Каким бы «заносчивым, коррумпированным и воинственным диктатором» ни был Владимир Путин, благодаря своим решительным и разумным действиям в Сирии, которых так не хватает США и их союзникам, именно он стал главным миротворцем в конфликте, пишет обозреватель Huffington Post Барри Ландо.
А что если бы одним из косвенных последствий парижских терактов стало то, что российскому президенту Владимиру Путину дали бы Нобелевскую премию мира? «Это идея не так возмутительна и недопустима, как она звучит», — уверен обозреватель Huffington Post писатель Барри Ландо.
Пока «очень непопулярный» французский президент Франсуа Олланд точно так же, как американский лидер Джордж Буш после терактов 11 сентября, громогласно объявляет войну террористам и громит всех подозреваемых у себя в стране, подобные меры могут лишь ухудшить ситуацию. По мнению автора, это только обострит отношения между мусульманами и немусульманами во Франции – как раз этого хотят джихадисты.
И хотя ввиду усилившейся военной активности Франции в Сирии Олланд выглядит «как никогда решительным и настоящим президентом», вряд ли подобная кампания по силе ослабшей французской экономике и армии. Тем более уже все считают, что одними авиаударами не получится уничтожить «Исламское государство», для этого нужны войска непосредственно на месте конфликта. А этого никто из союзников делать не хочет. «Были. Знаем».
Барри Ландо уверен, что первым большим шагом на пути к уничтожению ИГ является прекращение гражданской войны в Сирии, причем не оружием, а переговорами. Это же – единственный способ перекрыть поток беженцев, «наводняющих» Европу.
Однако сирийский президент Башар Асад до сих пор остается главным «камнем преткновения» для политического урегулирования кризиса. Так, для некоторых сторон его отставка является «предварительным условием» уже для начала самих переговоров. США заявляли, что Асаду «пора уйти» еще в 2011 году устами госсекретаря Хиллари Клинтон, а теперь так говорит президент Барак Обама.
Однако за этими заявлениями реальных действий не последовало. Деньги для радикальных суннитов, выступающих против войск сирийского лидера, в основном предоставили страны Персидского залива. А США с помощью вторжения Джорджа Буша в Ирак лишь подлили масла в огонь традиционного противостояния между суннитами и шиитами в регионе.
В итоге теперь Сирию охватила «кровавая опосредованная война». И только стало казаться, что Асад становится все слабее, появился Владимир Путин и «повысил ставки». Россия усилила военную помощь Сирии и начала воздушную операцию, направленную не только против позиций ИГ. В то же время подоспела помощь Ирана — сирийский лидер «больше не был на грани поражения».
И тут Запад стал возмущаться: русские совершили «грубое вторжение», которое лишь усугубит конфликт. Американские политики и эксперты призвали подключать НАТО – нужно «поставить на место выскочку Путина».
И вот в разгаре всей этой суматохи, которая во второй раз после Украины стала напоминать о холодной войне, в октябре прошел неожиданный однодневный визит Асада в Москву. После встречи российский лидер вдруг заявил о необходимости политического решения и о том, что выбор предстоит сделать только сирийскому народу.
Путин снова обыграл Запад, и все внимание обратилось к нему, подчеркивает автор статьи. «Будто воспитатель наконец-то пришел на шумную детскую площадку, чтобы призвать всех к порядку. Он будет диктовать условия переговоров. Он станет миротворцем». И хотя пока рановато делать выводы, но выглядит так, будто «путинский гамбит» может сыграть.
И даже аргументы российского президента относительно того, что Башар Асад должен остаться у власти, имеют смысл: ведь без него в стране образуется «политический вакуум» и начнется еще более жестокая война за власть. А победить в ней может самая организованная группа – «Исламское государство» и его джихадистские союзники. У сирийской оппозиции нет четкого ядра, и вопрос о том, кого считать «умеренными», еще остается открытым.
Путин раскритиковал Запад за то, что он сделал с ливийским лидером Муаммаром Каддафи. Тогда никто и понятия не имел, что последствия этой политики будут проявляться до сих пор. И нет, Путин не позволит, чтобы США со своими союзниками повторили этот сценарий в Сирии и создали, таким образом, очередной оплот исламистов недалеко от российских границ.
К тому же российский лидер дал понять, что Москва не навечно «привязана» к сирийскому «диктатору». И вполне возможно, что когда-нибудь Асаду придется уйти. Как бы то ни было, даже сейчас в руках у России куда больше рычагов, чем у Америки, утверждает Барри Ландо.
По сравнению с «беспорядочными и вялыми утверждениями, которые исходят из Вашингтона», заявления Путина звучат очень «резонно». США же зачастую стремятся к целям, которые противоречат интересам их собственных союзников. Вероятно, поэтому борьба с ИГ до сих пор проходила столь неэффективно.
После терактов в Париже предварительные переговоры по Сирии, которые начинались столь осторожно, довольно быстро сумели переключиться на обсуждение активных действий. Решили, что к 2017 году в Сирии должны будут выбрать новое правительство, а оппозиции следует разработать конституцию. Также в силу вступает шестимесячное перемирие между Дамаском и оппозиционными группами.
Америка со своими союзниками уступили требованию Путина о том, что Башар Асад должен участвовать в переговорах. И почти в одночасье Россия со своими «новообретенными» союзниками в лице США, Франции и Германии в один голос стали заявлять, что главный враг для них не Асад, а «Исламское государство».
Конечно, еще предстоит разрешить серьезнейшие вопросы: кого из многочисленных военных группировок Сирии причислять к террористам, может ли Асад участвовать в грядущих выборах, как организовать демократические выборы в стране, «которая знакома лишь с диктатурой». Да и прекращение войны в Сирии лишь первый шаг в войне с ИГ, которое пускает свои корни по всему Ближнему Востоку и Африке, напоминает автор.
Но толчком к решительным действиям относительно Сирии стали не только парижские теракты, но и крушение российского самолета над Египтом. Путину потребовалось две недели, чтобы подтвердить, что это тоже дело рук террористов. Казалось, он не хочет признавать, что это месть за российскую военную кампанию в Сирии, боясь потерять поддержку соотечественников.
И единственный вариант для российского лидера достойно выйти из того, что может превратиться в «ужасную военную авантюру» и «повторение российского катастрофического опыта в Афганистане», — стать главным миротворцем. «И это как раз возвращает нас к мысли о Нобелевской премии мира для Путина», — отмечает Ландо.
Российский президент может быть «самой неприятной личностью – заносчивым, коррумпированным и воинственным диктатором» — но именно его «решительность» смогла запустить необходимые миротворческие процессы в Сирии. Именно его твердость прервала цепь «невнятных» действий США и их союзников.
Конечно, пока остается лишь надеяться на мир. Но если сирийская «резня» действительно закончится благодаря соглашениям, достигнутым в Вене, неужели решение отдать Нобелевскую премию Путину будет более странным, чем награждение новоизбранного президента Барака Обамы, абсурдность которого он сам почувствовал?
Анатолий Тарасов
Источник: vesti.lv
