что фуры разбивают автомобильные дороги, простите, это проблема автомобильных дорог, потому что наши стандарты по строительству автодорог – это американский стандарт 1929 года, еще и ухудшенный после этого. И при этом еще, естественно, все нарушают стандарт частью по головотяпству, а частью, я думаю, по воровству. И таких примеров огромное количество. Но этот протест именно в силу того, что он был объективно обусловлен, очень прозрачен, чудесная фамилия Ротенберга и все остальное, его попыталась оседлать наша либеральная тусовка. А дальше все просто. Вот был такой в древнегреческой мифологии царь Мидас и все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Ему, правда, от этого было не легче, потому что кушать он не мог, но царь такой был. А у наших либеральных мидасов все, к чему они превращаются, превращается в некоторую противоположность золоту. И когда они попытались оседлать протест дальнобойщиков, получилось как с химкинской трассой и со всем остальным, что происходило до этого.
Челышев:
– Тогда ждем, чем все это закончится, потому что не очень заметно… кстати, это тоже стало таким показателем – на прошлой неделе стало известно о том, что компаниям, занимающимся перевозками дальними, автомобильными, разрешили вносить деньги, которые они платят за езду по федеральным трассам, официально в состав расходов, которые они в ходе своей оперативно-хозяйственной деятельности несут.
Делягин:
– Понятно. То есть, себестоимость разрешили?
Челышев:
– По сути, да.
Делягин:
– Тогда, значит, это был совсем бред. Это фактически налог, а его нужно еще было платить и с прибыли. То есть, некоторые запредельные вещи очевидны. Ну, например, транспордер же был, ну почему два раза действительно заставляют людей платить? То есть, бесконечное количество вопросов здесь можно задавать, но государство, к сожалению, пока не начинает – ну, начинает, но в очень незначительной степени, исправлять то, что накосячило. И по-хорошему, люди, которые вот это организовывали – не со стороны частного бизнеса, потому что интерес частного бизнеса понятен: отгрызть побольше, да еще и в условиях кризиса, а какие будут последствия, это вопросы не к частному бизнесу – но люди, которые лоббировали это со стороны государства, то есть, по сути дела, они лоббировали организацию массовых социальных протестов. И они прекрасно понимали, что именно они лоббируют. То, что протесты стали не массовыми, но все-таки МКАД 4-го числа, по-моему, на одном участке был блокирован, пусть даже и говорят, что это полиция блокировала, а не дальнобойщики, но тем не менее. Вот люди, которые это организовывали в государстве, под видом того, что организуют концессию… знаете, прошлый раз концессия была во времена нэпа, когда государственности в советской России по сути не существовало. У нас сейчас тоже государственности не существует? Она тоже ни на что не способна? Тогда чем занимается вся эта свора министров? Люди, которые лоббировали эту концессию, которые на откуп готовы отдать все, что угодно, вплоть до взимания государственных платежей, они должны навсегда покинуть органы госуправления с волчьим билетом, а то и понести ответственность юридическую за свои действия.
Челышев:
– Михаил Геннадьевич, бизнесмен с Дальнего Востока, на которого я в Фейсбуке наткнулся, посчитал стоимость по Платону доставки этого груза из Москвы, из района аэропорта Домодедово до Хабаровска, по-моему, и там получилось у него чуть больше 10 тысяч рублей. Ну, не суть это важно, но если раскидать эту стоимость на общую массу груза, которая везлась, получается по 59 копеек на каждое кило. Он говорит – да, повышу я цену на 59 копеек – интересно, заметит ли кто-нибудь это из моих покупателей? Это к разговору о Платоне вообще.
Делягин:
– Да, наверное. Но нужно еще вспомнить, что между Читой и Хабаровском, по-моему, толковой дороги так и нет. Там по ней один раз проехали, а есть она сейчас, это все-таки вопрос довольно существенный, учитывая, как строят у нас дороги и как их ремонтируют.
Челышев:
– Но добрался в итоге груз-то. Ну, давайте так. Ждем дальнейших новостей, хотя, сдается мне, что никаких особых новостей-то по Платону не будет. Какие-то шаги навстречу автолюбителям сделаны? Сделаны.
Делягин:
– Автоводителям. Точнее, бизнесу.
«Водителей на протесты организовал бизнес»
Челышев:
– Да, да. Вот тоже удивительно – бьют по бизнесу, а почему-то протестуют простые водители, которым зачастую и машины-то не принадлежат.
Делягин:
– Я думаю, что водителей просто организовал бизнес и отправил качать права с формулировкой «иначе вас уволят». Вот и все. И самый плохой, самый слабый бизнес, для которого это может быть существенно, и значительная часть бизнеса, для которого смертелен выход на свет, потому что в условиях ухудшившейся конъюнктуры он умрет. Просто умрет. И тот уровень налогообложения, который уже есть, для него непосилен. Вот наверняка хозяева этого бизнеса отправили дальнобойщиков вперед. И по-хорошему бизнес, который не спекулятивный, малый и средний, должен вообще освобождаться от всяких налогов. Вот если там у него, условно, 10 фур – да, извини, плати все. А если у тебя одна фура на семью или там 2 фуры на семью и вы как-то сами горбатитесь, тогда все налоги должны быть сняты просто для самозанятости, просто для организации нормального процесса. Потом сбивайтесь в кооперативы, пожалуйста, как хотите, но нельзя использовать легализацию для уничтожения бизнеса.
«Импортозамещение само собой не происходит»
Челышев:
– Давайте теперь немножко поговорим об импортозамещении. Тут у нас Счетная палата опубликовала доклад по итогам первого года санкций и антисанкций. Так вот, по мнению ведомства, иностранных продуктов мы стали закупать меньше – тут все понятно – но при этом достойную замену им обеспечить до конца так и не смогли, завуалировано говорится в этом материале.
Делягин:
– А что значит – не смогли?
Челышев:
– Ну, не договорились с поставщиками, не наладили каналы, не смогли произвести сами, в конце концов.
Делягин:
– Простите, а импортозамещение само собой не происходит. Для импортозамещения у вас должны быть, во-первых, производственные мощности, которых свободных нет. Если производственных мощностей нет, значит, должны быть дешевые кредиты, которые либералы Банка России ликвидировали. Конечно, относительно дешевые, да. Они сделали кредиты запретительно высокими для реального сектора. То есть, о расширении производства уже речи нет, оно невозможно по определению для большинства отраслей. Дальше необходимо подключиться к инфраструктуре, которая у нас запретительно сложна. Рейтинг дуинг-бизнес, по которому у нас дикие улучшения, делается так, что он касается только столиц. Так что в Новой Москве, может, кому-то и повезло, а уже в соседнем Подмосковье – вряд ли. Я знаю, что, когда люди пытаются развернуть какое-нибудь производство в регионах, идет драка за руины старых советских заводов, мастерских, ферм и т.д., потому что там формально юридически существуют подключения и не нужно оформлять это совсем заново. Так что, извините, государство не делает ничего, а без государства какое импортозамещение? То же самое с заменой импорта. Ну, например, что давала нам Турция? Турция давала нам 68,7% абрикосов. Не то, которое завозится, а то, которое потребляется. По официальной статистике, разумеется. 37% помидоров. И даже если сейчас начать вдруг развертывать теплицы в Краснодарском крае, завтра они урожай не дадут, и послезавтра тоже. Для этого нужно существенное время. А мы видим, что государство ничего не кредитует и ничего толком не развертывает.
Челышев:
– А что там по цитрусовым, кстати?
Делягин:
– Доля винограда – 33%. При этом, это относительно дешевый виноград. То есть, тот виноград, который имеет социальное значение. Дальше мандарины – 20%. Апельсины – не критично. Клубника, земляника – чуть больше 5%. Да, конечно, я думаю, что все надеются в правительстве Медведева, что будет как в свое землянику запретили турецкую, она исчезла с российского рынка очень дисциплинировано, тут же появилась азербайджанская земляника, в тех же объемах, та же самая, просто чуть дороже, но выращенная уже в Азербайджане. Ну, там, вероятно, клубника созревает за трое суток или сколько там нужно, чтобы наклейки переклеить… Но на самом деле, если вдруг соблюдать эти ограничения всерьез, то государство должно организовывать этот процесс, у государства есть какие-то торгпреды, у государства есть огромная сеть представительств, у него есть министерства, которые должны заниматься организацией торговли, у него есть обязанности. Вот если мы с вами сейчас торгуем с Турцией – бац, ввели санкции, мы не знаем, куда бежать, к кому обращаться… В выставках участвовать – это нужны деньги и время, а у нас с вами нет ни того, ни другого. А государство – правительство Медведева – свои обязанности не то что не исполняет, а, по-моему, они даже не подозревают, что у них есть какие-то обязанности.
Челышев:
– Михаил Геннадьевич, обозреватель «КП» Николай Варсегов отправился в Абхазию, чтобы на месте убедиться – хватит ли абхазских мандаринов на то, чтобы заменить выпавшие, выкатившиеся, не доплывшие до нас турецкие. Николай, здравствуйте. Вы все там же?
Варсегов:
– Да, здесь.
Челышев:
– Нам ближайшая заграница поможет или нет с мандаринами-то?
Варсегов:
– Поможет она только частично. Как сегодня выяснилось в министерстве сельского хозяйства, Абхазия дает нам порядка 30-35 тысяч тонн мандаринов. Это для России просто ну очень мало. В то же время такой парадокс – здесь очень много пустующих и пригодных для взращивания мандаринов земель, но осваивать их некому, потому что просто не хватает рабочих рук и не хватает денег. В этой связи я спросил заместителя министра сельского хозяйства Абхазии Ашота Минасяна, а возможно ли российскими силами эти земли в мандариновом плане освоить? Он говорит – пожалуйста, мы ждем, готовы принять… Пустует где-то порядка 15 тысяч гектаров только пахотной земли и еще 33-35 тысяч такой уже более запущенной земли. Так вот эта пахотная земля запросто подходит под мандарины и стоит в аренду самое большое – один гектар полторы тысячи рублей в год. Ну, конечно, там много дополнительных трат – надо мандариновый куст купить, надо его посадить, надо там еще как-то проследить, чтобы его не украли и т.д. Вот поэтому, как мы сейчас поговорили с этим заместителем министра, он сказал, что это вполне под силу крупным каким-то российским компаниям – там Газпром, РЖД, или, например, или та же «Комсомольская правда»… Товар, конечно, очень выгодный и для Абхазии это самый выгодный товар, самый ходовой… В основном на мандаринах они и живут, и зарабатывают деньги.
Челышев:
– Николай, а вообще абхазские производители верят в то, что отказ от турецких цитрусовых это надолго? Они собираются там осваивать новые земли, вкладывать в это деньги или вот сколько есть, столько есть?
Варсегов:
– Ну, они бы вложили, если бы было что вложить, а вложить-то нечего, поэтому они довольствуются тем, что есть, и не более того. Ну а на счет верят или верят – насколько надолго это – от этого уже не зависит, верят они или не верят – этого никто не знает. Но, как мне представляется, конечно, это на пару лет как минимум. А, может быть, и гораздо надольше. То есть, конечно, сейчас бы вот под это дело осваивать бы эту Абхазию. Она ж хороша не только в плане мандаринов. Киви, орехи разные… Татары, значит, вовремя подсуетились и сейчас тоже уже тут большие плантации осваивают под тепличные хозяйства – под ранние помидоры, огурцы и прочее…
Челышев:
– Спасибо большое. Михаил Геннадьевич, комментарии какие-то будут?
Делягин:
– Все это хорошо, но опять-таки российское государство должно, как почти единственная страна, признавшая Абхазию, договориться о железобетонной защите российской собственности и российских инвестиций в Абхазии. Чтобы не было так, что там какой-то царек потом что-то решил, потому что у малого бизнеса, который в свое время сгоряча приходил в Абхазию, даже у некоторого среднего, было довольно много там проблем разных.
Челышев:
– О чем там говорить – у этнических неабхазов квартиры отбирали – и до сих пор этот вопрос не решен, к сожалению… Михаил Геннадьевич, просто в качестве иллюстрации ко всей этой санкционной войне и очередному ее витку на сей раз российско-турецкому, нужно сказать о том, что Россия ввела запрет на поставки молока с пяти предприятий из Беларуси – не буду называть эти предприятия – и тут вот Олег Сирота жалуется: дескать, пришлось столько сырья повыкидывать… Потому что вот залил молоко, начал варить сыр, а он не варится из этого молока, которое, казалось бы, что должно соответствовать всем стандартам качества…
Делягин:
– А у жирности есть стандарты качества? Мне кажется, есть некоторые техусловия, по поводу которых безумно долго и страшно бодались, но я сильно подозреваю, что с этим очень большие проблемы.
Челышев:
– Давайте послушаем, что сказал Олег Сирота про российское молоко, из которого, как оказалось, ну, не получается сыр по европейской рецептуре.
Сирота:
– Проблема с молоком была очень долгое время, но сейчас ее удалось более-менее решить, но, к сожалению, там большие потери по сыру… Но проблема остается – ищется хорошее молоко, сыропригодное. Первая проблема – историческая – у нас мало коров. Второе – это плохая гигиена в хозяйствах – они многие 20 лет были на грани рентабельности и там на здоровье коров и гигиену смотрели спустя рукава. Самое страшное – это антисанитария и несоблюдение гигиенических норм. Третья проблема – это рационы. В больших хозяйствах есть силос в рационе, а силос для наших сыров не подходит, потому что сыр не может вылезти и сдувается, лопается, поэтому нужно, чтобы в хозяйствах была высокая гигиена, отсутствовал силос в рационе и был бы высокий белок. И были бы здоровые коровы. То есть, вот это оказалось очень сложно найти. У нас есть сейчас благодаря помощи Минсельхоз Подмосковья три тонны молока – удалось найти – в неделю. Это там три варки сыра по тонне. То есть, это 300 килограммов в неделю. А мы с января можем уже и 500 в неделю варить. И можем даже и тонну.
«Российская бюрократия воюет с бизнесом»
Делягин:
– Ну правильно, если целенаправленно разрушать любые технологии, целенаправленно уничтожать контроль за качеством, что и делается, и Минсельхоз не то что свои обязанности, на мой взгляд, не выполняет, он, по-моему, даже не подозревает о том, что у него есть обязанности в части обеспечения контроля качества продукции. Ну и о чем тут может идти речь? На самом деле, вот тут мы говорили о Турции, но так на самом деле, самая главная зависимость России от Турции в части сельхозпродукции, знаете что? Это инкубаторские яйца. Потому что у нас очень много развернуто птицеводческих хозяйств, где выращивают бройлеров и с мясом птицы у нас все в порядке. Но яйца для этого в огромной степени везутся из Турции. Потому что в Турции быстренько смогли развернуть соответствующее производство, чтобы удовлетворять наши потребности, а развернуть их в России оказалось крайне сложно, потому что российская бюрократия воюет с бизнесом. С одной стороны, воюет, а с другой стороны не контролирует эффективность его деятельности. Поэтому все, что касается мало-мальски сложных вещей создает большие проблемы.
«Цена нефти – это просто хороший предлог»
Челышев:
– Михаил Геннадьевич, вот новость очень важная относительно очередного витка падения цен на нефть. Ниже какого уровня они упали? Ниже 40 или 41?
Делягин:
– Ниже 42. 41.87 на сегодняшний момент. И пока мы с вами разговариваем, они подешевели где-то на 10 центов. Но это объективно обусловлено, рынок немножечко ожидал, что все-таки страны ОПЕК о чем-то договорятся, а страны ОПЕК ни о чем договориться, во-первых, не могут, во-вторых, не хотят, потому что Саудовская Аравия приняла принципиальное решение, что она будет любой ценой заливать мир дешевой нефтью для того, чтобы сохранить свою долю на рынке и действует в этом направлении. С одной стороны, они хотят сохранить свое влияние, свое присутствие, с другой стороны, они хотят угробить американскую сланцевую нефть. У них две такие целевые функции. Ну и в-третьих, они хотят напомнить Штатам о своем существовании, потому что те переориентировались частью на Катар, частью на якобы бомбардировки Исламского государства (запрещенная в РФ организация – прим.ред.), которое запрещено, а на самом деле бомбардировки такие, что, скорее, напоминают поддержку. Вот последняя новость, что, якобы, случайно они разбомбили позиции сирийской армии, после чего, как положено после бомбардировки, эти позиции атаковала пехота исламистов. Ну, такая вот случайность, которую американцы уже сами начали опровергать. А скоординированность этой случайности с действиями исламистов – великолепная.
Челышев:
– А у сирийской армии нет систем ПВО, чтобы там случайно сбить самолет союзников?
Делягин:
– Я думаю, что таких ПВО, которые могут сбить самолет США, нет. Такое ПВО есть только у нас.
«Перед Новым годом начнется разгул спекулянтов»
Челышев:
– Наши позиции пока, к счастью, никто не бомбит, хотя Турция в 35-40 километрах от нашей авиабазы под Латакией. Михаил Геннадьевич, хорошо, во-первых, насколько мощным будет это падение, потому что ниже 42 нефть не опускалась шесть лет? Это надолго? Будет еще ниже падение? И что с рублем-то? Он уже приблизился к 70 за доллар.
Делягин:
– Значит, вот за сегодня нефть упала на 2,6% и сыпется дальше и она, думаю, может даже пробить 40 – как в пике – но потом все же должна вернуться, потому что мировая нефтяная промышленность плохо себя чувствует при этих ценах. В США вообще достаточно скверно – им нужно 60 долларов за баррель, с учетом всех административных и прочих, прочих накруток. Они могут терпеть некоторое время, но не бесконечно. Поэтому, я думаю, что через некоторое время она вернется там на 44-45 долларов за баррель. Так что это не есть ситуация, когда за баррель нефти, по известной поговорке, будут давать в морду. Но рублю это не поможет. Потому что экономику нужно как-то поддерживать. Если правительство Медведева принципиально отказывается исполнять свои прямые служебные обязанности по обеспечению развития и послание президента Путина тому ярчайший пример, где он говорил – вот я им это поручил, а они не делают – правда, я не очень понимаю, что это за взаимодействие такое, но, тем не менее, действительно, если ничего не делать, если не заниматься развитием, а экономику нужно как-то поддерживать, девальвация – единственный способ. Что в конце 2013-го, что в конце 2015 года. И здесь цена нефти это просто хороший предлог. Потому что есть такой критерий – рейди – международно признанный. Сколько достаточно международных резервов, чтобы обеспечивать надежно стабильность курса. Так вот, сейчас нам нужно меньше 200 миллиардов долларов, а у нас их больше 350. То есть, 150 млрд. долларов можно направить из международных резервов на развитие страны и все равно при этом будет достаточно ресурсов, чтобы обеспечивать надежную стабильность рубля. У нас этого не делается. Ни развития не делается, ни стабильности не делается. Уж если вы отказываетесь от развития, единственный способ хоть как-то что-то изобразить – это обесценивать свою валюту. Поэтому вот это то самое ослабление рубля в декабре, о котором я говорил достаточно давно. Оно может закончиться 20 декабря, оно может закончиться 15 декабря, оно может закончиться 31 декабря. Единственное, что вот перед новым годом, где-то последние 10 дней перед новым годом, там все уже начнут уходить на каникулы и возникнет разгул спекулянтов. То есть, может и упасть рубль очень сильно, и вырасти рубль очень сильно – это непредсказуемо. А в первом квартале 2016-го рубль будет укрепляться.
Челышев:
– Вы бы что посоветовали россиянам, которые традиционно в преддверии нового года все-таки тратят больше, чем обычно? Подарки, новогодний стол, кто-то отправляется в отпуск. Все-таки не обращаться внимания или …
Делягин:
– Если у вас деньги в валюте, тратьте их в последний момент. Вот вам сегодня вечером нужно что-то купить, вот сегодня днем поменяйте. Если у вас деньги в рублях и вы их потратите под новый год, ну, знаете, вы можете немножко заработать, а можете проиграть, потому что – что будет под самый новый год, непонятно. Если вам нужна будет валюта в январе, я бы подождал, потому что все-таки рубль должен укрепиться потом. Если вам нужна валюта в апреле или позже, покупайте сейчас, хотя можно купить и в январе.
«Конституция 1936 года дает больше прав гражданам»
Челышев:
– Михаил Геннадьевич, у нас с вами есть еще 4 минуты – на что бы вы хотели их потратить?
Делягин:
– У нас две даты, совершенно потрясающие. У нас позавчера была годовщина сталинской конституции. Она была принята в 1936 году. И вы знаете, сопоставление Конституции 1936 года и ельцинской, 1993 года, меня ввергло в ступор. Потому что конституция 36-го дает жесткие однозначные права. Право на получение гарантированной работы, с оплатой труда в соответствии с количеством и качеством. Конституция РФ – каждый имеет право на труд и на вознаграждение ниже установленного законом минимума, а также право на защиту от безработицы. То есть, безработица закладывается в Конституцию. В Конституции 1936 года – 8-часовой рабочий день. Мы смеялись, пока господин Прохоров не предложил 12-часовой рабочий день, средневековый. А в наше время просто – работающим по трудовому договору гарантируется то, что написано в федеральном законе. Никаких однозначных гарантий не дается. И вот если идти дальше – бесплатная медицинская помощь, право на жилой дом, материальное обеспечение в старости… Ну, вот единственное, что свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признавались за всеми гражданами в 1936 году, а у нас сейчас гарантируется свобода совести и вероисповедания. Свобода антирелигиозной пропаганды в прямой форме не признается Конституцией. Во всем остальном Конституция 1936 года дает больше прав гражданам. Они прописываются четко, конкретно, внятно. А 1993 год – это разговор ни о чем, по сути дела.
И второй юбилей – 8 декабря у нас отмечается очередная годовщина беловежских соглашений. Трагическая дата в истории нашей страны и люди, которые совершали это то ли безумство, то ли преступление, не просто не наказаны, а в Свердловске открылся торжественно Ельцин-центр. Вот я провожу сейчас опрос – он еще только начался – что с ним делать? Люди, которые говорят «оставить, как есть» – их почти нет. Я понимаю, что у меня протестная аудитория, но с кем я ни говорю в регионах, в Москве, все плюются. Потому что все очень хорошо помнят 90-е годы. Может, вдова Ельцина и его дочь помнят эти годы чуть по-другому, судя по их мемуарам им из государственной резиденции все это виделось совсем по-другому, но люди 90-е годы помнят. И самое распространенное предложение что делать с Ельцин-центром, это его не менять, его не перепрофилировать, а просто превратить его в музей преступлений либералов. И я думаю, что Ельцин-центр действительно таким музеем станет, когда у нас будет проведен аналог нюрнбергского трибунала по преступлениям либеральных реформатов, и в него будут ездить так же, как во времена Брежнева ездили в Хатынь, ездили на Пискаревское кладбище в Ленинград. Я думаю, что все будет так.
«Произвол монополий уперся в бедность и нищету людей»
Челышев:
– Михаил Геннадьевич, представитель одной из крупных управляющих компаний рассказал о том, что Россию ждут четыре инфляционных шока. Индекс потребительских цен может вырасти под влиянием этих самых шоков. Запрет на импорт турецкой продукции – раз.
Делягин:
– Это не инфляционный шок. Потому что произвол монополий уперся в бедность и нищету людей, а уж турки контрабандный путь найдут, тем более, что господин Медведев совсем недавно декриминализировал контрабанду и это теперь не преступление. Это теперь как у ворот вашей редакции покурить – точно такое же административное правонарушение.
Челышев:
– Также неформальное ограничение на ввоз непродовольственных товаров…
Делягин:
– Это что такое?
Челышев:
– Ну, было там что-то такое в связи с бытовой химией…
Делягин:
– Ну, инфляционный шок из-за бытовой химии? Простите, она в России производится…
Челышев:
– Говорят, не вся.
Делягин:
– Не вся, но в основном производится в России.
Челышев:
– Давайте тогда мы эту тему отложим на следующую неделю…
Делягин:
– Да, давайте отложим, потому что уж больно странные какие-то высказывания…
Антон Челышев
Источник: msk.kp.ru