Досрочные парламентские выборы в Турции, позволившие президенту Реджепу Тайипу Эрдогану и правящей Партии справедливости и развития (ПСР) получить большинство мандатов в законодательном органе и формировать правительство по собственному усмотрению, не гарантировали внутриполитическую стабильность в стране. Во-первых, турецкие выборы не обошлись без массовых акций протеста, подавленных полицией дубинками, слезоточивым газом и водометами.
Во-вторых, выборы категорически не понравились наблюдателям ОБСЕ и ПАСЕ, заявивших о их “нечестности” и обративших особое внимание на атмосферу “страха”, давление на СМИ, “вспышки насилия”, активное использование административного ресурса, причем лично Эрдоганом, хотя Конституция Турции гласит, что президент должен находиться вне политической борьбы.
В-третьих, после выборов Эрдоган еще активнее будет добиваться перехода Турции к президентскому правлению, то есть к практически единоличному управлению страной, хотя конституционного большинства у ПСР нет и легко протащить изменения в Основной закон она не сможет. Соответственно, начнутся внутриполитические распри и перетягивание представителей одного политического лагеря в другой с тем, чтобы республика, в итоге, стала президентской.
Далее: Эрдоган, судя по всему, пойдет по пути, мягко говоря, умеренного исламского возрождения государства, что грозит столкновением правящей партии со сторонниками светской парламентской республики, понимающими, что, по большому счету, амбиции Эрдогана простираются далеко и опасно – до восстановления Османской империи.
Таким образом, ожидать, что в стране начинается сплошная халва, не приходится: скорее всего, в политическом “меню” будет преобладать жгучий турецкий перец. Что же касается “меню” экономического, оно не обещает большого разнообразия. Во-первых, на фоне внутриполитической нестабильности и активного участия Турции в военных действиях в Сирии местная валюта продолжает падать. Теракты в стране, ухудшение отношений с Россией тоже сделали свое черное дело: Турция теряет туристов, что находится в прямой зависимости со спадом в экономике.
Если судить по российскому туристическому сегменту, в первой половине текущего года он сократился более чем на полмиллиона человек, то есть почти на 30 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В целом турпоток в Турцию в первой половине года “обмелел” на 15 процентов. Добавим к этому незапланированные и обременительные для турецкого бюджета расходы на сирийских беженцев, которые, правда, не стремятся задерживаться в этой стране и рвутся в Европу.
В общем, все это было ожидаемо уже с того момента, как Анкара под знаком борьбы с “Исламским государством” борется в большей степени не с упомянутой террористической организацией, запрещенной в РФ, а с курдами и сирийцами – сторонниками Башара Асада. В этом контексте Эрдоган ведет довольно опасную игру как минимум с двумя политическими центрами – Россией и США. Еще недавно отношения с первой могли трансформироваться в стратегический дуэт, в том числе, за счет строительства “Турецкого потока”, благодаря которому Турция могла стать настоящим газовым хабом, значительно усилить свое влияние в регионе и заработать приличные деньги. Что же до США, Анкара на почве Сирии и Асада сначала сблизилась с ненавистной ей американской администрацией, но затем обвинила Вашингтон, а заодно и Москву, в пособничестве курдам.
Эрдоган предупредил, что “сделает все необходимое”, вплоть до проведения военной операции, для предотвращения создания сирийскими курдами автономии у границы Турции. Собственно, президент Турции пригрозил военными ударами по курдам, поддерживаемым США. Предварительно Америку предостерег и турецкий премьер Ахмет Давутоглу – Анкара считает, что сирийские курды связаны с запрещенной в Турции “Рабочей партией Курдистана”.
Между тем Россия после турецких выборов, на которых успех правящей партии был для большинства экспертов неожиданным, о чем будет сказано ниже, заявила, что рассчитывает на продвижение взаимовыгодного сотрудничества с Турцией во всех областях. Как сказал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, российская сторона надеется на “обоюдное желание” в этом вопросе и подчеркнул, что Москва с уважением относится к волеизъявлению турецкого народа. Надо полагать, что Россию сейчас, то есть после “волеизъявления турецкого народа”, более всего интересует судьба Сирии и “Турецкого потока”. До выборов в Турции ей удобно было считать, что масштабный проект экспорта российского газа в Турцию застопорился из-за отсутствия в этой стране постоянного правительства.
Но что изменят в этом плане выборы? Напомним, сначала Анкара с восторгом восприняла проект строительства “Турецкого потока”, сулившего ей большие экономические и политические дивиденды. Затем она стала настаивать на непомерно высокой скидке на российский газ, а потом и вовсе инициировала строительство одной ветки трубопровода вместо запланированных четырех. Еще больше проект застопорился после активного вмешательства России в сирийскую проблему и поддержки ею ненавистного Эрдогану Башара Асада. Турецкий президент даже пригрозил Москве отказом от российского газа и сворачиванием строительства, по проекту РФ, атомной электростанции “Аккую”. “Придет кто-то другой и построит ее. … Если Россия потеряет такого друга, как Турция, с которым она сотрудничает во многих сферах, она потеряет многое, и Москве следует знать это”, – заявил Эрдоган.
Скорее всего, он либо погорячился, либо его политическая поведенческая модель претерпевает трансформацию, не поддающуюся логическому прогнозу. Вопрос первый: чем, в среднесрочной перспективе, заменит Турция российский газ, от которого зависит более 55 процентов ее рынка? Вопрос второй: возможна ли заморозка строительства АЭС “Аккую” мощностью 4 800 мегаватт, тогда как начало эксплуатации первого из четырех энергоблоков запланировано на 2021 год? Вопрос третий: понравится ли Турции возможное требование России выплатить ей неустойку за срыв контракта по АЭС?
Вполне возможно, что после формирования нового турецкого правительства Эрдоган “забудет” о своих угрозах, поставит экономические выгоды выше сиюминутного гнева, и российско-турецкие экономические и энергетические связи останутся в силе. То есть, все будет списано на политический кризис и переходный период в Турции. Но это самый оптимистичный вариант.
Более реалистичным видится возобновление торга по финансовым вопросам функционирования “Турецкого потока”, в котором с большой долей вероятности уступить придется России. Касается это, в большей степени, скидок на российский газ. Если последний сценарий будет реализован, то на активную фазу строительства “Турецкого потока” можно будет рассчитывать уже в будущем году. Что же касается проекта АЭС, он будет продолжен в автоматическом режиме.
Но наличествует и самый пессимистичный сценарий, по которому Эрдоган и дальше гнет свою линию в Сирии, включая ее курдскую составляющую, и продолжает активную помощь сирийской вооруженной оппозиции, что окончательно хоронит российско-турецкие отношения, в том числе, и торгово-экономические. Однако разрыв с Россией почти наверняка не приведет к “дружбе” Турции с США: Эрдоган убежден, что поддержка Западом курдских отрядов способствует разжиганию терроризма. “Они даже не признают курдский “Демократический союз” террористической организацией. Что это за нонсенс? Запад продолжает придерживаться принципа: “Мой террорист – хороший, твой – плохой”, – возмущен турецкий президент.
То есть, на данном этапе можно считать, что взаимопонимание между Турцией и США полностью отсутствует, что напрямую угрожает внутриполитической стабильности в Турции: власти этой страны не раз обвиняли Вашингтон в массовом распространении в республике синдрома “Парка Гези”. Таким образом, подрыву режима Эрдогана в Турции в большей степени грозит сейчас Америка, а не Россия. И выход из создавшегося положения турецкий президент может увидеть во вступлении своей страны (на определенных условиях) в просирийскую коалицию вместе с Россией. Такой “финт” не кажется совершенно абсурдным, он вполне впишется в политическую непоследовательность Эрдогана.
Но вернемся к вопросу, за счет чего правящая партия Турции одержала победу на парламентских выборах, когда шансов на то было мало, учитывая старания определенной части оппозиции, вдохновителем которой является проживающий в США опальный исламский общественный деятель Фетхуллах Гюлен, медиахолдинг которого был закрыт в Турции незадолго до выборов. Говорят, кстати, что Гюлен пользуется благосклонностью администрации США. Вероятно, турецкий избиратель сплотился вокруг правящей партии из-за терактов в Турции и решил, что в таких условиях стране предпочтительнее иметь не невнятное и разношерстное коалиционное правительство, а “твердую руку” – соответствующий имидж Эрдогана в Турции все еще “работает”.
Но с большой долей вероятности электорату, не симпатизирующему власти, но испугавшемуся хаоса, что добавило голосов партии Эрдогана, очень не понравится ожидаемая после выборов зачистка оппозиционного поля и особенно той его части, которая ассоциируется с Гюленом.
Продолжится и давление на курдов, которые, понятно, не будут сидеть сложа руки. Так что победа Эрдогана – это палка о двух концах, поскольку умеренность действий и риторики, как показывают последние события, не в привычках турецкого президента. Поэтому Турцию, скорее всего, ожидают не лучшие времена, включая террористическую активность внутри страны и остроту вопроса конституционных изменений, в случае принятия которых в руках Эрдогана будет сосредоточена едва ли не вся власть. Словом, в Турции будет узаконено то, ради чего Эрдоган сумел провести досрочные парламентские выборы – авторитаризм.
К этому стоит добавить, что, с учетом активного вмешательства Анкары в дела Сирии, Турции грозит изоляция в масштабах региона: Египет уже прекратил отношения с Анкарой, сложная ситуация с Ираком и Израилем, не говоря уже об Иране, претендующем на первенство в регионе и не разделяющем политику Турции в отношении Сирии.
В общем, сирийско-курдская кампания может обойтись Эрдогану очень дорого. В итоге, Анкара рискует остаться один на один с большими проблемами, и никакое НАТО, несмотря на его громкие заявления, не кинется спасать эрдогановскую Турцию. Кампания эта, если она вовремя не прекратится, также поставит крест на углеводородных проектах Турции – никто не станет вкладываться в газопроводы на территории высоких террористических рисков. В случае продолжения атак курдских боевиков на энергосистему Турции под вопросом окажется и стабильность уже действующих нефте- и газопроводов. Это, в свою очередь, ставит под угрозу и энергобезопасность Европы.
О последней – в особенности о Германии – разговор особый. На ее территории проживают многочисленные турецкие и курдские диаспоры, и столкновения между ними в этой стране не исключены. Если такое случится, то выйдет далеко за рамки локального межэтнического конфликта и отразится на внутриполитической жизни ФРГ, активизируя в ней не только правые и ультраправые, но и центристские силы.
Словом, несмотря на навязанные Турции внеочередные выборы и победу на них правящей партии, кресло под Эрдоганом все же шатается. Желающих выбить его из-под президента предостаточно. Вопрос теперь в том, чей удар станет решающим.
Ирина Джорбенадзе
Источник: rosbalt.ru
