Жаль, несмотря на то, что они сами долго и упорно к этому шли – осознанно и не очень, слепо или с открытыми глазами – следовали за своими политиками, которые вели Европу вообще и Францию в частности по пути толерантности и безмерного либерализма, прямо к той пропасти, в которую она сползает сейчас.
12% населения Франции составляют мигранты последних десятилетий. Это не просто много, это очень много. А если учесть, что большая часть мигрантов проживает в крупных городах (французская глубинка их как-то не очень привлекала) – в Париже, Марселе и Лионе доля мигрантов достигает четверти населения. Целые районы заселены преимущественно мигрантами. И среди них немало сторонников радикальной трактовки ислама.
Собственно это и вызывает сожаление.
Если бы теракт был результатом деятельности какой-то группы безумцев или секты, тогда было бы жаль погибших, раненых и их родственников, только и всего. Но случившееся в ночь с пятницы на субботу – это не “теракт безумцев” – это результат системных проблем, накопившихся в Европе. Результат проблем миграции, проблем мультикультурализма, проблем толерантности, проблем в отношениях с США и Ближним востоком, в результате чего Европа послушно помогает Вашингтону разрушать соседние регионы, которые становятся источниками новых волн мигрантов и распространителями терроризма.
Поэтому впору жалеть не только тех, кого этот теракт коснулся непосредственно, но и всех жителей Европы. Не только французов.
Впору жалеть всю Францию и всю Европу, потому что из того болота толерантности и крайнего либерализма, в которое ее загнали в последние десятилетия, без потерь уже не выбраться. И сотня погибших в Париже – это далеко не последние потери. Это только начало.
Было бы прекрасно, если бы Европа вдруг осознала произошедшее, сделала правильные выводы и начала работать над ошибками прямо сейчас. Но это невозможно.
Инерция мышления очень велика и осознание обычно наступает, когда беда приходит не в сотни, а в тысячи, десятки тысяч и миллионы домов.
Живой пример – Украина, которая сейчас только постепенно осознает, в какую трясину ее загнали организаторы майдана, а также антисоветчики и русофобы за последние 25 лет. И еще от осознания до исправления пройдет наверное не один год. А Европа пока только-только начинает что-то подозревать.
То, что переживает сейчас Франция и Европа – это даже не осознание, это просто болевой шок, после которого возникнут робкие подозрения, что в сказочке про толерантность, мультикультурализм и демократию “понад усё” что-то не так. И только потом, спустя какое-то время, подозрения сменятся осознанием, что “надо что-то менять”.
А сколько еще времени потребуется на то, чтобы “что-то изменить”? Да и как Европа будет при этом меняться? Какой она станет?
Ужаснувшись последствиям толерантности, Европа скорее всего бросится в обратную крайность, то есть – в привычный для себя национализм, а возможно даже и в неонацизм – настоящий неонацизм, а не игрушечный. Не потешный, не шутовской.
И сколько еще терактов случится на этом пути? Сколько погромов?
А может быть и войн…
Вот, что вызывает настоящее сожаление.
Настоящее сожаление вызывает то, что погибшие в ночь с пятницы на субботу в Париже – не последние, далеко не последние жертвы, которые будут положены на алтарь толерантности, мультикультурализма и… на благо американским национальным интересам.
Настоящее сожаление вызывает то, что вся Европа, по большому счету, подобно Украине превращена в вассалов США и действует не в своих интересах, а в интересах Вашингтона, в том числе и на Ближнем востоке.
Жаль, что люди гибнут за чужие интересы, ради чужой выгоды, ради чужой власти и чужих денег.
Оно, конечно, всегда так было и еще очень долго так будет, но в последнее время это как-то слишком явно.
Жаль, что все это происходит в 21-м веке. В космос вышли, интернет изобрели, атом делить научились, а ума так и не набрались.
Что две тысячи лет назад было, то и сейчас. Только раньше убивали друг друга секирами, а сейчас из автоматического оружия.
Жаль, что такие проекты как Евросоюз, ООН, ОБСЕ постепенно превращаются в сплошную формальность и хорошо организованная группа из десяти-двадцати террористов оказывается более действенной, чем международные организации. И не ООН влияет на предотвращение терактов, а теракты влияют на решения ООН.
И, конечно же, очень жаль то, во что превратилась Франция, во что превратился Париж. Правда я там не был, ни в прошлом, ни в настоящем, но если судить по рассказам очевидцев – становится жаль.
Когда во Франции и Париже был 1% мигрантов – это наверное придавало какую-то пикантность и создавало неповторимый колорит. Но теперь, когда по всей Франции их 12%, а в Париже под четверть… жаль…
И в свете произошедшего даже не тянет уже там побывать. И то, что уже не тянет – тоже как-то жаль…
И очень жаль тех, кто погиб…
Ведь понимаете, что самое паршивое в терактах – в них зачастую гибнут те, кто вообще не имел отношения к причинам и целям самого теракта. Ведь погибшие не были политиками, проводившими линию мультикультурализма, не поддерживали США в ближневосточных авантюрах.
Более того, среди погибших наверняка были те, кто выступал против всего этого, кто выступал за нормальную, традиционную Францию, кто придерживался консервативных взглядов, кто был против потакания интересам США. Наверняка были.
Да и тех, кто поддерживал европейскую толерастию-либерастию – тоже по-своему жаль. Только по-другому. Жаль как дураков, не ведавших, что они пилили сук, на котором сидят.
В общем, все это очень грустно, печально и достойно всяческого сожаления, от начала и до конца.
А еще больше, причем намного больше, жаль того, что не видно человека, который мог бы все это изменить.
Нет генерала Де Голля во Франции. Вот нет его.
Да и у нас пока нет…
Источник: cont.ws
