После трагедии в Париже: заметки публициста.
В понедельник 16 ноября, в 12.00 по парижскому времени – 10 утра московского – по всей Европе прошла минута молчания по погибшим в большой парижской бойне 13 ноября. К утру 16 ноября, после смерти еще трех человек в госпиталях, число погибших уже перевалило за 130 человек, и может увеличиться, поскольку в больницах лежит много раненых в критическом состоянии.
Горы цветов у посольства Франции в Москве. В Лондоне, в Канберре, в Пекине, в Токио, в Каракасе… Вселенская скорбь и сочувствие. Искренние. Универсальные вроде человеческие чувства. Эх, если бы их, эти чувства, можно было материализовать в политическую волю и единый фронт, то уже давно, может, и не было бы «Исламского государства». И парижских терактов не было бы. И не упал бы российский самолет на Синае. Не было бы взрывов в Ливане. В один, кстати, день с парижскими терактами 13 ноября. И рек крови на Донбассе и в Луганске не было бы. Может быть, даже 11 сентября в Нью-Йорке тоже не было бы…
Но сейчас уже настает время поговорить не о скорби, а о том, что делать, и как. И почему, увы, после Парижа делать надо именно так, а не иначе. А для этого надо бы сначала понять: «Почему?». Почему это все и откуда? Это довольно трудно и для многих на Западе болезненно, ведь указывать придется только на себя. Кто разжигал пожары в Северной Африке и на Ближнем Востоке? США и НАТО. Как же трудно это признать… А ведь окровавленный Париж как раз отсюда…
Можно сколько угодно говорить об инфильтрации боевиков «ИГ», «Аль-Каиды» и всех их производных вместе с сотнями тысяч беженцев из Африки и с Ближнего Востока в Европу вообще и во Францию в частности. Но это – следствие.
Причина «болезни» ведь гораздо глубже. И началась она не с «ИГ», не с Сирии, не с растерзанной Ливии, разорванного Ирака. Раньше все это началось.
Нам в последнее время навязчиво пытаются подсунуть наполовину урезанный знаменитый риторический вопрос, вернее, вопрошающий постулат для ищущих ответов на множество проблем человечества: «Кто виноват и что делать?». Из этого двуединого вопроса намеренно вырезают «Кто виноват?». Мол, это уже не важно, а важно только «Что делать?». Если кто недопонял это самое «Кто виноват?», то нелишне было бы напомнить что это вовсе не о конкретной личности с адресом и местом проживания. Это как раз о том, почему именно – из-за кого, из-за чего, из-за какого следствия смешения каких именно слов, событий, дел или акций – то или иное произошло. Не видно пока на земле гения, который, не ответив на первый вопрос, уже выдал бы готовое «руководство к действию».
Впрочем, даже и на «Кто виноват?» ответы находятся, прямо скажем, диковатые. Вот пример, причем уже «из серии» после кровавых парижских терактов. В Анталье, на саммите «большой двадцатки», 15 ноября, председатель Европейского совета, бывший польский премьер Дональд Туск заявил, что именно «акции России в Сирии усугубляют проблему мигрантов и увеличивают рост числа беженцев из Сирии». Это было уже после того, как Франция 15 ноября нанесла мощный карательный авиаудар по «столице» группировки «ИГ» в Сирии, городу Ракке. После того, как президент США Барак Обама встретился на полях саммита в Турции с президентом России Владимиром Путиным. И после того, как президент Франции Франсуа Олланд в очередной раз заявил, что Париж будет уничтожать террористов «ИГ», где бы они ни находились. Кто о чем, а поляк все о «злобной Московии». Либо не надоело, либо уже пора менять микрочипы. Но это, как видится, уже чистый абсурд.
Гораздо хуже дела обстоят с этической и моральной стороной всего произошедшего и происходящего. И если кто-то считает, что они здесь играют роль придаточную, второстепенную, то очень сильно ошибается.
Вот смотрю последние – после парижских расстрелов – электронные полосы журнала «Шарли эбдо», того самого, чьих сотрудников 7 января 2015 года расстреляли исламистские террористы. Было убито 12 человек, включая двух полицейских. Того самого журнала, который после крушения самолета российской авиакомпании на Синае и гибели 224 человек опубликовал глумливые карикатуры. А главный редактор Жерар Бриар заявил, что он не понимает причин такой негативной реакции России и многих французов, добавив, что его издание является демократическим и атеистическим и не признает обвинений в кощунстве, поскольку самого кощунства не признает. И на прошлой неделе, откровенно в стиле «знай наших», вышел еще один номер с еще более омерзительными карикатурами на смерть российских пассажиров.
Так вот, редакция журнала выступила с заявлением после террористических атак, потрясших Париж в ночь на субботу. Процитирую: «Вся команда «Шарли эбдо» разделяет страх и возмущение после нападений, которые произошли в пятницу, 13 ноября, в Париже. «Шарли эбдо» разделяет боль жертв и направляет их семьям свою полную поддержку». Редакция «осуждает это насилие, служащее тоталитарной исламистской идеологии, единственной целью которой является разрушение ценностей демократии и республики».
Значит, все-таки, какая-то грань между приличным и непристойным, нормальным и кощунственным у них еще осталась? Только непонятно, почему цена жизни француза заслуживает того, чтобы «разделять боль жертв и их семей», а цена жизни русского не заслуживает?
Они что – разновеликие, эти ценности человеческой жизни? Где-то кто-то рассчитал прейскурант для реакции на смерть француза или, скажем, русского, сирийца, иракца, жителя Донбасса или Луганска?
И хорошо бы перестать поддаваться на увещевания типа «это журнал с мизерным тиражом», «французы его не читают» и прочая. Во-первых, 30-40 тысяч экземпляров в неделю – не так уж и мало для издания, которое готовят люди с явными мозговыми отклонениями и с начисто сдвинутой шкалой элементарных человеческих ценностей и приличий. Во-вторых, «Эбдо» имеет электронную, интернетовскую версию, а это уже миллионная аудитория. Так что не все так уж и «безобидно» с этими самыми эбдоидами.
Журнал скандалился и в сентябре этого года, когда опубликовал сразу две карикатуры, на которых изображен погибший в начале сентября маленький беженец из Сирии Айлан Курди, чьи фотографии обошли все издания мира. А в 2012 году выпустил карикатуры на пророка Мухаммеда. В Париже тогда снова жгли машины в иммигрантских кварталах.
Впрочем, «Эбдо» в этом отношении не единственный и совсем не первый. До него над Мухаммедом и Кораном издевались газеты и журналы Скандинавии, других европейских стран. Но речь сейчас о Франции.
Поразительно, но в стране с национальным девизом «Свобода, равенство, братство» не так уж все с этими тремя сестрами, как бы это помягче выразиться, ровно.
У Франции есть целая серия жестких законов, которые французы называют одним емким словом laïcité, или законы о секуляризме. Условно к ним можно отнести и законы о свободе слова, средств массовой информации и вероисповедания. Принимали их с конца XIX по конец XX века, последним в 1992 году стал закон, запрещающий отрицание Холокоста и антисемитские высказывания под страхом уголовного наказания. Но в них есть некая хромота, какая-то однобокость.
Чтобы меня сразу не обвинили в антисемитизме, спешу сообщить: это подмечают не только французские юристы и слева и справа, но и очень даже многие издания Запада. Вот цитата из последнего номера журнала «Экономист», рассуждающего как раз на тему о том, почему исламский радикализм избрал мишенью Париж и почему среди французских мусульман так широко распространяется недовольство действиями властей, почему они чувствуют себя дискриминируемыми. Заметьте, что «Экономист» – издание весьма правого толка.
«Самый деликатный ингредиент во всем этом (реакции на кризис с мигрантами и мусульманское недовольство – А.Ф.)это как раз и есть те самые laïcité, жесткая французская разновидность секуляризма, – пишет он. – В соответствии с французскими законами о свободе слова, к примеру, богохульство (в отношении христианства, ислама, буддизма и прочих религий – А.Ф.) не находится под запретом, и религиозные идеи не защищены от оскорблений. В то время как ненавистнические антисемитские высказывания – вне закона как инспирирующие ненависть против других национальностей. Но почему же, задают вопрос местные жители, выходцы из мусульманских стран, оскорблять пророка можно, а шутить на предмет евреев нельзя? Один хорошо известный во Франции комик сейчас находится под судом за свои антисемитские высказывания…».
Журнал имел в виду то, что французский суд запретил шоу известного и популярного в стране юмориста Дьедонне Мбала Мбала, обвиненного в антисемитизме и оскорблении памяти жертв Холокоста. И отменил его выступления, которые должны были пройти в рамках большого гастрольного тура по стране. Решение об отмене концерта было принято Государственным советом Франции всего за несколько часов до поднятия занавеса. Инициаторами этого шага выступил глава МВД. Государственный совет – высший административный орган – аннулировал вынесенное ранее постановление суда города Нант, в котором Дьедонне был оправдан с формулировкой, что артист не может быть привлечен к ответственности за высказывания, которые еще не прозвучали.
Вообще-то, во Франции есть и законы, запрещающие пропаганду расовой ненависти и вражды. Но, глядя на издевательства над священными для ислама Кораном и именем пророка Мухаммеда, мусульманам в их действие как-то не особо верится. Любопытно, а что, кто-то полагал, будто все эти парни в черных робах и черных банданах, разъезжающие по Сирии и Ираку под черными знаменами «ИГ» и других радикальных группировок, ничего этого не замечают? И не работают над умами новоиспеченных французов?
На месте взрывов в Париже, как сообщили французские спецслужбы, нашли один сирийский и один египетский паспорт. Кто-то в здравом уме поверит, что при инструктаже шахидов-смертников им напомнили не забыть захватить «на акцию» свои паспорта и метрические свидетельства?
Французские газеты уже пишут, что авторами терактов могли быть французы в первом поколении, или даже во втором. Это как же и, главное, почему надо ненавидеть свою «новую родину», чтобы совершить подобного рода злодеяние?
И ведь, когда французские самолеты бомбили Ливию в 2011 году – Париж был одним из главных инициаторов и исполнителей карательной акции – и разносили в щепки и жилые дома, и школы, и госпитали, убивая десятки тысяч ни в чем не повинных женщин, детей и стариков, никто не выходил на улицы Парижа в майках «Я – Триполи» – по аналогии с январскими действами этого года с майками «Я – Шарли эбдо».
И когда американцы и англичане десятками тысяч убивали мирных жителей в Афганистане и Ираке, расстреливали целые свадебные процессии и больницы, что-то не видно было ни в Вашингтоне, ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне, ни во все том же Париже солидарности, никто не ходил в футболках «Я – Кандагар» или «Я – Кундуз».
Кто-нибудь видел европейскую солидарность в духе «Шарли эбдо», после того, как киевские евробандеровцы и нацистские батальоны сравнивали с землей целые деревни на Донбассе или в Луганской области, уничтожали залпами «Ураганов» и «Градов» детские сады, школы, больницы? Причем – вместе с пациентами и детьми. И потом лгали, что это делают сами «сепаратисты». А ведь там погибло, только по неполным данным ООН, далеко за 7 тысяч человек. По другим данным, число жертв конфликта может приближаться к 50 тысячам.
Не было ничего подобного. На убитых в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, на Донбассе и в Луганске смотрели и продолжают смотреть как на неких недочеловеков. Как на «материал», как на дикие племена, живущие в каком-то загоне и не стоящие «высоких европейских переживаний».
Что-то, согласитесь, недоброе случилось с моральными фибрами общества, которое демонстрирует такое вот «избирательное» отношение к человеческой смерти.
Да, пускай ваши собственные западные средства массовой информации о реальной крови и жертвах в Ливии, Ираке, Афганистане и на юго-востоке Украины не пишут. Скрывают. Лгут. Но в наш век интернета и глобализации информации есть и другие источники. И если ваше собственное правительство и пресса заставляют, почти в буквальном смысле слова, закрывать глаза на правду, то от этого совести комфортнее?
Поразительный и трудно укладывающийся в голове факт выдала всего за несколько часов до кровавых терактов в Париже 13 ноября американская телекомпания «Эй-Би-Си». В интервью одной из программ президент Барак Обама заявил, что США – тут хорошо бы впечатлительным на что-то опереться – «удалось сдержать ИГ». И что влияние и численность группировки сокращаются. А примерно через семь часов ему пришлось выступать с экстренным заявлением в Белом доме и выражать соболезнования президенту Франсуа Олланду и всему французскому народу.
«Вы хоть понимаете теперь, что натворили?», – спрашивал 28 сентября в ООН всех инициаторов пожаров на Севере Африки и массового бегства ее жителей в Европу Владимир Путин. Не очень-то похоже, что понимают.
Иначе бы спросили своих близких союзников из числа нефтяных монархий – Саудовской Аравии и Катара, почему они до сих пор собирают сотни миллионов долларов на поддержку «ИГ» и множества других экстремистских исламских бандформирований, воюющих в Ираке и Сирии.
Летом этого года авторитетный Вашингтонский институт по ближневосточной политике опубликовал обширный доклад, в котором прямо говорится, что «Запад, страны Персидского залива и Турция поддерживают оппозицию, основная часть которой состоит из салафитских оппозиционеров, «Братьев-мусульман», а также «Аль-Каиды в Ираке» – террористической группировки, которая впоследствии и стала «Исламским государством Ирака и Леванта», сократив затем свое название до «Исламского государства».
По далеко не полным оценкам исследователей, «ИГ» получает в год от 20 до около 40 миллионов долларов от доноров из Саудовской Аравии, Катара и Кувейта. От нелегальной продажи нефти в одной только Сирии, в одной только провинции – до 1,5 миллиона долларов в день. По расчетам института, еще примерно 400 миллионов долларов в год приносят террористам «налоги на неверных», вымогательство и рэкет на захваченных территориях Ирака и Сирии. Еще 100 миллионов долларов ежегодно получает «ИГ» от продажи украденных предметов старины и искусства в Ираке и Сирии. А ведь они, главным образом, продаются владельцам во все тех же нефтяных монархиях и на Западе.
И, вместо того, чтобы пытаться пресечь эти нелегальные потоки денег в сундуки «ИГ», Запад ведет нескончаемую войну санкций против России и против российских банков. А ведь они не финансируют ни украинскую оппозицию, ни подразделения ополчения на Донбассе или в Луганске. Есть в этом хоть какая-то логика?
Давно уже сказано, что начавший войну ее же и пожнет. Наш XXI век внес в этот тезис свои коррективы. Теперь пожинать можно не только в форме ответной войны на своей территории или множества калек с фронта, а в форме невероятно жестоких и кровавых террористических актов. Или – в форме экономических и социальных проблем, в том числе и грядущих, как это наверняка будет с кризисом мигрантов в Европу. И спрашивать тут надо с собственных правительств.
Помнится, генерал Шарль де Голль в начале шестидесятых годов тоже имел во Франции сплошной террор со стороны ОАС – секретной армии французских алжирских националистов, не согласных с независимостью Алжира. Генерал, переживший несколько покушений со стороны ОАС, действовал жестко и четко. Многие руководители националистов были казнены, и организацию разгромили к 1963 году.
Но президент Франсуа Олланд, увы, не Шарль де Голль. Сами французы даже называют его «вице-канцлером Германии».
Не хотелось бы, конечно, вот так о Франции, да еще на фоне такой трагедии. Но уж больно хочется знать «Кто виноват?», чтобы понять: «Что делать?»
Андрей Федяшин
Источник: stoletie.ru
