В распоряжении редакции оказался 100-страничный проект «Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 г.», разработанный Институтом культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева. Проект глобальный: охватывает кино, театр, литературу, архивы, библиотеки, градостроительство, народные промыслы, подготовку кадров в культуре.
Есть даже раздел, предлагающий «разработать и внедрить меры и механизмы, направленные на использование цирка для обеспечения преемственности в формировании типа личности, характерной для российской цивилизации, передачи от поколения к поколению традиционных для российской цивилизации ценностей и норм, традиций, обычаев и образцов поведения». Формировать «тип личности, характерной для российской цивилизации» тут предлагается всем искусствам, эти фразы явно копировались из раздела в раздел. В цирковой главе проекта они просто смотрятся наиболее ярко.
Весь проект – «об оказании средствами культуры положительного социального воздействия, выражающегося в позитивной динамике социально-демографических параметров.
Эти задачи культуры признаются в проекте главными. Положительный эффект, произведенный на граждан русской классикой (конечно, правильно понятой!) и новым отечественным кино, театром, цирком, народными хорами и т.д., предлагается измерять и мониторить. Для чего необходимо создать «федеральную информационно-аналитическую систему мониторинга реализации ГКП». Она займется «оценкой проектов в сфере культуры… в аспекте результативности» (однако немалая будет служба!). Эта же служба будет вести «анализ ценностно-нормативного содержания культурного продукта… Цензура понимала свои задачи куда скромней…
Чтоб внести хоть какую-то конкретику, проект предлагает замерять эффективность культурной политики ростом рождаемости, снижением числа самоубийств и смертей от алкоголя.
Как измерить прямую связь культуры с рождаемостью и проч., проект умалчивает. Не анкеты же будущему ведомству составлять: «Какую роль в Вашем решении бросить пить сыграл отрицательный пример Дмитрия Карамазова?»
Проект явно аккумулирует идеи, витающие в правительственных структурах. «Новая газета» охотно предоставит слово его разработчикам и сторонникам. Но сегодня мы попросили прокомментировать проект культуролога и киноведа, главного редактора журнала «Искусство кино» Даниила ДОНДУРЕЯ.
Елена ДЬЯКОВА,
обозреватель «Новой»
ДАНИИЛ ДОНДУРЕЙ Развернуться в прошлое!
Реальная культурная политика «нового времени» прописывается на протяжении последних трех лет. Она и раньше просматривалась, но как-то пунктирно, непоследовательно, в виде намеков, «запятых», многоточий.
Осенью 2012-го произошла мощная культурная перезагрузка. Нам предложили новую идеологическую доктрину. И вот сейчас получили итоговый документ «Стратегия государственной культурной политики» (СГКП), который развивает, сшивает воедино все координаты и эскизы последнего времени. Планируется руководством к действию и образу мыслей, как минимум на ближайшие 15 лет.
По концептуальной целеустремленности, по интонации, вере в непогрешимость текст напоминает главные документы поздних съездов КПСС, примерно с ХХII по XXV, где стране и миру рассказывали про «развитой социализм».
Представленная Стратегия – стостраничный жесткий в своих повторах документ, обладающий доктринерской целостностью. Декларируемые идеи здесь столь же важны, сколь и умолчания. Например, практически ничего не говорится о различном предназначении искусства, массовой культуры, классики, творческих экспериментов. О самоценной личности художника и зрителя. Видно, что это не заботит авторов – у них иные цели, а соответственно и другие постулаты.
Ключевое понятие – кровеносная система предложенной Стратегии государственной культурной политики и всей доктрины – обозначено как «формирование уникального социокультурного пространства российской цивилизации». Слово «цивилизация» тут прочно заняло место подзабытого «социализма». Почти столетие наши соотечественники жили в пространстве его света. Сейчас нам срочно предлагают «российскую цивилизацию». Скоро и пионеры, которые вот-вот организуются в массовое движение, и абитуриенты, и банковские клерки, и пенсионеры будут обязаны знать, что это такое.
Следует обратить внимание и на состав тех ценностей, которые прокламирует документ. Кто-то продолжает думать, что культура как-то связана с искусством, с художественным потенциалом страны, самовыражением авторов, созданием произведений, которые отражают уникальность и сложность понимания современного мира. Что произведения великих российских титанов важны для всего человечества именно благодаря этому.
Предлагаются иные приоритеты. Прежде всего «укрепление традиционной семьи», ведь за пределами России живут сплошь ее противники. Акцент – на «традиции», «преемственность поколений», «почитание памяти предков». На «защиту нравственности» (притом что в нашей стране в последние годы обозначился беспрецедентный рост семейного насилия).
Смысловой центр документа – сакральность минувшего. Чуть ли не каждое пятое слово или фраза в этом многостраничном тексте – «традиции», «историческая память», «сохранение», «удерживать наиболее значимое прошлое», «наследие». Нам предписывают каждое событие нынешней российской действительности измерять исключительно прошлым. Там – все секреты, объяснения, там сердце русского Кощея Бессмертного.
Это даже не архаика, где все-таки присутствует некоторая дистанция, исследовательская отстраненность. Здесь – прошлое и есть наше единственно верное настоящее. Задача всех институций (государственных, частных, общественных) культуры только одна – развернуться в прошлое! Жить прошлым! Все поверять и измерять им.
Есть еще несколько чрезвычайно важных постулатов документа. В нем много раз подчеркнуто: российская цивилизация незыблемо основана на восточно-христианском православии. Она имеет несомненные преимущества по отношению к ценностям и формам существования иных цивилизаций. На протяжении предстоящих 15 лет эта идея, видимо, будет динамично распространяться. Мы сильнее, краше, выше, лучше, особенней других.
СГКП подчеркивает: нельзя забывать, что последние 20 лет российская культурная политика зиждилась во многом на ошибках и порочных связях – с массовой культурой, с интересами бизнеса, с конкретными культурными задачами. Вместо того чтобы заниматься главным – сохранением принадлежности граждан российской цивилизации и ее давним традициям.
В связи с этим множество актуальных задач культурной политики авторами концепции понимаются как внешние, второстепенные, прямо или косвенно теряющие идеологическое содержание. Они сетуют и на то, что из области влияния государства выпадают частные организации, фонды, разного рода объединения, которые тоже ведь могут оказывать воздействие на «социокультурное пространство российской цивилизации».
В документе, безусловно, концептуально игнорируются: особенности развития современного художественного мышления, сложность актуальных эстетических языков, пытающихся ответить на вызовы времени, предчувствующих будущее, – все то, что и отличает подлинное искусство. Не принимается в расчет, что великие произведения Джотто, Леонардо, Пушкина, Малевича – обладали безусловным даром предвидения.
Мне кажется, что этот документ перечеркивает саму возможность жизнеспособных перспектив, отказывается от предложения каких-либо механизмов развития. По сути, он посвящен одному: бескрайней философии консервации России. Реализация СГКП будет воспитывать людей, не способных отвечать на вызовы времени. Не готовых конкурировать с Индией в IT-технологиях, с Китаем в трудолюбии, с Голландией в архитектурных и дизайнерских решениях.
Трудно вообразить, что завтра обязательно наступит… вчера.
Елена Дьякова, Лариса Малюкова
Источник: novayagazeta.ru
