Один мой добрый знакомый, проживающий в стране, которая когда-то была союзной республикой, а теперь стала частью Евросоюза и даже членом агрессивного блока НАТО, приезжая в Россию, не ленится раз за разом удивляться, во-первых, тому, что в Москве к автоматическим фотобудкам приставлены в качестве операторов специальные бабушки, а во-вторых, — изобилию разнообразных охранников.
На входе в любой офис. У каждого поворота в крупном торговом центре — скучающие на маленьких стульчиках крупные мужчины у неработающих рамок металлоискателей. У вокзалов — в форме «под ОМОН». Попросту сказать — всюду.
Их — несколько миллионов, об их потребительских и политических пристрастиях пишут настоящие исследования. А ведь они — только фундамент пирамиды из людей, призванных спасать нас от разнообразных бед. Выше — полицейские, еще миллион с лишним, над ними — сотрудники разнообразных спецслужб, и всему венцом — всесильные комитетчики, слившиеся до степени неразличимости с правящей элитой.
Эти люди, озабоченные самосохранением и отнимающие у нас год за годом остатки свобод — во имя нашей же безопасности, разумеется, — сами себя в совершенно банальной ситуации защитить не в силах
Мы, привычные к жизни местной, в отличие от заезжих гостей, давно не удивляемся ни количеству тех, кто должен нас защищать, ни проблемам, которые традиционно создает мирным жителям вся эта безразмерная корпорация охранников. «Охранник избил в магазине пенсионерку» — куда более обыденная новость, чем, скажем, «охранник защитил офис от рейдеров». Эпидемию внезапных смертей задержанных в полицейских участках уже окрестили «русской Эболой». А если где-то террористам удалось нас убить, значит, с большой долей вероятности кто-то из членов пирамиды охранников польстился на смешную взятку и пропустил смертницу на борт самолета. Или просто поленился проверить документы у человека, показавшегося на глазок не очень перспективным в плане получения мзды.
Необходимо, конечно, сделать положенные оговорки: о честных людях, которые выполняют свой долг и которых, возможно, большинство. Сделаем и перейдем к одной из главных русских тайн: цель существования безразмерной корпорации охранников — вовсе не в том, чтобы нас защищать. Цель — в самосохранении и самовоспроизводстве. В том, чтобы на всех этажах пирамиды сохранялся порядок — внизу зевающие маленькие люди продолжали бы есть свой доширак, а наверху — большие, и зевать себе не позволяющие, — продолжали бы есть наши налоги, запивая нефтью. Наша безопасность может получиться в качестве побочного продукта их деятельности, а может получиться и совсем обратная вещь. Если, допустим, самый главный охранник, сидя на вершине пирамиды, решит, что маленькая победоносная война с мировым терроризмом — отличный способ разобраться с собственными имиджевыми проблемами на международной арене.
Жили бы мы и дальше с этим своим тайным знанием, но тут на сцене появился художник Петр Павленский. Пусть прокуроры с арт-критиками спорят, чем является его последний перформанс — ярким художественным жестом или актом вандализма. Попробуем просто осмыслить увиденное: к зданию ФСБ РФ, к святая святых корпорации охранников, к храму охранительского культа подходит человек с канистрой. Обливает дверь бензином, поджигает и некоторое время позирует перед камерами на фоне пламени. И потом сам, добровольно, сдается представителям безразмерной корпорации. Если бы не сдался, возможно, до сих пор бы ловили.
Один смелый (сумасшедший — скажет кто-нибудь, ну и пусть скажет) человек и одна канистра с бензином — все, что нужно, чтобы показать, какая она на самом деле шаткая, эта всероссийская пирамида охранников. Эти люди, озабоченные самосохранением и отнимающие у нас год за годом остатки свобод — во имя нашей же безопасности, разумеется, — сами себя в совершенно банальной ситуации защитить не в силах. Совсем какие-то бесполезные люди, оказывается.
В одном из офисов, где мне довелось работать, на входе, как и полагается, сидел охранник. Крупный мужчина в костюме. Целыми днями он либо смотрел ток-шоу для домохозяек по телевизору, либо ел что-то пахучее из пластмассовых судков. А часто — совмещал эти два достойных занятия. Еще он должен был проверять у входящих пропуска, но никогда этого не делал. Однажды я шел мимо и услышал, как он говорит по телефону коллеге, тоже, наверное, что-нибудь охраняющему: «Господи, я так здесь устал!» Впрочем, в оригинале фраза была куда более экспрессивной, но бумага не все терпит.
Иван Давыдов
Источник: newtimes.ru
