Еще в конце XII века, более восьмисот лет назад, великий грузинский поэт Шота Руставели написал: “Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны”.
Количество “стратегов”, комментирующих те или иные действия сторон, вовлеченных в нынешний глобальный конфликт, намного превышает количество его непосредственных участников, а написанных и сказанных ими по данному поводу слов намного больше, чем выпущено ракет, снарядов, бомб и даже обычных пуль. Но таковы реалии нынешней “гибридной войны”, “войны шестого поколения”, в которой контроль за медиа-пространством оказывается даже более важен, чем контроль за другими театрами боевых действий как традиционными, “на суше и на море”, так и возникшими уже в ХХ веке воздушным и космическим. Сегодня эта “война слов” уже не столько предваряет или сопровождает реальные боевые действия, сколько “заворачивает”, “запелёнывает” их в свой кокон, который призван сломать и переформатировать психологию противника. И естественно “размотать” этот клубок не менее сложно, чем распутать легендарный гордиев узел.
Однако совершенно очевидно, что, во-первых, события идут по нарастающей, конфликтный потенциал между основными “центрами силы” современного мира увеличивается едва ли не по экспоненте; во-вторых, кульминация конфликта еще не достигнута; и, в-третьих, остаётся невыясненным окончательный баланс сил. Даже в рамках текущего календарного года итоги подводить еще рано: буквально на днях должны состояться несколько важнейших событий: саммит по климатическим проблемам в Париже под эгидой ООН, куда прибудут практически все ведущие мировые лидеры; заседание МВФ, на котором будут решаться вопросы о включении китайского юаня в корзину резервных валют, а также о гарантиях украинского долга перед Россией в связке с определением объема финансовой помощи киевскому правительству, продолжающему пребывать на грани кросс-дефолта; плюс ожидается внеплановое решение ФРС о повышении ряда вторичных кредитных ставок.
Тем не менее, основные тенденции уже вполне очевидны, и “сломать” их могут только “события непреодолимой силы”, которые на горизонте пока не просматриваются.
Соединенные Штаты практически весь этот год провели в состоянии, можно сказать, активной обороны. Правда, им удалось сохранить “единый фронт антироссийских санкций” своих союзников, равно как и не допустить краха “майданного” режима на Украине, усилив своё военное присутствие в Восточной Европе. Сохраняется, пусть и в режиме “активного тестирования”, связанном с началом президентской гонки, и некий “консенсус элит” внутри США по всему спектру актуальных внутренних и внешних проблем, что нашло своё подтверждение в продлении “беспотолочного” режима по федеральному долгу до марта 2017 года, то есть на весь срок действия полномочий Барака Обамы и на первые два месяца легислатуры нового, 45-го президента США. Однако трудно считать серьёзным прорывом подписанное 5 октября в Атланте соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТР), куда должны войти 12 стран АТР, включая США, Японию, Австралию, Бруней, Вьетнам, Канаду, Малайзию, Мексику, Новую Зеландию, Перу, Сингапур и Чили. Это соглашение встречает нарастающее сопротивление как в конгрессе США, так и в парламенте Японии. Как определенные достижения нынешней администрации могут оцениваться сдвиги к нормализации отношений с Ираном и Кубой.
Вместе с тем, американцы не смогли достичь существенного прогресса на переговорах с ЕС по Трансатлантическому партнерству (TTIP). И что самое главное Вашингтон не сумел добиться какой-либо существенной изоляции и ослабления России в связи с украинским кризисом, предотвратить военное вмешательство России на Ближнем Востоке, включая Сирию, а также воспрепятствовать укреплению российско-китайского стратегического союза, который стал выбором пекинского руководства вместо предложенного ему Вашингтоном формата G2 (“Большой двойки”). Более того, демонстрация возможностей вооруженных сил РФ в Сирии заставила США срочно пересматривать свою военную доктрину — прежде всего в связи с ролью авианосных ударных групп (АУГ), считавшихся до того главной опорой американской глобальной мощи, но, как выяснилось, критически уязвимых для новейших российских крылатых ракет. Свою роль сыграло и сохранение “нулевой” учетной ставки ФРС, и рост федерального долга до рекордной отметки в 18,6 трлн. долл.
Китай продолжал политику “блестящего нейтралитета” на международной арене, тем не менее, заявив о своей поддержке российской позиции. Внутри страны была проведена девальвация юаня и “схлопывание” фондового пузыря, темпы роста ВВП остаются близкими к 7%, что на фоне общемировой стагнации/рецессии можно считать гигантским достижением. Китай пользуется низкими мировыми ценами на энергоносители, заниженным курсом юаня для наращивания торгового профицита в торговле с США и увеличения своих золотых запасов (по некоторым оценкам, уже достигших уровня в 40% от общемировых). Накопленные запасы долларовых инструментов массированно конвертируются в реальные активы по всему миру: от закрепления на островах Спратли в Южнокитайском море до закупок новейших образцов российского оружия, от реализации крупных инфраструктурных проектов в Азии в рамках нового “Великого Шелкового пути” до финансирования президентской кампании в США. На этой базе 8 октября Китай запустил собственную международную систему платежей Chinese International Payment System (CIPS), альтернативную до того монопольной SWIFT.
Кульминацией нынешнего китайского могущества можно считать визит председателя КНР Си Цзиньпина в Лондон 19-23 октября, где ему был оказан просто небывалый в истории британской монархии приём. Так могли встречать разве что небожителя, а не главу другого государства: королевская карета, конный парад, Елизавета II лично подбирает блюда к праздничному столу и контролирует процесс его сервировки, на приёме в Букингемском дворце собираются все члены семьи Виндзоров, а герцогиня Кембриджская Кейт Миддлтон щеголяет в красном, цвета флага КНР, платье, которое леди может надеть разве что на свадьбу, и в свадебной же короне на голове по правую руку от дорогого гостя… Просто “мой дом — твой дом”.
Добавим к этому уже упомянутую выше возможность включения юаня в корзину резервных валют МВФ, готовность Лондона работать с китайской валютой и продвигать её на мировых рынках, а также весьма своеобразное давление Туманного Альбиона на Евросоюз с целью воспрепятствовать заключению соглашения о Трансатлантическом партнерстве — и мы получим серьезную картину нарастающего китайского доминирования, ползучего, но неуклонного продвижения вперёд по всем направлениям.
Можно сказать, что китайцы стали главным бенефициаром развязанного “вашингтонским обкомом” американо-российского конфликта, в полном соответствии со стратагемой “мудрой обезьяны, наблюдающей за схваткой двух тигров”.
Европа за 2015 год потеряла значительную часть своего геостратегического потенциала, и без того весьма ущербного. Греческий кризис, тесно связанный с долговыми проблемами целого ряда стран ЕС, ущерб от антироссийских санкций, украинский кризис, “кризис беженцев” плюс волна терактов практически свели к нулю “степени свободы” Брюсселя, Берлина и Парижа. Похоже, Ангела Меркель и Франсуа Олланд не только утратили контроль за ситуацией, но и даже не представляют себе, каким образом можно такой контроль восстановить. Европа движется к “великим потрясениям”, к периоду социально-политической дестабилизации, которая камня на камне не оставит от недавней “зоны общеевропейского процветания”.
Япония, несмотря ни на что, продолжает стагнировать. “Абэномика” не привела к ощутимому экономическому росту, на внешнеполитической арене Страна Восходящего Солнца продолжает беспрекословно следовать в фарватере политики США, решаясь разве что на незначительные отклонения от курса, наподобие переговоров с Китаем по ACU. Но надо сказать, что эта “медитация самурая”, хотя и затянувшаяся, весьма обманчива, и если баланс сил на международной арене начнет изменяться, мы можем вскоре увидеть совсем другую Японию, гораздо больше похожую на саму себя образца 1905-1945 годов.
Весьма интересные процессы происходят в Индии, готовой вскоре отобрать у Китая статус самой населенной страны нашей планеты. Индийская экономика сегодня уверенно занимает третье место в мире (около 7,4 трлн. долл. по ППС), а Дели, сохраняя внешний нейтралитет и сотрудничая со всеми, активно наращивает свои вооруженные силы, в перспективе претендуя на создание собственной зоны влияния практически по всему периметру своих границ.
Исламский мир, от Марокко до Индонезии, после “арабской весны” расколот, однако линии этого раскола прошли вовсе не там, где планировали их создатели из США и нефтяных монархий Персидского залива во главе с Саудовской Аравией. “Суннитский халифат” сегодня — еще более недостижимая мечта, чем в начале текущего года. Затраты Эр-Рияда на установление гегемонии во всем исламском мире, сокрушении Ирана и шиитов вообще, очевидным образом “не окупились”. Более того, Вашингтон, пойдя на “атомную сделку” с Тегераном, обозначил, что его целью является не укрепление и расширение власти Саудидов, а сохранение собственного глобального лидерства, что для Ближнего Востока выливается в формулу “управляемого хаоса”. Выступления хуситов в Йемене, а также “самоубийственные” теракты Исламского государства лишний раз свидетельствуют в пользу этого предположения.
С той же самой проблемой столкнулась и Турция, инициировавшая по указанию США “кризис беженцев” в Европе. Все победы, одержанные Реджепом Эрдоганом за последнее время, судя по всему, являются пирровыми, и в ближайшее время ему придётся столкнуться не только с усилением курдского фактора и растущим внешнеполитическим давлением со стороны Ирана и России, но также с активизацией “кемалистской” оппозиции и собственной армии.
Для России и её лидера Владимира Путина прошедшие 11 месяцев текущего года были периодом блестящих тактических успехов и одновременно — нарастания стратегической неопределённости. Искусственный, спровоцированный группой Шувалова—Набиуллиной, обвал национальной валюты в конце прошлого года и подписание вторых Минских соглашений 11-12 февраля сформировали серьезные долговременные и стратегические проблемы для Москвы: неуклонное ухудшение национальной экономики и усложняющуюся проблему изоляции Крыми, для решения которой потребуется все больши материальных усилий. Тем не менее, разворот сирийской кампании можно считать тем “низким стартом”, с которого началось постепенное возвращение нашей страны в круг реальных акторов мировой политики. Сюда же надо причислить празднование 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, когда председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что Китай и Россия будут выступать на мировой арене “рука об руку и плечом к плечу”, обозначило крах американских надежд на международную изоляцию России в качестве “государства-агрессора” и “государства-изгоя”. Прошедшие в июле в Уфе саммиты БРИКС и ШОС окончательно обозначили формирование нового глобального “центра силы” в виде стратегического союза Китая и России, причем не только военно-политического, но и финансово-экономического (банки БРИКС и АИИБ). Ответный визит Путина в Пекин на празднование 70-летия победы во Второй мировой войне в начале сентября окончательно закрепил эту ситуацию.
28 сентября состоялись выступление президента РФ на юбилейной сессии Генеральной ассамблеи ООН и его встреча с президентом США Бараком Обамой, после чего даже говорить об изоляции России и её обязательном крахе под грузом внешних и внутренних проблем стало невозможно. Буквально через два дня, 30 сентября, началась операция Воздушно-космических сил РФ в Сирии, явно ставшая поворотным пунктом не только для развития внутрисирийского и ближневосточного конфликтов, но и для баланса сил на мировой арене.
Не успели просохнуть чернила на подписанном в Атланте договоре ТТР, как уже 7 октября, в день рождения Путина, состоялся пуск российских крылатых ракет “Калибр” с акватории Каспийского моря, пролетевших около 1600 км и успешно поразивших цели на территории Сирии, а затем и облет европейского континента ракетоносными стратегическими бомбардировщиками. Что, несомненно, заставит очень многих союзников США задуматься о том, насколько реальны американские военно-политические возможности и “гарантии”.
Теракт 31 октября, унесший жизни 224 российских граждан в авиакатастрофе над Синаем, и последовавшая за ним цепь терактов во Франции и её “сфере влияния”, при всей трагичности этих событий, создали объективные предпосылки для создания единой антитеррористической коалиции, которые наверняка не сбудутся, поскольку стратегические цели и устремления США в вопросе сокрушения Путина и путинского режима остаются неизменными, а после президентских выборов 2016 года лишь усилятся. Судя по всему, проект “Исламского государства” в его нынешнем виде, на суннитских территориях Ирака и Сирии, будет свёрнут, а открытый, наконец, США и их союзниками “второй фронт” против “салафитского интернационала” — использован для усиления позиций своих ставленников в процессе урегулирования сирийского конфликта.
Впрочем, возвращение России в число государств-мировых лидеров ничуть не отменяет, а, напротив, усугубляет внутренние проблемы нашей страны, поскольку резко повышает требования к её глобальной конкурентоспособности. И если в сфере собственно военной многие вопросы сегодня практически сняты и особых претензий ни к ОПК, ни к Минобороны нет, то в сферах социальной, экономической и идеологической всё далеко не так гладко.
Финансово-экономический блок правительства совместно с Центробанком, а также московским правительством, делают всё возможное, чтобы осложнить ситуацию и создать, вольно или невольно, все предпосылки для социального гнева населения. Действительно, с начала 90-х годов и вплоть до нынешнего времени, ведомства правительства, прежде всего финансового блока, работающие преимущественно по указке западных “консалтинговых” компаний, делают, кажется, всё возможное для того, чтобы “взорвать” Россию изнутри, ввергнуть её в новый период хаоса и распада. “Свободный курс” рубля при отсутствии ограничений на валютные операции и вывоз капитала, секвестр бюджетных расходов, непродуманные налоговые инновации, запредельные для реального сектора процентные ставки по кредитам, сжатие денежной базы экономики, поощрение “естественных монополий” за счёт госбюджета, “монетизация” сферы образования и здравоохранения, снижение реальных доходов населения, сокращение ВВП и производственного потенциала страны и, конечно же, гигантская коррупция чиновничьего аппарата — всё это, скорее всего, будет создавать в течение 2016 года реально предреволюционную ситуацию. Можно ожидать, что выход на пик этих процессов произойдет уже к моменту парламентских выборов, “благоразумно” перенесенных властью с декабря на сентябрь. А параллельно наши “заокеанские партнеры” создадут очаги “горячих конфликтов” на Кавказе, в Средней Азии, да и украинская армия будет готова к активным действиям. Со стороны “наших американских партнеров” будет отнюдь не глупо дать команду прозападной либеральной оппозиции максимально использовать левую и антиолигархическую фразеологию , что позволит активизировать ту часть своей агентуры влияния, которая будет использовать левые лозунги, традиционно находящие значительный отклик у населения нашей страны.
Если добавить к этому, что давление на Россию со стороны “коллективного Запада” ослабевать не будет — наоборот, к “украинскому” фронту против нашей страны, судя по всему, добавятся и “кавказский”, и “среднеазиатский”, с использованием на них “освободившихся” из проекта Исламского государства боевиков, становится понятным, что “сконвертировать” любые достижения на мировой арене во внутриполитическую стабильность будет весьма сложной, если не абсолютно невыполнимой миссией.
Любые тактические успехи не могут компенсировать фундаментального стратегического просчёта. А таким просчётом сегодня видится сохранение либерально-монетаристского “вашингтонского консенсуса” во внутренней политике руководства РФ.
Между тем, и необходимость, и возможность перехода к “мобилизационному проекту” развития пока отвергается российской “властной вертикалью” категорически. Большинство её “кадрового состава”, несмотря на все запреты продолжающего иметь движимые и недвижимые активы за рубежом, еще не утратило надежду (скорее иллюзию) “договориться по-хорошему” с “западными партнёрами”.
В условиях нарастающего глобального кризиса, когда общение идёт уже в “лагерных” категориях: “Умри ты сегодня, а я завтра”, — подобные надежды и иллюзии становятся смертельно опасными не только для этих “винтиков” “властной вертикали”, но и для страны в целом. Чем раньше и чем решительнее удастся от них избавиться — тем больше шансов у нашей страны не только сохранить свою целостность и единство в грядущих испытаниях, но и стать одним из “центров развития” в рамках новой, посткризисной модели человеческой цивилизации, вопрос о которой начинает решаться именно сегодня.
Александр Нагорный
Источник: zavtra.ru
