Правительство ищет варианты «спасения» Внешэкономбанка — и обязательно найдет их, поскольку политическое решение, согласно информации деловых СМИ, уже принято. Спасательный круг будет весить от триллиона до полутора триллионов рублей. В чем конкретно будет состоять помощь: в передаче ВЭБу пакета облигаций федерального займа (ОФЗ), в выкупе у него проблемных активов или в прямой докапитализации из Фонда национального благосостояния — вопрос, конечно, важный. Ответ мы узнаем через неделю. А пока постараемся понять, как вообще возникла подобная проблема.
На поверхности лежит версия о дыре, которую пробили в финансах ВЭБа олимпийские стройки. Да это и не версия, а статистический факт. Однако же проблемные, а по сути, невозвратные кредиты, выданные сочинским застройщикам, составляют около 200 миллиардов. Есть и другие «специальные проекты», например, субсидирование продаж «Суперджета» по заниженной цене или санация банка «Глобэкс», а также Байкальского ЦБК. Не все «токсичные активы» связаны с государством. Например, одна из последних неприятностей в копилке менеджмента — необходимость спасать дочернюю «ВЭБ-лизинг», серьезно пострадавшую от коллапса «Трансаэро».
Не меньшую проблему составляет необходимость выплаты внешних долгов. Гасить их из прибыли невозможно, потому что по итогам 2014 года ВЭБ получил убыток почти в 150 миллиардов рублей и нет причин полагать, что в этом году ситуация кардинально изменится. Не получится и рефинансировать валютные займы на внешнем рынке — хотя бы потому, что ВЭБ находится под западными санкциями и денег ему не дают ни на каких условиях.
В общем, ВЭБ надо спасать от всего на свете. И это, пожалуй, не столько влияние кризиса и не какие-то стратегические ошибки руководства. Я бы назвал это родовой травмой.
Не все, наверное, помнят, что ВЭБ — это вовсе не банк. Это государственная корпорация, а значит, с точки зрения российского законодательства — некоммерческая организация, существующая не для извлечения прибыли, а для решения определенных государственных задач, прописанных в специальном законе. Так виделась ситуация в 2007 году, когда принимался соответствующий федеральный закон. Сейчас мы видим, что государство систематически использовало ВЭБ для затыкания дыр, пока сам он не превратился из решения в проблему.
Вот почему нельзя было профинансировать те же олимпийские проекты напрямую через бюджет? Например, целевым взносом в капитал другой госкорпорации, «Олимпстроя», которая создавалась ровно для того, чтобы сделать в Сочи красиво. Хотелось, видимо, создать иллюзию, что мегапроект финансируется не только из бюджета, что он интересен частному бизнесу. Но бизнес, даже насквозь социально ответственный, не мог финансировать черную дыру. ВЭБ, строго говоря, тоже не мог. Но и выбора у него не было.
Менеджмент госкорпорации вообще был поставлен в крайне сложные условия. Политические решения, безусловно, надо исполнять. Но делать это с применением рыночного инструментария. То есть микроскопом не гвозди даже забивать, а сажать картошку. Например, ВЭБ, как написано в законе, может не исполнять требования, предъявляемые ЦБ к обычным банкам. Но это — для внутреннего пользования. А по условиям выпуска евробондов требование о достаточности капитала он должен выполнять. И таких «нюансов» — масса.
В итоге проблемы, вызванные необходимостью осуществлять нерыночные проекты, и придется решать нерыночным способом. То есть — за счет государства, у которого денег сейчас нет, но найти их необходимо. Например, замглавы Минфина Алексей Моисеев заявил:
«Не буду говорить, за счет каких средств и как, но все будет, безусловно, погашено. Если надо, то поможем. Мы считаем, что это такая же ответственность РФ».
Это, кстати, довольно оригинальное суждение, ведь в том самом законе о ВЭБ прямо сказано: «Внешэкономбанк не отвечает по обязательствам Российской Федерации. Российская Федерация не отвечает по обязательствам Внешэкономбанка».
Но тут снова принято политическое решение — спасать. Например, забрав у него все «токсичные активы» в специальный «банк плохих долгов» (хотя чем на эту роль не подходит сам ВЭБ?). Кстати, порядок реорганизации или ликвидации госкорпорации должен определяться специальным законом, который еще не написан.
Самое время начать работу — с чистого листа.
Источник: novayagazeta.ru
