Огненная арба гражданских войн: следующий Иран?

By admin Nov 11, 2015

Иран, будучи этноконфессиональной республикой, рискует повторить судьбу своих соседей.

Двадцать лет назад государства – члены ООН единогласны приняли Декларацию о правах лиц, принадлежащих к национальным, этническим, религиозным и языковым меньшинствам. Этнорелигиозные группы стремятся участвовать в политической и социально – экономической жизни наравне с остальными меньшинствами в стране. И это в порядке вещей. Рубикон наступает тогда, когда одна из этнорелигиозных групп инициирует желание стать равной господствующей нации, ведь тогда событие горящей цепочкой дойдет и до других групп в составе той же страны, и тогда гражданская борьба неизбежна. В этом случае власти ограничивают их участие в важнейших сферах государства, имея вполне разумную цель – сохранить территориальную целостность страны и предупредить всякое подстрекательство к розни.

Ситуация в Иране идет вразрез с гарантиями Декларации: несмотря на то, что Иранская Республика является членом ООН (с 1945 года), она продолжает отрицать национальные права меньшинств и женщин. Современный Иран – это совокупность факторов-угроз, делающих возможным гражданскую войну на фоне межэтнических и межконфессиональных конфликтов.

Этнорелигиозная пестрота – риск №1 для Ирана. Известно: чем выше количество этнических и религиозных групп, тем выше вероятность гражданской нестабильности в регионе. Иран – 16-я страна в мире по разнообразию этносов и языков. Персы составляют около половины населения страны (60%), 20% – азербайджанцы, 7% – курды, 7% – луры. Также в составе находятся многочисленные этнические и племенные группы (ассирийцы, армяне, черкесы, грузины, белуджи, мазендеранцы). Государственной религией Ирана является Ислам шиитского толка, который исповедуют 89% населения, 9% населения – сунниты, 2% – христиане и зороастрийцы. В Иране проживает крупнейшее еврейское сообщество на Ближнем Востоке за пределами Израиля, а также представители малочисленных религиозных групп, в том числе Ахл-е Хакк, бахаистов, мусульман, перешедших в христианство, и суфиев.

Волею судеб в Иране, помимо этноконфессионального «букета», проживают крупные меньшинства, лишенные национального государства. Это смело можно назвать отдельным вторым (но вторым не по значимости) фактором риска, поскольку данные группы имеют более выраженное, порой неумеренное, по сравнению с малочисленными племенными группами, желание стать равными национальной доминанте, и желание это во многом обусловлено исторической идентичностью. Таким меньшинством являются курды, третьи по численности после персов и азербайджанцев. Об иранских курдах сегодня написано немногое. Ориентировочное количество в составе Ирана – 7% (~ 5,5 млн. человек), исповедуют Ислам суннитского толка. Это наиболее притесняемая и в наибольшей степени подвергшаяся политике «персидского превосходства» группа. Судьба курдов трагична: народ «разбросан» по всему миру, локально проживает на территории четвертованного Этнического Курдистана – в Турции, Ираке, Сирии и Иране. Среди своих собратьев, иранские курды – наиболее пассивны, но не ввиду мЕньшей патриотичности, а скорее «благодаря» тоталитарной политике ИРИ. Именно в Иране появилось суверенное курдское государство – Мехабадская республика (1946 год), просуществовавшее 11 месяцев и ликвидированное иранскими властями. С того времени и по сей день правительство полностью игнорирует требования курдов о предоставлении каких-либо свобод: в стране запрещены любые языковые меньшинства, пресса на курдском языке и курдские правозащитные организации. Курдских политических активистов отправляют в тюрьмы и казнят. Недолюбливают власти также и курдов-суннитов. По данным доклада международной правозащитной организации Amnesty International за 2014-2015 гг. власти держали в камерах смертников по меньшей мере 33 суннита, в большинстве своём представителей курдского меньшинства, по обвинениям в «проведении собраний и заговоре против национальной безопасности», «распространении пропаганды против существующей системы» и «вражду с Богом». В декабре 2014 года власти использовали угрозы немедленной казни и другие жёсткие меры воздействия против 24 заключённых-курдов, которые объявили голодовку в знак протеста против условий содержания в тюремном блоке №12 Центральной тюрьмы Урмии в провинции Западный Азербайджан.

Похожую судьбу многочисленного этноса, лишенного государственности, имеют белуджи, численность которых в Иране составляет 1,5 млн. человек. Они также заявляют о своих национальных правах и отличаются идеями сепаратизма. При этом главная причина радикализма белуджей Пакистана в том, что, получая значительные прибыли от эксплуатации газовых месторождений Белуджистана, Исламабад выделяет небольшие финансовые средства на развитие инфраструктуры и экономики этого района. Возникает вопрос: «Что могут быть опасны 1,5 млн. человек в составе 80 миллионного иранского государства?». Многое. Если их поддерживают еще 6,2 миллиона братьев. Ситуацию усугубляет то, что две провинции белуджей, отличающиеся националистическими тенденциями – Белуджистан в Пакистане и Белуджистан в Иране – граничат друг с другом, а значит имеют постоянное взаимодействие и бОльшие возможности для эскалации. В совокупности численность белуджей в двух регионах составляет 7,7 млн. человек, а это уже реальная угроза территориальной целостности страны.

Еще одна этническая группа, стремящаяся к сепаратизму – арабы ахвази, которые хотят создать собственное независимое государство (араб. Ахваз или на персидском Хузестан). За 2014 год власти тайно казнили как минимум восьмерых арабов ахвази и отказались передать их тела родственникам, после того как в ходе судебных разбирательств их признали виновными в преступлении «вражда с богом».

Извечная борьба двух течений Ислама – суннитско – шиитский конфликт – коснулась и Ирана. На территории действует террористическая суннитская организация Джундалла, цель которой – сопротивление шиитским притеснениям со стороны официальных властей. Известен также Вооружённый конфликт в Белуджистане (с 1948 года-по сей день), который являет собой конфликт между белуджи-суннитами и персами-шиитами. Инакомыслящие шиитские священнослужители и те, кто придерживались других толков шиизма, не совпадающих с официальным, а также атеисты на протяжении последних лет подвергаются риску преследований, в том числе арестов, заключения в тюрьму и возможной казни (подтверждает Amnesty International).

Межконфессиональное взаимодействие дестабилизирует еще один (5й) фактор – административное деление Ирана. Исламская республика разделена на останы (провинции), в т.ч. по религиозному, языковому, национальному признакам. Подобное устройство играет свою значимую роль в процессах интеграции меньшинств в «единый иранский народ». Если в каком-нибудь остане этническое меньшинство составляет 10-15% населения провинции, то такая ситуация вполне может привести к дестабилизации местности.

Таким образом, перечисленные 5 факторов вкупе с конфликтогенным региональным окружением создают реальную угрозу существующему режиму Ирана. «Большой Курдистан» и «Великий Белуджистан» – два главных проекта двух этнических меньшинств Ирана, которые в наибольшей степени грозят территориальной целостности страны. Вполне вероятно, что при возгорании этнорелигиозного пожара Иран рискует расколоться на части: треугольник по типу Ирака (шииты-курды-сунниты) может быть спроектирован на иранский треугольник (курды-белуджи-остальное иранское население).

Важно напомнить, что нынешний президент Ирана Хасан Рухани (кстати богослов с религиозным образованием) еще в период своей предвыборной программы обещал защитить права этнорелигиозных меньшинств и женщин, а также создать условия для свободной и законной деятельности всех политических партий Ирана. Обещанное расходится с реальностью. В уже упомянутом докладе Amnesty International за 2014-2015 год указано, что правительство Ирана продолжало ограничивать права этнических и религиозных меньшинств. Дискриминация национальных меньшинств затрудняет доступ к основным сервисам, таким как нормальные жилищные условия, вода и канализация, трудоустройство, образование и пользование своим языком при получении образования. Хартия гражданских прав, предложенная администрацией президента и открытая для обсуждения в 2013 году, остается лишь проектом последних лет. Гражданские войны уже коснулись Сирию, Ирак, Ливию и Йемен. Дойдут ли «скрипы арбы» до Ирана, во многом зависит от приоритетов государственной политики Хасана Рухани.

Джамиля Кочоян

Источник: cont.ws

By admin

Related Post

Leave a Reply