Сразу же после терактов в Париже наши провластные интеллектуалы заговорили о том, что сближение с Западом теперь неминуемо – для него появилась почва. Я имею в виду не бесноватые табуны “экспертов”, вопящих с экранов, а тех людей, к кому действительно стоит прислушаться.
В том числе и потому, что они не только выражают собственные мысли, но и направляют какие-то флюиды, которые улавливают наверху. В основе их умозаключений, как обычно, лежит идея торга, из вежливости именуемая научным словом “realpolitik” (“реальная политика”). Волей-неволей, Запад с Россией теперь в одной лодке, как в эпоху антигитлеровской коалиции, победа которой привела к Ялте и разделу мира. Россия поможет победить ИГ, а Запад взамен уступит Украину и отменит санкции.
Кое в чем похожие мысли высказали и многие аналитики независимого круга. С той разницей, что они напирают не на realpolitik, а на цивилизационную близость, о которой нам напомнили убийцы из ИГ. Для которых их жертвы – и французы, и россияне – одинаково принадлежат к ненавистному им Западу. Поэтому нам и надо держаться всем вместе.
Вот с этого тезиса и стоит начать, потому что он – самый неубедительный. Согласен, что держаться вместе гораздо лучше, чем окончательно расходиться, но террористы в качестве объединяющего фактора просто не сработают. Потому что ИГ вовсе не против одного только Запада, а против всех, кто не ИГ.
Российский аэробус погубили боевики “синайской провинции” “Исламского государства”. Однако они же ведут на Синае перманентную террористическую войну, истребляя не только египетских военных, но и попавших под руку гражданских.
В ноябре смертники ИГ убили 40 человек в шиитском квартале Бейрута. Жертвами стали случайные люди, но в понимании террористов это была месть “Хезболле”, кровавой организации ливанских шиитов, которая воюет в Сирии за Асада. Причислять “Хезболлу” к Западу, где она занесена в списки особо преследуемых террористических структур, еще никто не пробовал.
А месяцем раньше в Анкаре двое смертников, предположительно из ИГ, взорвали себя на мирной демонстрации курдов, убив больше 100 человек, – почти столько же, сколько потом погибло в Париже. Среди курдов есть прозападные или просто западные люди, но большинство – нет. У них своя жизнь и свои интересы.
Убийцы из египетского филиала ИГ атаковали российский пассажирский самолет не из отвлеченной цивилизационной ненависти, а потому, что Россия воюет в Сирии. Как США. Как Франция. Как курды. Как ливанские и иранские шииты.
Значит, на повестке действительно коалиция?
Некоторые уже даже перечисляют первые ее успехи. На саммите G20 вожди Запада, начиная с Барака Обамы, провели, пусть и неформальным порядком, консультации с Владимиром Путиным, которого на предыдущем саммите бойкотировали. А президент Франции собирается в Москву, чтобы обсудить какой-то план коалиционных действий.
Может, это и в самом деле похоже на эпоху войны с Гитлером? Нет, не похоже.
Антигитлеровская коалиция существовала не благодаря саммитам Сталин-Рузвельт-Черчилль, а потому, что на советско-германском фронте была большая часть немецких сухопутных сил. Кто тогда мог заменить Красную армию? Никто. Кто еще был готов тогда на такие невероятные жертвы? Никто. Интересно, на что сейчас намекают наши казенные “политологи” и “аналитики” в безопасном уюте своих кабинетов и офисов?
Напоминают, правда, что война против ИГ несравнима по масштабам с мировой борьбой в 1940-е. Но полноценная сухопутная операция, с ее потерями и неясностью исхода, страшит всех. Даже если Путин действительно предложит американцам, французам, туркам и прочим, что Россия возьмет такую операцию на себя, то это не создаст прочной коалиции – ведь у всех там разные цели. И в любом случае не поставит Запад в серьезную зависимость от России – так как для Запада в целом, и даже для потрясенной Франции в частности, война с ИГ совершенно не сравнима по значению с войной против Гитлера.
А главное – это то, что у нас назовут “новым Афганистаном”, и то, к чему широкие массы не готовы, при всей своей пластичности.
Циничные рассуждения о том, что жертвы, принесенные в Сирии, якобы дадут Кремлю столько-то очков в других краях, не учитывают еще и личные особенности западных лидеров.
У сегодняшнего Запада нет своего Франклина Рузвельта. Рузвельт – одна из самых мифологизированных фигур мировой истории. Не вдаваясь в детали, стоит сказать, что, являясь тонким манипулятором на американской политической кухне, он не был таким уж знатоком внешнего мира. Тут у него были две простые идеи. Во-первых, уничтожить нацизм, в котором он видел воплощение вселенского зла. Во-вторых, утвердить добро, то есть всемирный авторитет Соединенных Штатов.
Рузвельт верил, что добровольными помощниками США в этом грандиозном деле станут великие державы второго ранга – СССР, Британия и Китай. Поэтому он и стал искренним союзником Сталина, в отличие от Черчилля, который был им только по необходимости. И поэтому так удалась Ялтинская конференция в начале 1945-го. Сталин в любом случае никому не уступил бы контроль над странами, в которые вошла Красная Армия. Но Рузвельт даже и не пытался поставить этот контроль под сомнение. Он воображал, что советский партнер в главных вопросах станет его слушать. Поэтому и расстались друзьями.
Но Обама вовсе не является идейным преемником Рузвельта. Таким преемником был Джордж Буш, с его Перл-Харбором (одиннадцатым сентября 2001-го) и с его антитеррористической коалицией, с которой Кремль несколько лет достаточно плотно, а иногда и сердечно, сотрудничал.
В итоге Буш, в отличие от Рузвельта, проиграл, поскольку действие происходило в других краях, в другом веке и, можно сказать, в другом мире. Но после парижских терактов Запад вынужден убедиться, что проблемы, некогда вставшие перед Бушем, были придуманы вовсе не Бушем, что они никуда не делись, и на них как-то придется отвечать. Не стану гадать, что именно будет предпринято. Это пока непредсказуемо.
Зато предсказуем сам стиль сегодняшнего вождя Запада. Для Обамы, в отличие от Рузвельта и Буша, любые силовые действия на мировой арене – повинность, навязанная ему судьбой и американским политическим классом. На этом поприще он делал и будет делать как можно меньше.
Но именно поэтому торг с ним мало что обещает. В каком смысле он, к примеру, может “уступить Украину”? Он ведь ее и не отстаивал. Именно благодаря Обаме Украина практически не получает американского оружия, а в Черном море почти не заметен американский флот.
Президент США не всесилен, на него давят. Стойко выдерживая давление, Барак Обама уже сделал в украинском вопросе максимум уступок, возможных для человека, занимающего его должность, и вряд ли сумеет дать Кремлю что-нибудь сверх того. Это касается и прочих конфликтных тем. Нашим домашним любителям realpolitik следовало бы, вместо конструирования фантастических обменных схем, подумать об этом факте. А также о том, что до конца правления Обамы остался год с небольшим.
Если наш руководящий круг пришел к выводу, что изоляция от Запада зашла слишком далеко и пора бы ее сворачивать, то это глубоко правильная мысль. И даже понятны первые шаги, которые можно для этого сделать. Не надо только слишком всерьез принимать собственную “коалиционную” риторику. Смягчить атмосферу на высоких саммитах она может. Но не больше.
Сергей Шелин
Источник: rosbalt.ru
