Разговоры на тему «Как скоро Китай сдаст Северную Корею» являются дежурной темой южнокорейских или американских политологов, ожидающих, что рано или поздно Пекину надоест вызывающее поведение Пхеньяна («прагматизм возобладает над идеологией») и Китай даст «добро» на смену пхеньянского режима с последующим поглощением Севера Югом.
В этом контексте каждое критическое заявление в адрес Северной Кореи, озвученное китайским ученым на какой-нибудь международной конференции или в СМИ, распространяется по сети как доказательство этого тезиса. Упоминают и неприезд Ким Чен Ына в Пекин, в контраст с которым южнокорейский президент получила очень теплый прием. Поговаривают о том, что у руководителей КНДР и КНР не очень сложились личные отношения, так что Си Цзиньпин и Ким Чен Ын «переваривают» друг друга с трудом. Считают, что с точки зрения Пекина Пак Кын Хе воспринимается как партнер, с которым можно сотрудничать, а руководитель Северной Кореи – как, скорее, проблема. И даже если Си Цзиньпин открыто это не говорит, то точно думает о том, что объединение путем поглощения рано или поздно состоится – именно в такой формулировке я слышал высказывание одного из южнокорейских аналитиков.
Однако можно обратить внимание, что события сентября–октября 2015 года наносят по этой концепции существенный удар.
9 октября Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин направил Ким Чен Ыну поздравительную телеграмму по случаю 70-летней годовщины создания ТПК. В этом тексте Си Цзиньпин подчеркнул, что дружба между КНР и КНДР имеет славные традиции. Китай намерен совместно с КНДР приложить усилия для поддержания, укрепления и развития двусторонней дружбы на благо обеих стран и их народов, а также проявить активную и конструктивную роль в обеспечении мира и стабильности в регионе.
Затем, на торжества по поводу годовщины прибыл член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Лю Юньшань. Он занимает в неформальной иерархии шестое или седьмое место, и визит, таким образом, является визитом человека весьма высокого уровня. Неслучайно и то, что на мероприятие был отправлен и главный идеолог страны, заявления которого можно вполне рассматривать как указание на официальную позицию Пекина, каковая выглядит вполне мейнстримной. Было сказано много дежурных слов, включая характерное выражение «дружба, скрепленная кровью». Подчеркивалось, что Север и Юг связаны, как подчеркивалась и роль, которую сыграли китайские «добровольцы» в Корейской войне.
Визит получил продолжение и на более низком уровне. 25 октября в КНДР отметили 65-летний юбилей отправки китайских народных добровольцев на Корейскую войну. Возле памятника «Корейско-китайская дружба» в Пхеньяне и других местах КНДР в связи с этим состоялись торжественные мероприятия, в которых приняли участие заместитель председателя ПК Верховного народного собрания КНДР Ян Хен Себ и министр гражданской администрации КНР Ли Лиго, прибывший с визитом в КНДР для участия в церемонии окончания ремонта кладбищ павших китайских добровольцев.
Открылась новая экономическая зона беспошлинной торговли «Гомэньвань» площадью 40 тыс. кв м на территории городского округа Даньдун. В рамках программы по оживлению северо-востока страны власти Китая вложили в ее создание 1 миллиард юаней (около 157 млн долларов). Даньдун, отделенный рекой Ялуцзян от северокорейского города Синыйджу, является основным центром торгово-экономического, инвестиционного и туристического сотрудничества Китая и КНДР. Приграничной торговлей занимаются свыше 600 предприятий, до 40% внешнеторгового оборота города приходится на долю Северной Кореи.
Также продолжаются разговоры о возможной подготовке визита северокорейского руководителя в Пекин (предположительная дата поездки – конец апреля–начало мая 2016 года, о чем со ссылкой на собственные источники сообщила японская газета «Майнити») или возобновления шестисторонних переговоров по ядерной проблеме (тема всплывала, в том числе, на переговорах Ким Чен Ына и Ли Юншаня).
Да, трудности, о которых мы писали в статье об отсутствии лидера КНДР на сентябрьских мероприятиях, тоже никуда не деваются: на фоне преодоления «века позора», Китай начал более активную внешнюю политику, в рамках которой «малые страны не должны противопоставлять свою политику нуждам срединного государства». И здесь традиционная чучхейская реакция на гегемонизм накладывается на особенности молодого руководителя, который, действительно, не любит, когда его пытаются учить жить.
И немного о дружбе руководителей КНР и РК. Действительно, у Си Цзиньпина доверительные личные отношения с Пак, потому, что, когда в 2005 году, еще будучи секретарем ЦК, он посетил Южную Корею, никто из политиков не хотел его принимать, и с ним встречалась только Пак Кын Хе. Но это же может означать и то, что дружба между Си и Пак не тождественна вечному стратегическому партнерству Сеула и Пекина. Любой иной президент РК уже не будет обладать таким уровнем доверия китайского руководства.
На взгляд автора, человеку, желающему проанализировать современные отношения Пекина и Пхеньяна, следует проанализировать следующее.
- Да, северокорейская тема стала более активным предметом дискуссий и в выступлениях ученых и журналистов можно встретить самые разные оценки, трактовки и рекомендации. При этом и те и другие оценки выказывают люди достаточно высокого ранга, чтобы упоминание их позиций могло восприниматься как доказательство тезиса того, что «на самом верху именно так и думают». Кроме того, на разных площадках китайцы действительно говорят разное, и в определенной ситуации (например, на форуме в США) они вполне могут отзываться о Севере с определенным неодобрением. Важно не путать частное мнение человека или определенной школы с официальной государственной политикой.
- Прагматизм, возможно, берет верх над идеологией, но и с точки зрения прагматизма Северная Корея Китаю пока нужна. Иное дело, что современную политику Китая в отношении стран Корейского полуострова можно смело сравнить с той «равноориентированной» политикой, которую со времени Примакова и раннего Путина в отношении двух государств проводит Россия.
- Преследуя свои национальные интересы, КНР, как и РФ, не оказывает определяющей поддержки как Северной, так и Южной Корее. При этом Китай, естественно, играет на разногласиях двух Корей и на балансе сил, в каких-то вопросах поддерживая Север, в каких-то – Юг. Или надавливая на Сеул за счет определенной поддержки Пхеньяна.
- Выступая против нуклеаризации полуострова или превращения его в «горячую точку», КНР тем не менее понимает важность Северной Кореи как своего рода буферной зоны, прикрывающей северо-восточный регион Китая.
- Кроме того, в отличие от России, в КНР достаточно сил, которые хотели бы упрочить свое влияние на полуострове, сделав северокорейский режим более содействующим политическому курсу Пекина. Это встречает определенное противодействие Севера, но не означает, что сдать Север Югу Пекин предпочтет. Объединенная Корея с американскими войсками на своей территории в условиях нарастающего регионального противостояния (обратим внимание на ситуацию в Южно-Китайском море), представляет серьезную стратегическую угрозу.
- Соответственно, то, что Пекин делает жесткие заявления о том, что некие действия Севера нагнетают напряженность в регионе, не означает, что аналогичные действия РК и США будут оставлены им без внимания. Более того, Китай однозначно не допустит объединенной Кореи, на территории которой будут располагаться американские войска и американская система противоракетной обороны.
- Китайцы часто говорят, что у них нет особых связей с КНДР, но это «нет особых связей» в зависимости от ситуации может означать как «у нас нет режима благоприятствования», так и «у нас нет рычагов влияния» и «наши возможности давить на КНДР ограничены». В чем-то это действительно так, поскольку идеологическое влияние действительно постепенно уменьшается, однако надо отметить, что и раньше Пхеньян слушал Пекин «постольку поскольку», особенно – в ядерном вопросе.
- Что же касается личных связей, то они не всегда имеют определяющее значение.
Константин Асмолов
Источник: ru.journal-neo.org
