Утром 24 ноября на границе Сирии член НАТО (Турция) сбил истребитель-бомбардировщик Су-24, принадлежащий Российской Федерации. Два пилота катапультировались, последовала российская спасательная операция в САР, возглавляемая несколькими вертолетами Ми-8/17. По последней информации, один пилот погиб, а двое военнослужащих в вертолетах были ранены повстанцами. Визит министра иностранных дел РФ был отменен (скорее всего для того, чтобы Лавров смог принять участие в переговорах о смене политики в отношении Турции, да и вся запланированная повестка переговоров потеряла смысл, и нужно было подготовить позицию).
Сначала о политико-военном контексте: в последние недели силы режима президента Асада, поддерживаемого российской авиацией, нападали на туркменские деревни на границах с Турцией. Турецкий премьер уже не раз протестовал против этих действий и вызвал посла РФ. Россию призвали завершить ее операцию. Кроме того, ситуация должна была обсуждаться в ООН.
Как подсказывает само название народа, туркмены этнически связаны с турками. В нынешней националистической атмосфере, созданной президентом Эрдоганом, правительство не может не поддержать «братьев турок», учитывая то, что дружественный этнос всегда можно использовать против этноса недружественного (курдов): с одной стороны, как военизированный противовес, благодаря которому Турции не придется применять свои вооруженные силы, а с другой, как противовес политический, когда будет формироваться послевоенная структура Сирии. В настоящее время Турция объявила на территории Сирии «безопасную зону», то есть буферную зону.
Основная цель сирийского режима в этом наступлении состоит в желании вернуть обратно максимально большую часть Сирии, насколько это возможно (причем туркмены являются довольно слабой целью), а также выйти на фланг курдской автономной области, которой тем самым будет отрезан путь к морю как пути снабжения. Если режим справится, то за этим, по всей вероятности, последуют этнические чистки, что привело бы к большой волне беженцев в Турцию.
В официальном заявлении Турция утверждает, что самолет нарушил ее воздушное пространство, был 10 раз предупрежден, а потом сбит F-16, который патрулировал эту область: ранее уже случилось несколько неприятных инцидентов с режимными и российскими истребителями. Инциденты усугубляются и тем, что российские и сирийские самолеты не так легко отличить друг от друга. В ответ Россия сначала заявила, что Су-24 был сбит с земли и через турецкую территорию не пролетал. Это была или просто ложь, или ошибка: русским свойственно отвечать так, чтобы все сказанное им вывернуть наизнанку. Но в то же время этот ответ, возможно ненамеренно, создавал для Турции путь к отступлению: если бы Турция с ним согласилась, стороны могли бы прийти к тому, что истребитель был сбит с сирийской территории, вместе найти пилотов и предотвратить дипломатический инцидент. Точно так же высказывание Путина о «преступлении» предполагало выдачу «виновников».
Но Турция настаивала на своей версии. И хотя ее заявление о защите воздушного пространства было более умеренным, чем предыдущие, она не уступила в том, что российский самолет летел через ее воздушное пространство и был сбит оправданно. К этому Турция присовокупила запись радара, согласно которой пролет действительно был. Но даже если судить по турецкой записи, Су-24 провел бы над ее территорией всего 10 секунд. Раньше уже случалось несколько подобных инцидентов, за которые Россия принесла извинения, однако время от времени ее истребители продолжали пролетать над Турцией.
То, что Турция отреагировала на такой пролет так быстро, говорит, скорее всего, о том, что турецкие самолеты были заранее подготовлены с учетом траектории российского самолета, и как только он залетел в турецкое воздушное пространство, все вопросы отпали и был нанесен удар — либо из-за предыдущих пролетов, либо, если предаться паранойе, как часть плана. Тот факт, что оба пилота были якобы застрелены еще при спуске на парашютах, а затем был обстрелян и Ми-8, очень тревожен, и российский генералитет, исходя из своей паранойи, трактует так: с самого начала это была совместная операция повстанцев и воздушных сил Турции. Учитывая характер нынешнего турецкого режима, паранойя может быть уместной.
Теоретический у Турции на подобные действия есть право, и не стоит удивляться тому, что ее не слишком восхищали российские операции. Но ситуация в общем напоминает случай, когда кто-то ходит красть в чей-то сад малину: его постоянно предупреждают, а на десятый раз застреливают. Кроме того, Россия утверждает, что турецкие F-16 проникли за сирийскую границу, что, учитывая, как недолго российский самолет был на турецкой стороне, вполне возможно. Нормой в подобных случаях были бы консультации с руководством данной страны, но фактически в подобных случаях прибегают к мерам типа наведения радиолокационного прицела на неприятельский самолет или очень близких пролетов, как это бывает у Китая с Японией. Если самолет должен был уничтожить какую-то цель, которая с другого направления была недоступна, он был вынужден пролететь по турецкой территории. Разумеется, это незаконно, но это не достаточная причина для агрессии, учитывая нынешнюю потенциально взрывоопасную ситуацию. Турция могла бы получить гораздо больше, если бы вынесла все это на обсуждение в ООН, что и было запланировано.
Почему Турция так поступила? Популярная теория о русских состоит в том, что у них характер школьного тирана, которому стоит дать отпор — и он подожмет хвост. У Турции могло сложиться впечатление, что если дать России и режиму ясно понять, что российские действия Турции совсем не по душе, то русские отступятся. Подобный метод сведения счетов на Ближнем Востоке весьма распространен, но Россия не ближневосточное государство. Это держава, которая за последние годы несколько раз воспользовалась своей силой в качестве главного аргумента. Если она и впредь хочет сохранить за собой такую возможность, она не может позволить себе в подобной ситуации отступить. Более того, даже если бы Россия была школьным тираном, первое, что школьный тиран сделает, это будет мстить — иначе и в другом месте. Еще одной причиной могли быть опасения Эрдогана в связи с тем, что после терактов в Париже страны НАТО начинают слишком сближаться с Россией, и если бы возникла коалиция, которая действительно сформировала бы новый сирийский порядок, намерение Эрдогана создать в Сирии свою зону влияния во время переговоров, скорее всего, потерпело бы крах.
Возможно, весь инцидент не был намеренным, и что военный командующий в области просто хватил через край. В таком случае все это было бы лишь последствием стремления продемонстрировать россиянам силу в связи с бомбардировками туркменов. Другой вариант, то есть политический план, намного хуже. Но как бы там ни было, Россия будет верить второй версии.
Нет причин предполагать, что россияне ответят войной: Турция по-прежнему член НАТО, а российские возможности в регионе не так велики, чтобы Россия была гарантированным победителем, тем более речь идет только об одном сбитом самолете. С другой стороны, если Эрдоган надеялся, что членство в НАТО — это карт-бланш, который позволит ему делать что угодно (раньше он уже не раз говорил, что Турция — «под охраной»), он глубоко заблуждается. Несмотря на то, что официально НАТО поддержало турецкую версию, его риторика очень осторожна. После терактов в Париже положение России в отношениях с НАТО (а особенно Францией) изменилось, и НАТО осознает, что для любого решения сирийского вопроса Россия будет необходима. С другой стороны, Турция Эрдогана совершенно необходима, учитывая ее контроль над Босфором и Дарданеллами, но региональная политика Турции находится в прямом конфликте с политикой других членов. Можно предполагать, что хотя НАТО официально и поддержало Турцию, в кулуарах беседы с ней будут вестись в другом духе.
Российский стратегический расчет соответствует уровню мелкого мафиози. Первое и самое важное правило — добиться уважения, никогда не прощать обид, даже мелких. Если кто-то наносит оскорбление, он должен тут же извиниться и проявить уважение, чего Турция не сделала. В противном случае нужно показать, кто тут хозяин, и для этого существуют разные, не военные, средства. Например.
— Россия может повысить для Турции цены на газ: почти две трети турецкого спроса удовлетворяет Россия. С другой стороны, массированный удар по турецкому потреблению газа опасен и для россиян, ведь Турция может ответить закрытием проливов. В обоих случаях это фактически последний вариант перед войной, декларирование чрезвычайной серьезности ситуации, которая может стать прологом к войне (российские действия в Сирии зависят от проливов, а турецкая армия зависима от поставок энергоносителей). Вероятно, подобную ситуацию остальные державы вынуждены были рассматривать.
— Россия начала разоблачать турецкое сотрудничество с ИГИЛ. Первым шагом была речь Путина, в которой он назвал Турцию «пособником террористов» и «главной причиной того, что ИГИЛ еще существует». Говоря откровенно, отчасти он прав. Путин также предпринял попытку помешать тому, что, по всей видимости, считал главной целью Эрдогана — вынудить НАТО встать на защиту Турции, заявив, что «Эрдоган хочет, чтобы НАТО воевало за ИГИЛ». Если Россия решит пойти по этому пути, то ей будет, что рассказать миру, ведь на турецком правительстве масса грязи. Россия также может потребовать присутствия, например, международной миссии, которая наблюдала бы за турецкой границей. Пока же Россия поддерживает миф о «героической борьбе против Исламского государства» и «препятствовании возвращению террористов в России», в частности, тем, что ссылается на свои удары по нефтяным операциям ИГИЛ, из которых выгоду извлекает Турция.
— Россия может инициировать военную операцию против турецких интересов в Сирии. По последней информации, ее частью является размещение крейсера класса Slava «Москва» вблизи Латакии, который должен обеспечить контроль над эскалацией: Турция может уничтожить крейсер, но это военный акт. Если она его не уничтожит, Россия в значительной степени будет контролировать воздушное пространство в регионе. Одновременно с этим она уже начала массированные бомбардировки туркменов, и при этом все российские вылеты будет сопровождать эскорт истребителей. НАТО, скорее всего, не будет реагировать: его и без того не устраивают действия Эрдогана. Вместе с этим была прекращены все контакты с Турцией по военной линии (а некоторые российские политики призывают прервать и дипломатические отношения). В будущем Россия может перебросить в регион очередные зенитные подразделения и/или баллистические ракеты. Очень вероятны и провокационные учения.
— Россия может нанести удар по бюджетным поступлениям Турции. Большая часть представителей среднего класса, те что победнее, ездят отдыхать в Турцию. Россия уже рекомендовала гражданам не отправляться в Турцию, и, учитывая высокую степень национализма в стране, вероятно, что турецкая сторона ощутит последствия.
— Россия может поддержать курдов. В последнее время курды подвергались бомбардировкам. Если Россия решит поставить им средства для самообороны или разведки, то это нанесет Турции страшный удар. С другой стороны, режим Асада этому тоже не обрадуется.
— В сложной турецкой политической ситуации у России широкий выбор тех, кого можно поддержать. Она может поддержать любое антиправительственное ополчение или оппозиционную партию. Россия может осуществлять кибернетические удары по Турции, помогать организовывать и поддерживать диссидентов против президента Эрдогана. Учитывая серьезность ситуации, Россия воспринимает инцидент как злонамеренную попытку нарушить ее очередное сближение с Западом, так что нельзя исключить и политических убийств.
— Российский «Росатом» строит в Турции атомные электростанции. Это сотрудничество можно свернуть.
Обобщая, можно сказать, что хотя Турция и имела право на то, что совершила, особенно учитывая ту непринужденность, с которой Россия прежде пересекала турецкую границу, дипломатически это стало шагом, который не обрадовал никого. Сейчас у НАТО нет особенных причин решительно заступаться за Турцию, а в отношении России турки по многим причинам тянут за короткий конец каната. Если турецкая цель была в конечном итоге геополитической (сделать невозможным формирование коалиции против ИГИЛ и решение сирийской ситуации), то теперь Турции придется учитывать возобновление усилий в этом направлении, прежде всего, со стороны России и Франции. Если Турция проявит добрую волю таким образом, чтобы внутри страны он выглядел не слишком унизительно, для нее все может кончиться относительно хорошо. Если Турции это не удастся, или же она не захочет прийти к такому решению, то ситуация на Ближнем Востоке значительно усугубляться, и возникнет угроза новой эскалации. Как минимум растет риск новых подобных инцидентов, и если отношения с Россией будут продолжать ухудшаться, Турции придется предпринять попытку выйти из зависимости от России, что будет непросто. Это, кстати, может оказать влияние на Центральную Азию. Интересным также будет эффект на Кавказе, прежде всего в Армении.
Самое плохое во всей этой ситуации то, что как только западные державы после терактов в Париже осознали необходимость скорейшего решения сирийского кризиса, остальные державы (Россия, Иран, Турция) тоже стали ощущать эту срочность. Каждый стремится для своих протеже добиться самой лучшей позиции, так что в ближайшие недели в Сирии можно ожидать разных крупных операций, к которым будут все больше и больше привлекаться регулярные силы данных держав. России теперь будет гораздо проще поддержать режим наземными силами, если она того пожелает. Успехи и поражения в этой войне могут сказаться на других областях региона, когда державы начнут наносить друг другу косвенные удары.
Параноидальное замечание в конце: тут интересна роль Исламского государства. Возможно ли, чтобы все это было им запланировано? С помощью терактов сделать так, чтобы державы в Сирии были вынуждены действовать напрямую, чтобы они наступали друг другу на ноги, чтобы между ними вспыхнул конфликт, который разрушит всякий союз против ИГИЛ или всякую надежду на некий «план по Сирии»? За этим последовала бы интенсивная «прокси-война», которая ослабила бы и регион, и «протеже» держав еще больше. И из возникшего безвластия пользу извлекал бы опять-таки ИГИЛ?
Якуб Мареш
Источник: inosmi.ru
