Русофобия как идеология появилась именно в те времена, когда окрепшее Московское царство решило спросить со своих западных «партнеров» за все обиды.
Что такое русофобия? Это ненависть ко всему русскому – от государства до валенок. И самое главное – это ненависть к русским. Причем не только к этническим русским, но и ко всем, кто в силу принадлежности или хотя бы симпатий к русской культуре считает себя русскими.
Русское государство имело достаточно оснований для претензий к державам за западными рубежами. С правомочностью этих претензий трудно было спорить, однако миром отдавать никто ничего не хотел.
Русофобия появилась неслучайно – у нее есть свои корни и причины, а также своя история. Например, во времена князя Святослава Всеволодовича (отца знаменитого Игоря из «Слова о полку Игореве»), чьи подручные подпирали горы Венгерские своими железными полками, суды судили на Дунае, перед кем хинова, литва, ятвяги и деремела склоняли головы, никакой русофобии не было. Не было ее и в годы Батыева нашествия, когда русские княжества обескровили завоевательный удар степных орд, приняв его на себя. Не было ее даже во времена правления Дмитрия Донского и его сыновей.
Однако когда Русское государство сбросило с плеч иго и отшвырнуло Орду подальше на восток, оно обрело достаточно сил и внимания для того, чтобы сконцентрироваться на утраченном за несколько веков. А утрачено было многое, и прежде всего на западе страны. У нас принято иногда поругивать князя Александра Невского за то, что он немцев и шведов бил, а с татарами дружбу водил. И в расчет не принимается его мнение о том, что западная опасность ничуть не грознее восточной – а, может, даже и смертоноснее.
Итак, за время борьбы с Ордой Русь утратила многие исконные земли на северо-западе и была отброшена от Балтики. На западе потери были еще больше. В прошлое ушли те времена, когда русские князья тягались с поляками из-за червенских городков и считали их камнем преткновения. В общем, Русское государство имело достаточно оснований для претензий к державам за западными рубежами. С правомочностью этих претензий трудно было спорить, однако миром отдавать никто ничего не хотел. Война, как известно, суть продолжение политики. Особенно война идеологическая – это когда противника очерняют в глазах всего мира и таким образом лишают морального права на его жизненные запросы.
Русофобия как идеология появилась именно в те времена, когда окрепшее Московское царство решило спросить со своих западных «партнеров» за все обиды. И появилась она именно на Западе. Впервые русские стали выставляться в виде диких варваров с неправильной с точки зрения католичества формой христианства – православием. Выставляться как еретики, дикари и пьяницы. До этого правителей Европы вполне устраивало, что русская держава, некогда на равных, а то и свысока роднившаяся с династиями Франции, Польши, Венгрии и Норвегии (не говоря о разорившейся Византийской империи), была выбита из европейской политики. Возвращение в эту политику и особенно желание вернуть утраченные земли было воспринято крайне болезненно.
Вот почему оказались востребованными сочинения иностранцев, побывавших в Московии и вывезших оттуда груз негативных впечатлений. Эти сочинения печатались большими тиражами и всячески распространялись, становясь оружием в идеологической войне. Первым среди прочих – как по накалу русофобии, так и по ее целенаправленности – стал немец Генрих Штаден, автор автобиографического опуса «Страна и правление московитов».
Генрих Штаден родился в бюргерской семье в городе Ален близ Мюнстера. Готовился стать священником, но во время учения в гимназии повздорил с одним из соучеников, нанес ему удар шилом в руку и, опасаясь уголовного преследования, переехал в Любек к двоюродному брату. Там Штаден работал над строительством городского вала, затем той же работой занимался в Риге, которой угрожали войска Ивана Грозного. Желая найти себе более выгодное дело, Штаден служил нескольким помещикам в разных областях Ливонии, в ходе войны уже распавшейся на части, без особого успеха занимался торговлей, в 1564 году под Вольмаром ненадолго присоединился к польскому отряду, совершавшему набеги на занятый русскими войсками Юрьевский уезд. Не поделив добычу после одной вылазки, Штаден попал в тюрьму; выйдя на свободу, принял решение перебраться в Русское царство.
Из этого описания видно, что человек он был конфликтный, не склонный к верности в службе, при этом склонный к наживе. В дальнейшем мы убедимся, что каков был сам автор сочинения, какими глазами он смотрел на мир – таким этот мир и выходил из-под его пера.
Рукопись Штадена стала столь желанным материалом для русофобов всех последующих эпох, настольной книгой, милой сердцу. На нее ссылались как на исторический источник за авторством очевидца.
Приехав в Москву, Штаден становится толмачом в Посольском приказе. Вникая в русские дела, беспокойный немец внимательно отслеживает «финансовые потоки»: где и как собираются дани, подати и прочие сборы. Где и как выдаются кормовые деньги и припасы для дьяков и служилых дворян. Кто руководит этими раздачами. И конечно, от глаз Штадена не ускользают уловки и злоупотребления ответственных чинов.
Эти уловки и злоупотребления – главное, на чем сосредоточилось внимание нашего героя. Видит око, да зуб неймет – а так хочется. С другой стороны, Штаден не упускал из виду и возможности уклонения от наказаний, что при его характере и склонностях имело для него большое значение. Однако надо сказать, что продвигался по службе он вполне успешно, и вскоре получил земельное владение. Спустя некоторое время его владение было выведено в опричнину, а сам Штаден возглавил небольшой опричный отряд.
Далее записки изобилуют описаниями опричных казней и разорений, в которых, надо понимать, участвовал и сам Штаден. Наибольшую добычу он привез из покоренного Новгорода, где грабил села и монастыри. Все это наш персонаж подробно описал в своих «Записках». Описывал он лишь то, что было ему близко и понятно – грабежи, злоупотребления властью, насилие и разбой. Поэтому не стоит удивляться тому, что русские в его записках – сплошь воры, пьяницы, казнокрады и живодеры. Читая записки преуспевшего в стяжательстве немца, вы то и дело видите: «1000 рублей», «расправа», «бить батогами», «продажа пленных», «много денег и добра», «сажали на кол» и т. д. Как будто ничего другого в стране и не происходило.
Надо ли пояснять, что рукопись Штадена стала столь желанным материалом для русофобов всех последующих эпох, настольной книгой, милой сердцу. На нее ссылались как на исторический источник за авторством очевидца. При этом не принимался в расчет столь специфически узкий взгляд на жизнь и особенности характера лица, сумевшего столь успешно применить свои навыки ловли рыбы в мутной воде.
Однако судьба переменчива. При пересмотре поместных раздач Штаден лишился своих владений. Иными словами, награбленное и приобретенное грабежом у него отобрали. Тогда он решил уехать из Москвы и перебрался в Рыбную Слободу, где обзавелся мельницей. «Спустя некоторое время, – пишет обескураженный немилостью царя Штаден, – бросил я все, уехал в Рыбную Слободу и выстроил там мельницу. Но тщательно обдумывал, как бы уйти из этой страны». Однако в будущем Рыбинске авантюрист не зажился (вот бы узнать, почему) и отправился в Поморье, где стал промышлять торговлей мехами. Оттуда на голландском корабле он и уплыл из России, мечтая, тем не менее, однажды вернуться и расквитаться с обидчиками, а также получить долг с Ивана Грозного.
Так и было положено идеологическое обоснование русофобии. А дальше, по мере развития и усиления российского государства, это явление лишь разрасталось, формировало свою мифологию и демонологию, с чем дожило и до наших дней.
Источник: evrazia.org
